На то, чтобы утрясти все бюрократические и юридические проволочки, ушло в общей сложности пять дней, за которые Ирмская просто извелась, потому что недобрая инспектор звонила каждый день и требовала передать Мишу ей для определения его в детский дом. От этого Нешка вообще перестала спать, пока два дня назад приехавший подписывать контракт Ярик не уперся:
— Одно дело фиктивный брак, совсем другое — жениться на трупе. Ты когда спала последний раз?! — полюбовавшись на неопределенное пожимание плечами, он уточнил. — А ела?
Ответ остался неизменным, так что, воспользовавшись её неспособностью сопротивляться, Невзоров отвез Агнешку к ней домой и передал с рук на руки домработнице, со строгим наказом запереть в спальне, предварительно убрав оттуда все средства связи. Но такие жесткие меры не потребовались — едва раздевшись и упав на кровать, девушка провалилась в сон, который к её искреннему удивлению продлился почти двенадцать часов.
Как ни странно, но за эти дни она ни разу не проводила параллели с первой свадьбой. Тогда это было пышное торжество, которое ей, застенчивой и немного замкнутой девочке, только-только закончившей школу и стеснявшееся собственного будущего мужа, совершенно не понравилось. Из почти трехсот приглашенных она знала, в лучше случае, полтора десятка и просто терялась среди этой незнакомой толпы. Именно поэтому сейчас она и настояла, чтобы роспись происходила в будний день, не желая пересекаться с табуном подвыпивших гостей и замученных торжеством "молодых".
Агнесса была благодарна Ярославу не только за согласие помочь, но и за поддержку. Именно он взял на себя все вопросы касательно договора с ЗАГСом, где их упорно отправляли на испытательный шестинедельный срок для проверки своих чувств или требовали справку от врача, в которой указывалась бы конкретная неделя, оправдывающая такую спешку. Наверное, от фразы будущего мужа:
— Да какая там неделя, когда ребенку через полгода двенадцать исполнится?! — у принимающей заявления ещё несколько дней дергался глаз.
То ли этот факт, то ли другой "аргумент" в конвертике, но, скрепя сердце, современные служительницы Весты дали добро на их брачевание в любой удобный для молодоженов день.
И теперь, стоя пред суровым ликом дамы, которой дольше бы подошло зачитывание приговоров по особо тяжелым статьям, Нешка чувствовала, что что-то изменилось. Вот только в какую сторону, она ещё окончательно не поняла…
Этот день вообще не был каким-то особенным. Единственное отличие — Маришка сегодня осталась дома, чтобы Мишка, который пока ещё ни разу не ночевал со своей новой семьей, чувствовал себя немного комфортнее, знакомясь с Алевтиной Эдуардовной, домработницей тире няней и обживал новую комнату.
Обменявшись кольцами, которые они ещё до этого пообещали не носить, а если спросят причину — врать про острый приступ аллергии на металл, свежеиспеченные супруги отправились к той самой инспекторше, встретившей их почти так же радушно, как сибиряки — хозяина тайги. Только вместо полноценных вил почтенная женщина держала вилку, которую собиралась вонзить в маринованный помидор.
— У нас обеденный перерыв, — рявкнула она так, что несчастный овощ, казалось, ещё больше усох и скукожился.
— Приятного аппетита, — Нешка не успела заговорить, как взял слово тот, кто теперь носил официальное звание её супруга. — Мы тут пришли поделиться своей радостью.
— А вы кто такой? — похоже, что даже харизма Невзорова не смогла пробиться через броню инспекторши. — И ещё раз повторяю — у нас обеденный перерыв, прием возобновится с двух.
— Вы ещё не знаете, какая у нас радостная новость. Любимая, ты говорила, что именно эта милая дама занимается вопросами нашего будущего сына? — от этого вопроса поперхнулась воздухом не только "милая" дама, но и молодая жена. — Так вот, мы специально поторопились со свадьбой, чтобы вы не перетруждались и могли отдать нам мальчика, сосредоточившись на других детях, — закончив речь, он поцеловал Агнессу в шею, ласково скользнув губами вдоль точеного плеча, подчеркнутого тонкой бретелей платья.
Лицо инспекторши налилось нездоровой синевой, даже очки немного запотели. В сочетании с цветом волос "Страстный рубин" это смотрелось настолько жутко, что даму следовало бы демонстрировать в детской комнате милиции для убережения заблудших чад от новых правонарушений. Потому что вряд ли кто-то из них захотел бы ещё раз столкнуться с этой почти демонической личностью.
— Совершенно верно, — Нешка решила не отставать в лицедействе и, повернувшись к Ярославу, потерлась щекой о его подбородок, хотя каждое прикосновение и отдавало слабостью в коленках. — Мы не хотели афишировать свои отношения раньше времени, но решили поторопиться, сами понимаете… — ладонь Ярослава скользнула по её голой руке, остановившись на локте, только кончики пальцев тихонько поглаживали чувствительную кожу внутренней стороны предплечья, вызывая у девушки блуждание мурашек не только по спине, но и по всему организму.
— Как вы докажете, что брак не фиктивный? — дама забыла об обеде, судя по кровожадному взгляду, собираясь сожрать этих неугодных, дерзнувших попытаться возразить и сопротивляться правильной работе бюрократической машины.
— Мммм… Прямо здесь и сейчас?
Нешка отвернулась, уткнувшись носом в его плечо, чтобы не расхохотаться от выражения лица инспекторши, до которой дошло, о чем именно говорит Невзоров. А пахло от Ярика чем-то свежим и очень приятным…
— Вы что себе позволяете?! — теперь, казалось у неё и волосы зашевелились, разве что не потрескивая в приступе гнева.
— Мы?! — он даже приложил ладонь к груди в искреннем возмущении. — Но ведь вы сами спрашивали доказательства… — Дальше он продолжать не стал, поняв, что ещё пара фраз и его ткнут вилкой в глаз. — Поэтому мы вам оставим пакет необходимых документов. А чтобы вы не напрягались, мы их уже завизировали. А то, мало ли, какая-нибудь секретарша потеряет или положит не туда…
Только когда машина выехала с парковки департамента, Ярик и Нешка дали волю смеху. Пришлось даже притормозить у обочины.
— Почему у неё было такое лицо? — с трудом отдышавшись, смог спросить он. Перед мысленным взглядом снова возник образ инспекторши, смотревшей на них, как на извращенцев, собирающихся прямо у неё на виду доказывать, что их брак настоящий, а никак не фиктивный.
— Она меня за что-то ненавидит, вот и пыталась оторваться, а тут такая досада — оказывается, я уже замужем, — Агнесса аккуратно промокнула выступившие слезы. И хотя она понимала, что в этом веселье есть нотки некоторой истерии, но облегчение от сознания, что почти все позади, и эта мегера теперь не сможет помешать усыновить Мишутку, было настолько сильным, что девушка позволила себе немного отпустить самоконтроль.
