Тонкой нитью - Татьяна Тэя

– Хватит меня оскорблять, а не то я…

– А не то ты что? Побежишь к Робин за добрым словом? Я бы рекомендовал тебе держаться от неё подальше. У неё плохие друзья, они дурно влияют на репутацию, – хмыкнул я и вернулся к кулеру, чтобы налить воды теперь уже себе.

Ванесса поджала губы, а я опустил взгляд на её почти пустой стакан.

– Ещё?

– Нет, – она отрицательно покачала головой.

– Робин очень хочется в совет, вот она и пробует разными путями. Теперь через тебя и будущего ребёнка. Кстати, ты же заметила, что в соглашении есть пункт насчёт дел издательства? Даже твоя гипотетическая беременность моим наследником никак на это не влияет. Ни будущий ребёнок, ни его опекун не будут претендовать на долю в этом бизнесе. Скажи об этом Робин, она потеряет к тебе интерес, – выдал я, замечая, как Ванесса начинает кусать губы.

Ванесса что-то прошептала, но я не расслышал, пришлось переспрашивать.

– Что ты сказала?

Она вскинула на меня взгляд и повторила:

– Он твой. Твой… твой.

Как бы я не хотел этого признавать, но после её слов внутри у меня всё похолодело.

* * *

– А что произошло с твоим отцом? – после небольшого ужина в одном из ресторанчиков недалеко от дома спросила Блейк.

Мы шли, взявшись за руки, к стоянке поджидавшего нас такси.

– Кома, – коротко ответил я. – Медикаментозная сначала, а теперь… ему просто из неё не выйти.

– Эм… прости, – Блейк легонько сжала мою кисть.

– За что ты извиняешься? Я сам не знаю, что к нему чувствую, вернее, до конца не осознаю. А так… у него инсульт был. Робин, наверное, довела.

– Серьёзно? – Блейк недоверчиво посмотрела на меня.

– Думаю, он переживал за семейное дело, а Робин… я до конца не уверен, но есть информация, что с ней связывалась пара наших прямых конкурентов. В общем, пока я не появился на сцене, все считали, что контроль за предприятием в её руках.

– Появился и спутал всем карты, – пробормотала она, и я зло усмехнулся.

– Пасьянс не в их пользу. А Робин бы давно уже слила издательство и отключила отца от аппаратов.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

– У них разница больше чем в двадцать лет, ещё неизвестно, что у отца будет с мозгом после того, как он придёт в себя. Знаешь, кормить с ложечки и менять памперсы немощному супругу – точно не входит в список жертвенных дел, которыми Робин готова заниматься, – я пожал плечами, ощущая непонятную горечь от собственных слов.

Никогда бы не подумал, что мне станет жаль отца. Да, он был в моих глазах той ещё сволочью, но сволочь и немощный, враз постаревший мужчина – это абсолютно разные вещи.

Если б меня задело осколком при том взрыве и атаке, где полегли ребята, я бы может тоже сидел в каком-нибудь инвалидном кресле и ходил под себя.

Осознание, чего мне удалось избежать, и то, каким живым я чувствовал себя рядом с Блейк, окатило меня спасительной, выбивающей весь дух волной.

Впервые я не просто на короткий миг почувствовал себя живым. Я «осознал», что живу. Хожу, двигаюсь, чувствую: запах улицы и грядущего дождя, ионами расползающийся в воздухе. Тонкие пальчики Блейк, обхватившие мои. Лёгкий аромат её духов и волос, прохладных от вечернего ветра.

Эмоции настолько захватили меня, что я запнулся и притормозил.

– Что такое? – Блейк вскинула голову, заглядывая мне в глаза.

– Я хочу тебя поцеловать, – недолго думая, обхватил её лицо ладонями и притянул к себе.

– Но, Логан…

Надо отдать ей должное, она сопротивлялась, и не слабо.

– Пожалуйста… пожалуйста, – тихо шептал я ей в губы, уже чувствуя их вкус и горькую сладость апельсинового сока, выпитого ею за ужином.

Мои губы кружили по её рту, язык просил впустить, и Блейк… сдалась и погрузилась в поцелуй полностью. Зажмурилась и вцепилась в мои плечи, притягивая ближе. Я был нужен ей не меньше, чем она мне.

Нужно было чувствовать границы, поэтому я отступил, пока поцелуй не стал похож на прелюдию к чему-то большему.

– Что-то не получается у нас дружить, – усмехнулась Блейк, качая головой.

– Неправда, – опроверг я её слова, поднимая наши сцепленные руки и целуя костяшки её пальцев. – Ты лучший друг, которого я мог бы себя пожелать.

И в этом была доля правды.

Я никого не подпускал к себе после смерти Фрэна. Ребята из армии, мои боевые товарищи – это отдельная тема. В череде дней, когда каждый может стать последним, ты начинаешь иначе смотреть на взаимоотношения.

Но сейчас… мог ли я назвать Блейк своим другом? Да, мог. И другом, и даже больше, чем просто любовницей.

Сегодня я с интересом поглядывал на кушетку в кабинете дока, но не потому, что созрел на откровенности, просто день меня вымотал, и я бы не возражал прилечь и прикорнуть на часок.

Первую половину дня я провёл на встречах, после обеда обсуждал с секретарём текущие дела и планы на следующую неделю. Как кстати она напомнила мне о предстоящем благотворительном вечере, на который я, в принципе, не собирался идти. Но Николь, прекрасно понимая моё положение новичка в фирме, уверила, что присутствовать там более чем желательно. К тому же в списке гостей присутствовали некоторые из наших авторов, даже те, кому я не смог или не захотел отказать. И конкуренты там тоже будут.

Хороший повод взглянуть в лицо акулам, подначивавшим Робин, да и себя показать. Пусть видят, что новый капитан «Белл Хаус Групп» идти ко дну со всем кораблём не собирался.

– Могу сказать, что сегодня вы выглядите намного лучше, – Доктор Кофилд окинул меня оценивающим взглядом.

– Может, в связи с этим сократим наши встречи до двух в месяц? – тут же предложил я с ехидной, как и намеревался, улыбочкой.

– Исключено. Только еженедельные сеансы.

Я снова сидел на своём любимом месте и сегодня крутил в руках какую-то безделушку, прихваченную с полки по соседству. Дурацкая деревянная статуэтка из двух безликих фигур, по всей видимости, символизирующих родителя и ребёнка.

– Давайте, вы просто признаетесь, что таким образом наживаетесь на своих пациентах.

Док нисколько не обиделся на мою иронию.

– Любой труд должен быть оплачен.

– Похоже на выдержку из конституции.

– Может быть… это она и есть, – усмехнулся он. – Хотите переместиться? – Док поймал мой взгляд в сторону кушетки.

– Час в отеле обойдётся мне куда дешевле.