точно не отказал.
— Как я могу быть против такой красотки? — прикусил губу, скользя по мне оценивающим взглядом. — Я даже победу тебе свою посвящу.
Какое самодовольство! Победу! Пфф… Точно новенький.
Так, чего это я вообще Синицу защищаю? Вот выиграет этот смазливый тип и посвятит мне победу.
Не то что некоторые… Только гнать взашей могут!
— Буду очень благодарна, — томно прошептала, ведь знала что один известный холодный упырь вовсю пялиться на нас.
— Уверена? — положил свою руку на мою. — Я могу потребовать определенную благодарность.
Ха! А новенький-то не из робкого десятка. Быстро сориентировался. Эх, жалко что даром. Раньше мы бы определенно точно поцеловались. А вот если бы поцелуи мне понравились, то и двинулись бы дальше… Стоп! А почему раньше? Что сейчас не так? Черт! И ведь понимала что «не так»! Вот только признаваться самой себе никак не хотелось.
— Слушай, — перевела я оперативно тему, — а ты…
Договорить я не успела. Резко с моей стороны дверь открылась, а затем меня, не церемонясь, буквально вырвали из машины.
— Хочешь со мной сидеть? — рявкнул адски злющий Синицын. — Хорошо. Сама напросилась.
— Эй! — недовольно воскликнул парень. — Вообще-то, девушка со мной сидела!
— Вообще-то, эта девушка сидит только со мной, — парировал Дима.
Новенький не смог стерпеть такого пренебрежительного отношения к своей, видимо, очень значимой персоне, поэтому вышел и встал напротив Синицы, набычившись.
Ой, дурак…
— Я сказал, что она со мной сидела.
— А я сказал, что она сидит и будет сидеть только со мной, — страшно спокойным тоном произнёс Дима. В его голосе четко прослеживалась угроза.
Не знаю, что новенький увидел в глазах Синицына, но он отступил, поднял руки вверх, а затем спросил:
— Твоя девушка, что ли?
Дима не ответил, вместо этого ещё раз смерил соперника холодным взором, и, взяв меня за руку, потащил к машине. Открыл дверь, буквально (и, весьма, неосторожно, между прочим) впихнул меня и захлопнул. Через секунду и сам сел на свое место.
Я отчего-то даже пискнуть не могла. Впрочем, а кто бы на моем месте рискнул? Разве что самоубийца какой! А мне ещё пока жить хотелось. Я, знаете ли, жизнь вообще люблю.
— Ты просто невыносимая, — буркнул. — Создаешь проблемы на ровном месте. Каждый раз, когда я думаю что уже было все, ты доказываешь обратное. Я успел загреметь в обезьянник, поссориться с соседкой, которая, к твоему сведению, каждый раз, когда меня видит, грозит судом. Мол, компенсацию с меня выбьет за то, что тебе несчастной приходится терпеть мужлана такого бессердечного! Ты чуть не выгнала меня из квартиры, похоронила вполне себе живых родственников, насыпала в трусы мне перца. Моя сестра теперь думает, что у меня чесотка! Она посоветовала мне сходить к венерологу. Мне! К венерологу! Собственная сестра!
Что ж, похоже, я довела его до ручки.
— А мы живем вместе только две недели, — сокрушенно закончил. — Скажи мне, Ульяна, что в тебе такого особенного, что при всех твоих выкрутасах я даже долго злиться на тебя не могу? — повернулся ко мне. — Ты меня доводишь до белого каления, а потом готовишь свой чёртов завтрак или ужин, и я просто млею. Ты просто… Просто…
— Ведьма? — любезно подсказала, ведь это самое частое что я слышала в свой адрес.
— Именно!
— Да ладно тебе, Дим, — миролюбиво пролепетала, чтобы сгладить ситуацию, — зато со мной не соскучишься.
— Да уж! Скучать точно не приходится, — мрачно хмыкнул.
Очевидно, время подошло к старту, потому что враз лицо Синицына стало серьёзным, и он отчеканил:
— Пристегнись и держись крепко.
Три. Два. Один.
Флаги опустились и мы резко стартанули.
Рев двигателя, оглушительная скорость, мой леденящий душу ужас и повороты, повороты, повороты. Казалось, они просто бесконечные.
Не то чтобы я была кисейной барышней. Однако… Однако о таком не предупреждали! Господи! Да мы же сейчас умрем!
Впереди нас летела машина, которая резко затормозила, и мы лишь чудом в нее не врезались. Я даже глаза закрыла, смирившись с неизбежной смертью, но Дима успел увернуться. Мы обогнали эту тачку, а затем стали нагонять другую.
Меня начало ощутимо трясти. Я никогда прежде не боялась скорости, но это… Это было слишком. Дело даже не в самой скорости, а в то и дело подрезающих нас машинах! Нас пытались целенаправленно убить! Клянусь, своей самой дорогой сумочкой!
Еще поворот, и мы вторые. Впереди нас только одна машина. Вечный соперник «Счастливчика» он же известный как «Призрак». Две машины поравнялись и начали тараниться. От грубого удара меня откинуло в сторону, отчего я вскрикнула, а затем вдруг все прекратилось. Мы больше не ехали.
Открыв глаза, я посмотрела на Диму, чья голова лежала на руле.
— Что… — глухо начала, но тут же откашлялась. — Что произошло? Почему мы остановились?
— Потому что мне не нужна победа такой ценой.
Я оторопело моргнула.
Машина одна за одной неслись мимо нас. Уже и последняя промчалась, но мы не сдвинулись с места.
— Какой ценой? — тихо прошептала.
— Ценой твоего страха. Я внезапно понял, что твоя улыбка мне нравится больше, — пробурчал.
Мое сердце бросилось вскачь. На глаза навернулись слезы. Никто и никогда не говорил мне подобного.
— Ты проиграешь из-за меня?
— Ты мне важнее победы, Ульяна, — повернулся ко мне и приблизился, кладя свою руку на щеку и нежно её погладив. — И важнее машины, если уж на то пошло.
Его губы приблизились к моим и решительно их накрыли, сминая. Этот поцелуй отличался от всего, что у нас было. Слишком нежный, слишком чувственный. Он дергал те струны моей души, о существовании которых я даже не подозревала.
Дура. Какая же я дура. Капризная и незрелая девочка.
— Прости меня, — отстранившись прошептала. — Я испортила тебе заезд. И ты ничего мне не должен. Просто я взбесилась, что ты мне не написал… После того, что было. В общем, извини.
— Я уже все понял, — тепло улыбнулся мне, поцеловал в лоб и заправил
