так же спокойно и в то же время угрожающе.
Они уходят, кожей чувствую, как угроза отдаляется. Продолжаю дрожать. Мне страшно, что сейчас незнакомец меня отпустит. Мне так тепло и хорошо в его объятиях.
Он же, наоборот, подхватывает меня на руки.
— Где ты живешь? — прижимает меня сильнее к себе. Вдыхаю его запах, он и пахнет морем, чистым, лазурным, теплым.
— Я тебя испачкаю, — всхлипываю.
— Ерунда, Манюня, — гладит меня по голове. — Все хорошо, обещаю, они больше тебя нетронут, — и я верю его словам. Вот так просто и сразу, ни капли не сомневаюсь, что именно так и будет.
— Они так просто не отцепятся, — вопреки своей вере, говорю совсем другие слова.
— Тогда пожалеют, что хоть пальцем посмели тебя тронуть. Так где ты живешь?
— Там, — киваю головой в сторону общежития.
Безумно хочу рассмотреть его лицо, но все еще мешают слезы, они продолжают литься из глаз, непрерывным потоком и их никак не остановить.
— Сейчас придем к тебе в комнату, и ты мне все расскажешь, — от его слов щеки начинают пылать.
Мне стыдно рассказывать, но понимаю, что выложу ему все. Просто не смогу иначе. Незнакомец очень странно на меня действует.
— Как тебя зовут, зеленоглазая колдунья? — он говорит очень тихо и так проникновенно, что слова кажутся нежнее бархата, окутывают сердце, проникают в душу.
— Маша, — бурчу, уткнувшись ему в плечо.
Я дышу, кажется, впервые по настоящему. Не могу надышаться им, хочется чтобы его запах заполнил легкие до отказа.
— Манюня, — выдыхает мне в макушку. — Николай, — представляется.
— Коля, — так же выдыхаю. Почему-то это имя кажется мне таким сладким, оно словно конфета тает у меня на языке.
Он проносит меня через комендантшу. К счастью не вижу ее презрительного взгляда, но ощущаю. Тут уже иначе на меня и не смотрят.
Рукой показываю направление, называю номер комнаты, достаю из кармана ключи и передаю Коле. Наши руки соприкасаются, обжигающие волны пробегают по телу, меня подбрасывает.
С огромным трудом заставляю себя отпустить его руку. Какие же у него невероятные пальцы… хочется чувствовать их, гладить, целовать…
Он открывает двери, замирает на пороге. С его губ срывается нецензурное витиеватое выражение, и даже ругань у него получается будоражащее.
— Ты тут живешь? Реально? — в голосе нотки гнева.
— Да, — прячу лицо.
— Ты тут больше жить не будешь. Это же не человеческие условия. Манюня, что с тобой происходит? Я хочу знать все!
— Я грязная, — снова повторяю то, с чем жила последнее время.
Они словно поставили на мне клеймо, от которого не могу избавиться.
— Ты самая чистая, самая красивая, — осторожно поднимает мою голову за подбородок. — Кто втемяшил тебе в голову подобную ересь?
По-прежнему не вижу его лица. А так хочу рассмотреть, мне это жизненно необходимо. Рядом с ним я забываю обо всем. И моя убогая комната, не кажется мне жуткой, и мои проблемы не бередят душу. Все уходит на десятый план. Рядом со мной Коля и только это имеет значение. Я словно под каким-то гипнозом, в какой-то иной реальности. И я не хочу обратно, не хочу в тот жестокий мир. Хочу навсегда остаться в его объятиях.
— Длинная история, — всхлипываю.
Его руки собирают мои слезы с лица. И я окончательно улетаю. Тону в морских волнах, наслаждаюсь их касаниями, голова кругом, в теле небывалая легкость.
— Я хочу знать все до мельчайших подробностей, — он осторожно ставит меня на землю.
Сразу становится неуютно, хочется снова прижаться к нему, ощущать тепло, вдыхать невероятный запах.
— Умоюсь, — говорю смущенно, — Переоденусь…
Я же в помидорах и яйцах, представляю, как выгляжу. Не хочу так выглядеть перед ним.
— Хорошо, — гладит меня рукой по голове. Я едва не мурлычу как кошка. — А я отлучусь на минут пятнадцать. Улажу некоторые моменты.
— Ты вернешься? — ненавижу себя за этот вопрос. Но мне действительно страшно, что Коля лишь видение, он уйдет и исчезнет. А я не смогу без него… уже не могу…
Ошеломительные, сносящие голову, напрочь выбивающие разум чувства, нахлынули огненным штормом. Но я не боялась, не удивлялась, лишь хотела оказаться в эпицентре этого шторма и чтобы он никогда не заканчивался.
— Я больше тебя не оставлю, — сказал уверено, словно высек эти слова у меня на сердце.
И я ведь поверила. Ни капли не сомневалась в его словах. Каким-то непостижимым образом я верила Николаю с первых секунд, доверяла больше чем себе. За что в итоге жестоко поплатилась.
Глава 44
В душ мне была дорога закрыта. Меня не пускали ни в один, находящийся в общежитии. Я несколько раз пыталась, и как только меня замечали, начиналась такая травля, что я едва ноги уносила. Потому я набирала холодной воды в тазик, на кухню, чтоб подогреть воду, тоже нельзя было заходить, и таким образом мылась. К этому я тоже привыкла.
Сейчас постаралась снять с себя испорченные вещи и как можно быстрее отмыться. Николай скоро вернется, и мне хотелось быть чистой, насколько возможно в этих условиях.
Он пришел через минут двадцать, предварительно постучав в дверь. Я успела даже помыть голову, переодеться. Волосы свисали мокрыми прядями, слезы больше не лились из глаз, и я замерла, едва открыв дверь.
Только сейчас смогла рассмотреть Колю. У меня никогда не было мужского идеала. Я не фантазировала, каким должен быть мой избранник. Но взглянув на него, осознала — это он. Огромные золотисто-карие глаза, высокие скулы, губы… ах эти губы… немного полноватые, упругие, сочные, сглатываю слюну, от безумного желание поцеловать его. Прямой, немного широкий нос, на щеках пробивается щетина. Он очень гармонично сложен, довольно высокий, рельеф мышц отлично виден через черную ткань его рубашки. Он невероятный! Я смотрю, и не могу насмотреть, кажется, никогда не смогу. А эта его улыбка… таю, падаю в пропасть, и понимаю — мне нет спасения.
— Ты невероятна, — он тоже пристально меня рассматривает, словно с какой-то жадностью.
