повторит, пожелай он это сделать намеренно.
Даже в полутьме ночи Мэтью Палмер по-прежнему очень красивый парень, от которого сложно оторвать взгляд. Вот только больше не опасный для меня, я это чувствую.
— Все тихо, Эшли! — чуть громче шепота бросает Мэтью. — Твой отец уехал — я видел его у полицейского участка, а мачеха спит — в окнах темно. Но, если хочешь, я уйду.
— Нет, не хочу!
Я поднимаю подвижную створку окна выше и смотрю вниз.
— Послушай, — говорю, думая, как поступить, — у меня нет косы Рапунцель, чтобы помочь тебе взобраться. Но я могу открыть гараж… Подожди!
— Нет, Эш! — Мэтью останавливает меня. — Ерунда, справлюсь!
Рядом с окном идет водосток, а по периметру разделения этажей — бордюр и каменная кладка. Скорее всего для такого спортивного парня, как Мэтью, не только спрыгнуть, но и забраться на второй этаж совсем не проблема. Но есть деталь, которая может все испортить.
— Ты забыл, что здесь живет коп? Мне все равно придется спуститься, чтобы отключить сигнализацию. Я скоро!
Когда мы оба уже в доме и поднимаемся по лестнице на второй этаж, я вдруг вижу наверху Кейт. Она идет навстречу и спотыкается, заметив нас, а у меня при виде ее душа уходит в пятки. Если сейчас она поднимет шум, это будет чревато серьезным разговором с родителями. Но хуже всего, что это дорого обойдется моему парню, чего я ужасно не хочу.
Кейт бросает растерянный взгляд на меня, а потом на Мэтью. Я чувствую, как его дыхание овевает мою макушку, а пальцы сжимаются на талии. Но он и не думает нервничать.
— Идем, Эш. Она не скажет. Ведь не расскажешь, Хардинг? — холодно кидает девушке. — Иначе Эшли уедет отсюда, а ты ведь этого не хочешь.
— Вы оба с-сумасшедшие!
— Даже если и так, тебя это не касается. Спокойно ночи… Кейт.
Я жду, что сводная сестра возмутится и включит стерву. Ответит парню, ведь у нее это отлично получается — портить жизнь другим. Но она вдруг отводит взгляд и проходит мимо нас. Спускается вниз по лестнице так же тихо, как шла. Включает свет на кухне, исчезая из виду.
— Глазам не верю, — шепотом изумляюсь я, оглянувшись. — Мэтью, тебе что, известен ее секрет в шкафу?
— Возможно. — Стоя на лестнице на ступеньку ниже меня, он целует край моих губ. — Не переживай на ее счет, Эшли, — прикусывает их, поддерживая мою спину. — Даже если расскажет, я успею исчезнуть из твоей спальни, обещаю!
Я верю ему, но отпускать его мне совсем не хочется, и улыбка вновь возвращается на лицо.
— И ты еще называл сумасшедшей… меня?
Мы заходим в мою комнату, и я запираю дверь. Бросаюсь к открытому окну, чтобы закрыть его и задернуть жалюзи, пока Мэтью снимает с себя рюкзак и куртку. Но едва делаю это, как его руки уже обхватывают меня и притягивают спиной к крепкой груди. А горячие губы касаются уха.
Мы вновь вдвоем и наедине, укрытые от мира ночью. Последние дни мы так мало могли себе позволить из того, что уже вкусили однажды, что желание буквально искрами тока проходит сквозь нас, стоит соприкоснуться телами и ощутить тепло друг друга.
Он тоже действует на меня, как афродозиак, здесь нет сомнений. Несмотря на то, что я замираю в его объятии, все во мне мгновенно откликается и оживает. Реагируя на его негромкий голос и присутствие, дышит часто и жарко, сплетая узел из горячих вихрей внизу живота.
— Эшли… моя Эш… Я так скучал по тебе, сегодня весь вечер… а ты ушла. Когда-нибудь я не отпущу тебя. Совсем.
— Не отпускай, — повторяю я уже сказанное однажды, потому что сама не хочу его потерять.
Мэтью спускает губы на мою шею и целует, ласкает губами кожу, прижимаясь ко мне сильнее. Забравшись руками под пижамную футболку, сегодня уже смелее обхватывает грудь, касаясь пальцами моих напряженных сосков. Поглаживает их, нежно сминает полукружия, вновь поднимая низкое дыхание к уху:
— Ты пахнешь клубникой и радостью. Только ты так пахнешь.
— Это гель, я только что из душа.
— Нет, это ты, Эш… такая нежная. Мне мало трогать тебя.
Я таю от его шепота и прикосновений. От звуков собственного имени, и едва могу отвечать.
— А чего ты хочешь?
— Всего. Всю тебя. И не хочу напугать.
В признании Мэтью столько же чувства, сколько в руках желания. Слова звучат откровенно и честно, и не отозваться на них невозможно. Они одновременно волнуют и смущают меня, и он это чувствует. У меня нет опыта, но я не просто так играла с ним в кости и была смелой в прошлый раз, чтобы теперь, войдя в реку отношений, отступить.
Я не знаю, насколько это много — отдать себя, но на малое и сама не готова.
— Ты не можешь меня напугать, Мэтью, — отвечаю негромко, — у тебя мое сердце. С того самого дня, когда ты оказался здесь в первый раз и дал к себе дотронуться, я не могу тебя забыть.
— Эш…
— Правда тогда, засыпая рядом с опасным парнем, я и подумать не могла, что услышу от него нечто подобное.
Он улыбается, продолжает целовать мое плечо, шею… и вдруг снимает с меня футболку. Легко обхватывает рукой и, пряча в своем объятии, просит хрипло, ведя губами по щеке:
— Распусти волосы, Эш. Я так хочу! Они у тебя необыкновенные.
Я распускаю, и он тут же, скользнув по спине горячей ладонью, подхватывает их под затылком, вплетая в пряди длинные пальцы. Поворачивает меня к себе лицом и глубоко целует, жадно раздвигая мои губы своими. Вместо слов говорит поцелуем то, что больше не скрывает в своем взгляде.
Ох, Мэтью. Самый горячий и невероятный парень. И снова земля уходит из-под ног, а реальность отступает. И то, что я женщина, ощущается в каждом его прикосновении ко мне и шепоте:
— Эшли…
— Мэтью…
— Люблю тебя, мисс Улыбка!
— Я тебя тоже люблю!
Он подхватывает меня и уносит
