— Не терпится забрать свое? Не переживай, на днях я съеду отсюда.
— Что? Но в этом нет необходимости… Я не собиралась… — я умолкла под его насмешкой. Заскрипела зубами.
Почему я вообще оправдываюсь перед ним? Он от меня столько утаил! Он меня обманул! Этот придурок с грязными мыслями купил мое белье!
— Зачем ты купил это?
— Я не покупал.
— Не ерничай! Купил Тейлор, но какая разница, если он действовал от твоего имени? Ответь, зачем?! Зачем, черт возьми, тебе это нужно?!
— Любоваться, — зло рассмеялся Торнхилл.
В ужасе отшатнулась от него, чувствуя, как стремительно заливаюсь краской.
— Боже, замолчи, — обессиленно прошептала я.
— А что? Ты же сама спрашивала, — ерничал он.
Швырнув пальто на стул, подошел ко мне и буквально вырвал из онемевших пальцев деревянную рамку. Картинно стал рассматривать и любоваться, цокая и качая головой.
— Произведение искусства. Для извращенцев. Таких, как я. Слышал, — заговорищецки шепнул мне на ухо. — Что они еще пахнут тобой…
— Заткнись! — заорала я, вырывая из его рук злосчастную рамку. Кровь в ушах зашумела от собственного вопля и постыдных мыслей.
Он увел руки, и между нами завязалась борьба. Я всячески пыталась отобрать рамку, но силы были не равны, да и парень был прилично выше. В конце концов, чувствуя, что мне его не одолеть, я толкнула рамку изо всех сил вперед. Она выскользнула из его рук и с грохотом упала на мраморный пол. Стекло ралетелось вдребезги.
Мы оба остановились, тяжело дыша.
— Ты психопатка, — резюмировал Торнхилл, и я внезапно осознала, что он надо мной просто издевался.
— Зачем ты купил это? — сиплым голосом спросила, наклоняясь и вытаскивая из под осколков белую ткань. Вырывая булавки.
Сжала в кулаке, почти не чувствуя, как крохотные осколки впиваются в кожу.
— Ответ лежит на поверхности, но ты все равно вынуждаешь меня говорить, — процедил Алекс.
— Я не знаю чему верить. Я уже запуталась. Поэтому просто ответь — зачем?
— Потому что я не мог позволить купить твое белье какому-то мерзкому извращенцу! Потому что это ТВОИ трусы, Ди. Ты росла на моих глазах! Думаешь, я не понимаю, что значит этот вонючий аукцион и кто там сидит среди покупателей? Я не успел предотвратить это все, просто не успел. Но я забрал их оттуда, твои отливающие белизной девственные трусы! Чтобы ни одна мразь их не трогала! Довольна теперь?!
Алекс оттолкнул меня и в ярости вышел из гардеробной. Я растерянно двинулась за ним.
— Ты переживал за меня?
— Ты не чужой мне человек, — недовольно пожал он плечами. — И я знаю, что ты… не такая. Что это сильно бы тебя разбило.
— И поэтому ты промолчал?! Я же так и думала! Что белье купил извращуга!
— А что мне надо было сказать? Ди, я тут прикупил кое-что?! — разъярился Торнхилл. — Наши отношения и так трудно назвать дружескими, а тут еще это. И зачем МНЕ вообще вся эта шумиха? Купил и все. Закинул в шкаф. Не переживай, не любовался! Господи, я вообще о них уже забыл, а ты просто до невероятности дотошная!
— Потому что из тебя все приходится вытаскивать клещами! Рыться в вещах, как воришке.
— Ну, нашла? — кивает спокойно на коробку, где лежит признание его отца.
— Нашла.
— Теперь понимаешь всю правду?
— Все равно не понимаю. Ты же его родной сын.
— Ой, только давай без жалости, — фыркнул Торнхилл. — Ничего не хочу слышать по этому поводу.
— Но…
— Заткнись, принцесса.
Угрожающе двинулся на меня, хмуро сведя брови.
— Забирай свое барахло и проваливай. Тебе тут не рады. Я больше ничего не хочу обсуждать.
Подхватив коробку, я поплелась к двери. Обувшись и одевшись, замялась. Алекс даже не вышел.
Пожевав губу, выкрикнула в пустую комнату.
— Алекс, тебе вовсе не обязательно переезжать отсюда!
— Проваливай! — донеслось яростное из спальни.
Я поспешно ретировалась из квартиры, не желая больше испытывать судьбу.
ГЛАВА 19
ДИАНА
— Ди, — раздался голос моей матери за спиной. — Милая, та карточка, что ты мне дала… это должно быть банковская ошибка, ха-ха… Там… очень крохотный лимит. Я не смогла расплатиться в магазине.
— В одном из бутиков Мейдстона? Или в Лондон моталась? — безо всякого интереса уточнила я.
Ее бесконечные покупки не вызывали ничего, кроме раздражения.
— Эээ…
— Мам, тебе придется урезать свои траты. Вещей у тебя предостаточно. Все необходимое в дом покупают слуги и экономка.
— В смысле «урезать»?
— В прямом. Я дала распоряжение уменьшить лимит на карте, чтобы бестолковые траты не достигали масштабных размеров.
— Но… но почему? Зачем?
— Что за глупый вопрос? Потому что я так решила. Я так считаю правильным. Той суммы, что тебе доступна, вполне хватит на посиделки в кафе, мелкие покупки и прочие развлекательные мероприятия.
— Да там сущие копейки!
— Не считаю это копейками. К тому же деньги достались тебе просто так. Ты должна быть благодарна, — пожала я плечом.
Лицо Инны, моей матери, мгновенно изменилось. На нем появилось яростно-возмущенное лицо.
— Ах, ты дрянная девчонка! Как ты обходишься с родной матерью?! Экономишь на мне?! Да у нас теперь невероятная прорва денег!
— У меня, — мягко поправила я ее.
— Я твоя мать! — завизжала она. Ее лицо некрасиво перекосилось. — А значит имею полное право на эти деньги! Ты не можешь так поступить! Я восемнадцать лет о тебе заботилась!
— Ты заставляла меня побираться, — холодно отрезала я.
— Это… — она сверкнула глазами, пытаясь найти ответ. — Это было недолго!
— Я лазила по помойкам! Мне было всего ничего! А я подбирала чужие объедки, ходила вечно голодная! У меня постоянно болел живот! — заорала я, сорвавшись. Ее беспечность и алчность меня коробили.
— Ты говоришь об этом только сейчас. Потому что не хочешь делиться деньгами, — прошипела она.
Бесполезно. Она просто непрошибаемая.
— Мам, — в изнеможении произнесла я. — Представь, что этих денег нет. Их и нет, они просто у меня на временном хранении. Я все верну, все до пенни.
— Почему Господь дал мне такую тупую дочь?! — воскликнула она, всплеснув руками.
— Ты — плохая мать.
Я все-таки сказала это. Тихо, но твердо. Ни капли больше не сомневаясь. Проводя между нами жирную черту окончательно.
— Ты невероятно ужасная мать. Ты подвергала меня опасности много раз.
— Я искала для нас достойную жизнь!
— Чужую! Ты искала куда влезть! Но ты не пыталась построить ее со мной, для меня! — закричала я в ответ.
— Я все для тебя делала! Смотри, к чему мы пришли!
— Это плод твоих трудов?
— Да! Именно так! Я знала, что все будет так! Я! Я этого добилась!
— Ты… — я запнулась, как в кошмарном сне уставившись на эту жуткую женщину. — Ты знала, что ОН меня любит?
Инна злобно усмехнулась, ярко накрашенный красной помадой рот презрительно скривился.
— Седеющий маразматик пускал слюни на мою дочь? И что?! Знала! Знала! Знала! И даже то, что он связался со мной, только потому что мы с тобой как две капли воды — тоже знала!
Отшатнувшись от нее, я попятилась к двери, но она продолжала наступать.
— Да, вот такая я у тебя, смирись! Я все знала и молчала! Потому что цель оправдывает средства! Можно и потерпеть ради такого!
Размахнувшись, я залепила ей пощечину. Ахнув и прижав руку к щеке, она сверкнула ожесточенным взглядом. Сверлила исподлобья. Но молчала, лишь продолжая шипеть змеей на горящую щеку.
Как она может быть моей матерью? Алчной старшей сестрой. Может.
Но не мать. Не похожа на мать. Даже на отдаленное ее представление.
— Ты не встала тогда на мою защиту, когда он лупил меня ремнем. А я дура даже не поняла. Обиделась на тебя. Какой бред, — тихо засмеялась я.
— Зато теперь мы богаты, Ди! Посмотри на все это! Это наше! — задохнувшись в восторге, раскинула руки, указывая на «богатства».
Она меня не слышала. С отвращением посмотрев на нее, я с тяжестью на сердце взяла свой рюкзак и пошла к выходу. Водитель уже ждал.
