Через пару минут они явились. Александр выглядел ужасно: еще не протрезвевший, изможденный – казалось, он вот-вот развалится на части. Адрик выглядел серьезным. Эган – еще более серьезным. Это были минуты тайного единения, словно мы – члены одной команды или люди, сплоченные общим несчастьем. Так или иначе я немного нервничала, потому что пришлось снова врать, а чем больше лжи, тем рискованнее. Мне это не нравилось. Поначалу вся моя ложь была четко распределена: одна для этого, другая – для того. Теперь же одна ложь наслаивалась на другую, и чтобы покрыть прежнее вранье, мне снова и снова приходилось придумывать новое. Понятно, это не могло кончиться ничем хорошим. Согласно закону всемирного тяготения, масса моего вранья вот-вот достигнет критической точки.
Но я никак не могла позволить себе проиграть именно теперь, когда заполучила улики.
Я рассказала им, что тем вечером на ярмарке ко мне подошел Риган, рассказала, как он разоблачил Александра и предложил мне выяснить что-нибудь об Эгане для него.
– Я отказалась, потому что таким не занимаюсь, – продолжала я. Губы немного дрожали, и я крепче их сжала, чтобы скрыть волнение. – Но сегодня он снова явился со своими требованиями. Он позвонил мне и велел сесть в машину, которую прислал. Я подумала, что он хочет сообщить нечто важное, но он опять стал требовать от меня помощи. Я снова отказалась, и его это очень разозлило. Он стал угрожать, что наговорит обо мне кучу лжи, но так ничего и не добился. Перед тем как уйти, я зашла в туалет и услышала его телефонный разговор. Он говорил с отцом, сообщая, что вот-вот получит что-то против тебя, Эган, причем даже раньше назначенной даты, которую установил отец.
Когда я произнесла последнее слово, воцарилось напряженное молчание. Мой взгляд скользил по их лицам. Александр выглядел ошеломленным, его выразительные глаза были широко распахнуты, а рот раскрыт в полном недоумении. Адрик сидел, уставившись в пол, и его лицо ничего не выражало. А Эган… Эган хмуро смотрел на меня. Сначала я подумала, что это из-за моего рассказа, но потом поняла – это было вызвано его собственными мыслями.
В итоге Эган открыл рот, собравшись что-то сказать, но оттуда не вырвалось ни единого звука. На его лице застыла удивленная гримаса, он снова нахмурился, но уже в явном замешательстве. Под конец он крепко сжал губы, решив хранить молчание.
Удивленный, молчаливый Эган Кэш. Эган Кэш!
К моему удивлению, это странное молчание нарушил кое-кто другой.
– А почему, собственно, мы должны тебе верить? – выпалил Александр, приняв позу воплощенного недоверия.
– В смысле? – переспросила я.
– А если ты врешь? – не сдавался он.
– Нет, это чистая правда, я сама слышала, – твердо заявила я.
– Чем докажешь? – не унимался Александр.
Я сжала лицо в ладонях и удивленно посмотрела на него, думая: «Ты серьезно?».
В первый свой вечер в Тагусе, во время игры в покер, я увидела Алекса ослепительным, улыбающимся, идеальным, безупречным. Тот Алекс, который сидел передо мной теперь, был явно бракованной версией. Волосы его были зачесаны назад, но несколько вихров упрямо торчали, словно он плохо и поспешно причесался. Лицо выражало глубокую усталость. Мне его стало даже жаль, хотя это не могло нарушить мой план.
– Видите ли, – произнесла я спокойно, но твердо, – скажу сразу: я знаю о наркотиках и подозреваю, что, если об этом узнает Риган, он постарается использовать это против Эгана. Разве не так?
– А тебе так важно, что с ним будет? – фыркнул Александр. – Или тебе важен Адрик? А?
Ну конечно, он наверняка уже знает о произошедшем в комнате Адрика.
Что ж, верный ответ в данном случае очевиден.
– Да, – соврала я. – Для меня это важно, хоть вы и не верите.
После этих слов я старалась не смотреть на Адрика. Конечно, он мне нравился, но необходимо было придерживаться выработанной стратегии, если я хотела продолжить расследование. Я подумала, что в любом случае это его раздражает, однако его ответ меня удивил.
– Думаю, Джуд говорит правду.
Надо же! Он на моей стороне! Я немного успокоилась, когда Адрик решил высказать свое мнение, но Александру это явно не понравилось. Он посмотрел на брата с таким недоумением, словно Адрик нарушил присягу и решил дезертировать.
– С чего вдруг ты так решил? – спросил он.
– Потому что в ее рассказе очень узнаваем характер нашего отца, хотя мы никогда не отваживались признать, что он такой, – ответил Адрик в своей обычной манере, ничего толком не объяснив.
Мы с Александром застыли. Он посмотрел на меня, затем на Адрика и, наконец, на Эгана, глупо моргая. Я тоже захлопала ресницами, как дура. Я не понимала, о чем речь.
– Что?! – только и вырвалось изо рта Алекса.
– А то, что Джуд говорит правду, – прозвучал отстраненный голос Эгана.
Замешательство исчезло с его лица. Теперь он выглядел непривычно серьезным.
– Но это же наш отец, – заявил Александр со всей очевидностью. – Он никогда такого не сделает.
– Он уже пытался это сделать, и не раз, – ответил на сей раз Адрик.
Я была потрясена. Несколько раз пытался что-то предпринять против Эгана? Родной отец, который всегда им так гордился? Я хотела узнать побольше, поэтому нужно было их разговорить.
Эган, к счастью, обратился к Александру:
– Ты считал его безупречным героем. Тебе кажется, что отец всегда поможет, поддержит, даст совет; ты создал себе идеальный образ отца, однако к каждому из нас он относится по-разному. Он всегда мечтал найти на меня серьезный компромат, чтобы иметь повод вышвырнуть из семьи, получить возможность выгнать меня на улицу, и при этом сам он останется весь в белом, и никто не назовет его плохим отцом, он должен выглядеть лишь справедливым человеком, который заботится о благополучии и добром имени семьи. И ты знаешь причину.
Причину? Что еще за причина? Мне бы тоже хотелось ее знать… Но я понимала: спрашивать явно не стоит.
Александра, казалось, уже ничто не могло удивить, но теперь он с явным недоумением смотрел на Эгана.
У меня тоже возникли сомнения, и я, совершенно растерявшись, тут же их высказала:
– Но разве ты не его любимец? Ты всегда был гордостью семьи, к тому же…
– Я вовсе не его любимец, – вздохнул Эган, словно горькая правда уже давно тяжким грузом давила ему на плечи. – Он меня ненавидит, просто терпеть не может. Я ему противен, так что охотно верю: с него станется приказать Ригану сделать то, о чем ты говоришь, и Риган с большой охотой это сделает. Я знаю, на этот раз ты не врешь.
Александр буквально окаменел. Он смотрел на Адрика так, словно тот мог что-то возразить Эгану, как будто был обязан это сделать. Но он этого не сделал. Похоже, до младшего брата только сейчас дошло, что отец на такое способен. Он растерянно запустил руку в волосы.
– Какого хрена… – ошеломленно пробормотал Александр, а в следующую секунду истошно заорал: – Какого хрена?!
От волнения он принялся расхаживать по гостиной.
Эган набрал в легкие воздуха и принял позу всемогущего властелина, готовясь не замечать возможных истерик Александра.
– Боюсь, дело о наркотиках в клубе вполне может послужить для него поводом отречься от меня и заставить вас тоже это сделать.
Адрик посмотрел на него так, словно знал что-то, известное лишь им двоим.
– Я же тебе сказал: ничего такого не случится, – заявил он, но Эган по-прежнему оставался серьезным.
– Ты ничего не сможешь поделать, Адрик, – ответил он и посмотрел на меня. – Больше ты ничего не знаешь?
Да, больше я ничего не могла им сказать. Я должна оставаться в своей роли.
– Ничего, – кивнула я, – но мне бы не хотелось, чтобы вы исключили меня из своей компании, потому что Риган тоже имеет на меня зуб, ведь я отказалась ему помогать. И это меня пугает, но мы можем вместе придумать какое-то решение.
– Решение уже принято, – произнес Адрик таким тоном, словно ответ ему дался ценой невероятных усилий. – Клуб закрыт. Больше никто туда не придет. Конец. Риган ничего не узнает.
