картонными подставками под пиво. Я с облегчением вздохнула — меньше всего мне сейчас хотелось изображать из себя светскую особу. Через двадцать минут я уже с удовольствием вгрызалась в самое вкусное и сочное мясо на земле. Этьен широко улыбался, глядя на меня.
— Не обманул?
— Вообще, — довольно пробормотала я с набитым ртом.
После ужина и без того очаровательный город заиграл новыми красками. Людей на улицах становилось все меньше, кафе и ресторанчики один за одним закрывались, а мы все плутали по мощенным узким тротуарам. Мы заглядывали в разные закутки, спускались к воде и пару раз наткнулись на целующихся людей.
В такие моменты наша болтовня обрывалась, и в воздухе снова повисало напряжение. Ближе к ночи эти провалы в разговорах начали изрядно нервировать. Перед глазами то и дело всплывал рельефный пресс Этьена. «Не о том думаешь, Анна, не о том», — как заведенная повторяла про себя, но помогало мало. Чем глубже становилась ночь, тем реже на лице моего провожатого появлялась улыбка.
Мы снова вернулись на площадь, и я поняла, что до отеля остались считанные минуты. У нас как раз начался очередной период двусмысленного молчания. Не знаю, как Этьен, а я все думала — поднимется он в мой номер или распрощается со мной внизу? И что дальше — он просто уедет? Тогда зачем последовал за мной через всю Европу?
— Не думаю, что это хорошая идея.
— О чем ты? — Я дернула головой.
— Если мы переспим, Нил не оценит, — он почесал затылок. — Он просил меня позаботиться о тебе, а не трахать.
— Я не собираюсь спать с тобой! — Возмущенно воскликнула я и тут же прикрыла рот, оглядываясь по сторонам.
— Угу, — он повернулся и посмотрел на меня таким взглядом, что внизу живота все закололо. Этот мужчина определенно был моим незавершенным гештальтом. Я тяжело сглотнула и зацепилась носком обуви за выступ на брусчатке. Этьен успел подхватить меня, и наши тела снова оказались в опасной близости.
— Я провожу тебя и пойду.
— Ага, — качнула я головой, очень остро осознавая, что никуда он не пойдет.
Мы отцепились друг от друга и молча прошли последние метры до отеля. Этьена потянул на себя тяжелую старинную дверь, впуская меня внутрь. Вместо слов прощания я услышала за спиной звук закрывающейся двери и его тяжелые шаги. Ничего не говоря, направилась в сторону лестницы, медленно поднялась, повернула направо. Этьен все так же молча шел следом. По старинке открыла дверь ключом, оставляя распахнутой. Он зашел и закрыл ее за собой.
Наверное, нам стоило поговорить и проявить благоразумие, но в тот момент я ощутила какую-то безысходность. Как будто все к этому шло и вот наконец пришло. Нет, мое сердце не обмирало, когда я его видела, в животе не порхали бабочки, а руки не дрожали. Но это было влечение, сопротивляться которому не было ни желания, ни возможности.
В коридоре номера тускло горел ночник. Я медленно повернулась в полумраке, а спустя всего мгновение его рот обрушился на мой. Горячие ладони удерживали мои щеки, пока язык хозяйничал во рту. Голова стала пустой и легкой как воздушный шарик: ни мыслей, ни сожалений. Я протянула руки, обвивая его шею, и Этьен оторвался от моего рта, обхватывая попку и приподнимая.
Мы продолжали целоваться как безумные, пока он нес меня на руках по номеру. Краем уха я уловила какой-то грохот — видимо в темноте Этьен что-то снес, но никто из нас не обратил на это никакого внимания. Мы приземлились на диване. Не было никаких прелюдий, игр или разговоров. Он просто быстро расстегнул джинсы, спуская их лишь наполовину и успевая достать из кармана презерватив, а я в это время слезла с его колен, в мгновение ока избавляясь от трусиков. Еще секунда, и он опустил меня на свой ствол.
Мы синхронно застонали, и в этом стоне было не столько удовольствие, сколько облегчение. Ощутить его в себе было сродни прохладной воде на свежий ожог. Он вцепился рукой в волосы на моем затылке и заглянул в глаза.
— Прости, но это будет очень быстро.
Я согласно покивала, и его бедра пришли в движения. Упершись коленями в велюровую обивку дивана, я крепко вцепилась в его плечи. Несмотря на позу наездницы, двигаться самой у меня не получалось: Этьен с силой сжимал талию, со всей силы врезаясь в мою киску.
Каждый удар разносил по телу волны наслаждения, и я громко стонала. Мне было абсолютно плевать, слышат ли нас соседи. Я никого не знала тут, кроме мужчины, устроившегося подо мной, и не собиралась скромничать. Оргазм накрыл внезапно и с такой силой, что задрожали не только ноги, но и все тело. Этьен крепко прижимал меня к себе, не двигаясь, и я с трудом осознала, что уже прошло какое-то время. Он тяжело дышал мне в ухо, приглаживая волосы на голове.
Я с трудом сползла с Этьена, откидываясь на спинку дивана. Юбка теперь прикрывала бедра, и я поняла, что фактически так и осталась полностью одетой. Этьен устроился рядом, и какое-то время мы молча сидели плечом к плечу.
— Отпустило? — Он слегка наклонил голову в мою сторону и замер в ожидании ответа. Этьен даже не потрудился натянуть обратно джинсы — они так и болтались где-то в районе его угловатых колен.
— Стало легче. Определенно. — Я немного съехала вниз, вытягивая ноги на полу.
— Значит, решение было правильным.
В ответ я грустно усмехнулась:
— Тогда почему я чувствую себя так, как будто изменила Рапаче? Мы с ним не встречаемся. Да что там — мы даже ни разу не обсуждали наши отношения.
Этьен хмыкнул.
— Подумай над этим, — он посмотрел на меня, а потом снова отвернулся. — Вам обоим стоит подумать.
Я продолжала сидеть, уставившись в темному. Удивительное дело — с одной стороны, мне и правда стало легче. Физически. Но вот морально меня как будто связало в тугой узел. Любовный треугольник — достаточно сомнительное удовольствие, даже если о любви как таковой речи не идет. Мы еще немного помолчали.
— И что теперь? Ты свяжешь меня и потащишь обратно в Милан?
Мужчина откинул голову назад и засмеялся.
— Господи, Анна, ну и фантазия!
Его веселый смех, к которому я за эти недели так привыкла, разрядил обстановку. Чувство
