что тоже не удивляет, но жутко бесит.
«Эммануэль, я словно помешался на тебе, так сильно я люблю свою девочку. Очень скучаю. Послезавтра я приеду за тобой. Давай поговорим, как взрослые, адекватные люди. Брак наш дал трещину, но не распался. Всё можно вернуть и всё будет гораздо лучше, малышка. Никуда не уезжай из города, в любом случае нужно встретиться».
Скот какой, а!
Особенно мне фраза «адекватные люди» доставляет!
Лисовский, ну какой из тебя адекватный человек?
И ещё выражение «я приеду за тобой».
Нет, не ко мне, а именно за мной, чтобы забрать.
Прислоняюсь к стене в туалете, обессиленно пялясь в экран телефона и понимая, что нервы вообще ни к черту.
Как спастись?!
Будущий разговор с ним меня пугает до чёртиков. Все же, есть у меня какой-то птср, похоже, не зря же так колотит.
Становится настолько плохо, что хочется выпить и забыться. Но это не выход, проверено.
Да и маленькие две полосочки…
Нельзя, нельзя раскисать.
Выдыхаю, смотрю на себя в зеркало, глажу плоский живот.
— Прорвемся, да? Обязательно… Вот папа наш приедет, и будем вместе думать…
Отгоняю от себя мысли, что Илья может такому подарку и не обрадоваться. Проблемная я женщина, не легкая вообще, с кучей сложностей в анамнезе… Какой мужик будет рад такому, тем более, после крайне короткого знакомства?
Но в любом случае, назад ничего не откатить.
Значит, не надо еще и по этому поводу дрожать… И без того причин для нервов вагонище. Кстати, как раз надо собраться и хотя бы одну из этих причин ликвидировать, а то у меня Лисовский на подходе, а в рабочем процессе бардак.
Выхожу к Людмиле, которая и не подумала уходить, а стояла и караулила меня у туалета, и смело смотрю ей в глаза.
— Камеры готовы?
Камеры работают не везде, это Илья говорил еще, но очень надеюсь, что основные помещения никто не оставил без присмотра. Иначе, что это за видеонаблюдение, зачем оно?
Корпоратив, конечно, должен быть заснят, а ещё часть важных кабинетов. То место, где трахались мы с Ильёй, осталось в тени, я надеюсь, а вот ИИ любовницу наверняка потащил к себе…
— Да, — натянуто, опять же с издёвкой говорит Людмила.
Не верит мне, подозревает в самом плохом.
Только правда на моей стороне, не спала я с её любимым ИИ.
Разворачиваюсь и, гордо выпрямившись, иду по коридорам фирмы в сторону пункта охраны, где прописался муж Людмилы. К жене приехал, и вроде должен был свалить в главофис, но пасёт супругу.
Иду, полностью уверенная в своей правоте, а мысли только об одном.
О претензиях Лисовского.
Нам с малышом попадать в рабство никак нельзя.
Будь на моём месте какая-нибудь ушлая бабёнка, то сразу бы с Лисовским переспала и выдала ребёнка за его. Хотя в современном мире это делать очень опасно, слишком велик риск лишиться всего, и зубов в том числе, сразу после родов. А можно сразу признаться, что беременна… От кого, не помню. В загул ушла, от расстройства, предательства бывшего мужа и собственной неустроенной жизни.
Лисовский неадекватный, может повести себя, как угодно… Может даже и забить на меня, как на предательницу и тварь. Это будет вообще отличный вариант, кстати… Может, так и сделать?
Господи, как это… Пронеси эту чашу мимо?
Можно Лисовского мимо меня, малыша и нашего простого папочки!
Я ведь сама видела, как Боря может уничтожать людей! Растаптывать! О-о-о, в этом он мастер…
Серьезных людей растаптывал… А мой Илья — простой электрик. Не дай бог, влезет, возьмётся защищать, и всё, погибнет.
Может, с ним расстаться?
Бред какой, черт…
— Эммануэль, с тобой всё в порядке? — уже обеспокоенно спрашивает Людмила, заглядывая мне в лицо.
А я ведь когда-то мечтала от этого придурка Лисовского забеременеть. Видимо, есть бог на свете, защищает таких дурочек, как я, и даёт то, что надо.
— Нет, не всё в порядке, — отвечаю я и захожу в каморку к охране.
Муж Людмилы сидит один, всех пацанов своих выгнал. Втроём мы начинаем просматривать запись корпоратива.
Мне и Людмиле предлагают сесть, а ее муж за нашей спиной нависает над креслами, внимательно отслеживая передвижения по камерам.
Так кто же переспал с ИИ? И почему он подумал, что это была я?
Через пятнадцать минут ситуация проясняется.
И я выдыхаю с облегчением. Во-первых, потому что у меня есть алиби. На камерах прекрасно видно, как я выхожу из зала, а один из приметных зайцев-боссов в этот момент отплясывает с морковкой. Лица морковки не видно, зато видно, как она размахивает рукой с зажатой в ней ручкой. Очень приметной ручкой, кстати…
И все становится предельно ясно.
Я уронила ручку. Ту самую, красную, которой в глазах босса отличалась от остальных морковок.
Её подобрала Кристина, и с ней в руках пыталась меня найти. Она не стремилась специально попасть в постель к боссу, сама была подвыпившая, судя по неуверенным дерганным движениям.
В процессе поисков, Кристина споткнулась и упала в лапы к зайцу. Он этому, судя по жестам, очень сильно обрадовался, они станцевали пьяный брачный танец и друг другу, похоже, очень понравились.
Мы наблюдаем, как убитые в хлам заяц с морковкой в руках вываливаются из торжественного зала в коридор. Камера переключается. Они смеются, обнимаются, о чем-то говорят, ИИ снимает морду зайца, Кристина с ручкой красной в руках так и остается инкогнито для наблюдателей. Это я в курсе, кто там, под морковкиной ботвой, а Людмила с мужем не знают и довольно бурно строят догадки про личность морковки.
Я молчу, зачем мне лишние сложности? На дирижирование приметной ручкой обращаю внимание только я, Людмила вообще никак не реагирует, похоже, не помнит, как Кристина мне ее передавала уже после.
Мы смотрим, как заяц с морковкой, продолжая исполнять нечто среднее между сальсой и пьяным танго, двигаются в сторону приемной…
Камера опять переключается…
— На моём столе! — С претензией и негодованием ворчит Людмила, поворачиваясь в поисках поддержки к мужу.
Я понимаю, что больше не могу на это смотреть. Ощущение, словно за родителями подглядываешь.
Собственно, мне больше смотреть и не требуется. Алиби моё подтверждено, могу принимать извинения и уходить.
Отворачиваюсь от камер, поднимаюсь со
