родственника. Он вам все расскажет, — с этими словами врач покинул палату.
В груди засело неприятное тяготящее чувство, что что-то не так. Пугающее одиночество медленно заглядывало мне в душу, скалясь устрашающей улыбкой.
Тим назвался моим родственником? Но зачем? Сколько я вообще тут нахожусь?
Пытаясь успокоиться, я вспомнила, что врач говорил про осложнения.
Может Тим привез моего отца, или наоборот, срочно перевез меня а город и поместил в клинику. Тогда понятно, почему все так непривычно...
В палату вошёл мужчина. С бородкой.
Тот самый, что снился.
— Привет, Руслана. Доктор сказал, ты пришла в себя, — перевернув стул спинкой к койке, уселся.
— Где Тим? Где мой отец? — я спрятала ноги, подтянув их к груди.
Мужчина усмехнулся .
— Я кстати, Дарий. Знакомый твоего приятеля.
Его слова по идее должны успокоить, но не подействовало.
— Я хочу домой!
— Спокойно, милая. Ты вернёшься домой. Если захочешь. Только тогда твой дружок сядет. За кражу тачки.
— Я не понимаю? Вы наверняка меня с кем-то спутали.
— Нет же. Тимура Маратовича Кенаева знаешь? Более известный как Кен.
Дарий вынул из заднего кармана пачку фотографий и швырнул мне на одеяло.
Я испугалась и зажмурилась, не поняв сперва, что это.
— Твой пацан спёр тачку. А я украду у него тебя. На время.
— Нет же. Нет. Не верю, — но пальцы сами потянулись к четким снимкам, на которых я и Тим. Тим и Саня. Какая-то тачка, которую Тимур открывает в перчатках, и озирается по сторонам.
— Ты прямо сейчас можешь собраться, и я отвезу тебя домой к папаше. Правда он какой день не просыхает. Ну, я думаю тебе не привыкать, — злорадная усмешка.
Мои руки затряслись, выдавая приближающуюся истерику.
Мой Тимур вор?
Значит Ваня говорил правду, когда предупреждал, что Тим занимается криминалом.
Я не могу. Не хочу в это верить.
Голова снова заболела. Грудную клетку сжало, медленно скручивая в тугой узел.
Тошно.
Тим меня обманул.
— Ты можешь поехать домой. Но тогда я твоего Тимурчика отправлю на зону.
Теперь Дарий говорил без улыбки. Он резко встал, и приблизился. Навис надо мной, наподобие черной тучи.
— А ещё, я могу рассказать твоему отцу, что Тимурчик тебя изнасиловал. Что будет с бедным папочкой, а? Ведь это он тебя отпустил с ним.
— Но между нами ничего не было. Мы с Тимом не спали! — выпалила я, задыхаясь от грозящей опасности, дышащей на меня свысока и смотрящей с безумными глазами.
— С ним не было. А со мной...Может быть, — он опустил глаза на мои ноги, спрятанные одеялом.
— Чего вы хотите?
— Ничего особенно. Просто чтобы Тимурчик пришел за тобой.
Дарий сел на место.
А я расплакалась.
Слишком много навалилось. В одну секунду мое сознание перевернулось с ног на голову.
Мужчина на стуле терпеливо ждал, а потом не выдержав, рявкнул.
— Харе. Тебя пока никто не тронет. Тебе всего лишь нужно по доброй воле пожить у меня.
— А отец? Он волнуется...
— Нормально с твоим отцом, не паникуй. Увидишься, когда я скажу.
— А как же так получилось, что вы нашли меня, но не нашли Тима?
— Кенаевский щенок тупо сбежал, когда понял, чем дело пахнет, — эту фразу Дарий произнес, словно испытывал удовольствие.
А я кажется, в ту секунду умерла.
— Получается, что он сбежал. Бросил меня. Но вы надеетесь, что он захочет меня спасти? Это же невозможно. И глупо, — я села на широкую кровать своей комнаты в золотой клетке. Дарий четко не ответил, когда меня отпустят, если Тим все таки не заявится.
— Разве тебе плохо?
— Я ещё не знаю. Когда я увижу отца? — требовательно спросила я.
Мужчина снисходительно посмотрел на меня, потом протянул руку к моему лицу. Я отдернула подбородок, не желая чтобы он вообще касался меня.
Не было никакой гарантии, что он не приведет в исполнение свою угрозу. Со мной могли сделать все что угодно.
И все это из-за Тимура.
Я провела в клинике почти сутки. Снова и снова проходя через ужасную мясорубку мыслей и воспоминаний.
Тимур. Как... Как он мог?
В голове не укладывается.
А ещё, я никак не могла понять, что же меня разбило сильнее. Что он автомобильный вор, угонщик, мошенник.
Или что он сбежал. Бросил меня одну, больную, и сбежал.
Последнее никак не укладывалось в моей голове. Всегда такой гордый, смелый, храбрый парень с едва превосходящим взглядом, и вдруг трус?
Ерунда какая-то.
А ещё, словно мимолётное воспоминание засело в моей голове.
— Я в аптеку...Я в аптеку...
Не знаю, правдиво ли оно.
Но легче мне не становится.
Я могу придумать Тиму сотню оправданий на каждый из проступков.
В какой-то момент даже подумала, что Дарий о чем-то умолчал. Но тогда зачем ему я? Ни денег, ни связей. Просто школьница.
Ба-бах в голове.
Школьница. Несовершеннолетняя...
Страх связал путами все тело, что я даже пошевелиться не могла. Поток холодно пота полился по позвоночнику, царапая кожу как стекловатой. А ведь надо бежать. Немедленно бежать.
Истерика выпорхнул из меня быстрее, чем я могла подумать и оценить ситуацию, или хотя бы план побега.
Подбежала к двери. Резко дернула, боясь что та закрыта.
Дверь легко поддалась, открывая проход в светлый коридор.
Прислушиваясь, спустилась по лестнице.
Вот он, выход. Нужно только проскочить.
А если снаружи охрана...
Была не была.
Бегом спускаюсь с пролета и делаю широкий шаг к дверям, которые словно выход из плохой игры, с горящей наверху табличкой «came over».
Меня схватили за волосы и швырнули в стену.
От боли потемнело в глазах, так что я даже не сразу разглядела нападавшего.
Дарий недовольно скалился, кивая тяжёлой головой.
— Пташка решила сбежать? А как же наш уговор?
— Я знаю, что вы задумали... — жалась к стене, будто при очень сильном желании я могла провалиться сквозь нее.
— Интересно выслушать твое предположение, — с серьезной озадаченностью, вскинул руку, стукнув сбоку от моей головы.
Удар, как стук кувалды. Господи, как же страшно.
— Вы хотите продать меня? На органы? Или какому-нибудь сутенеру...?
Слова заплетались на языке, осушая горло. Внутри засвербило. Пить хочется.
Мужчина пригвоздил взглядом к месту. Суровый и непробиваемый, едва ли не удивлен, что я раскрыла их план.
А кого их?
—
