– Маруся, конечно, с огромным удовольствием. Прошу любить и жаловать. Вот эту милую женщину зовут Виктория Михайловна. Мы вместе работаем. – Виктория Михайловна, как робот, наклонила голову. Однако сколько такта. «Мы вместе работаем…» А сам дрых у нее на коврике. Но что с него взять. Был пьян-с, не помнит-с. Или все-таки делает вид, что у него амнезия? Вот в чем вопрос.
– А меня зовут Людмила. – Вечная девушка не растерялась. Повела себя легко и свободно. И за это спасибо, переключила внимание на себя. У Виктории Михайловны появилась минутка для передышки. Компания, радуясь встрече, объединилась за одним столом. Официанты, мгновенно смекнув, что пахнет хорошим кушем, стали виться у стола, как назойливая мошкара. Еще бы, русские гуляют.
Вечер удался на славу. Гуляли долго, широко, с истинно русским размахом. Все участники, кроме замороженной и обалдевшей от всего происходящего Виктории Михайловны, радовались, как дети, словно встретились после долгой и вынужденной разлуки. В кондитерской нашлись и ликеры, и коктейли. Ближе к ночи компания плавно перебралась в ночной ресторанчик. Виктория Михайловна подчинилась законам радостного и буйного сообщества. Она вроде бы и присутствовала, и слова какие-то говорила, но ощущала только одно – она старая, парализованная гусыня, придумавшая себе на старости лет несбыточную сказку. Но что самое поразительное, происходило такое, чего не случалось с ней целую жизнь. Странным и непостижимым образом судьба сводила ее с этим человеком, словно говоря: «Проснись, узнай, не бойся, сделай шаг навстречу».
Вовсе не от выпитого, а от переживаний и странного состояния, незнакомого, тревожного, будоражащего, страшно разболелась голова. Виктория Михайловна несколько раз делала слабые попытки уговорить Людмилу отправиться домой, да куда там! Та веселилась во всю ивановскую и без всякого зазрения совести откровенно флиртовала с Геннадием Николаевичем. Совершенно непонятным образом компания разрасталась в соответствии с правилами геометрической прогрессии. Казалось, что все русское население маленького прибрежного городка с удовольствием присоединилось к их развеселой компании. В конце буйного и неуправляемого вечера русского веселье в далекой Испании переросло мыслимые границы. Виктория Михайловна поняла одну простую вещь: с русскими все планетарное сообщество не справится никогда и ни при каких обстоятельствах. Их темпераменту и неуемной тяге к бесконечному гулянью, разудалой бесшабашности, способности к братанию позавидует всякий. Прочим такие страсти и не снились никогда.
После полуночи компания людей, которые два часа назад не подозревали о существовании друг друга, а теперь братались, клялись в вечной любви и дружбе и вместе пели песни про московские окна, неожиданно решила, что необходимо поплавать в море нагишом вдоль по лунной дорожке. Это было слишком смело. Виктория Михайловна решила, что достаточно испытывать судьбу. Ей подобные развлечения не по возрасту. Она не стала призывать разошедшуюся не на шутку подругу к разуму, а просто тихонечко сунула официанту купюру и произнесла международное слово «такси». Сработал иностранный сервис на «отлично», без сучка без задоринки. Через двадцать минут Виктория Михайловна спокойно, не привлекая общего внимания, вышла из-за стола, покинула летний ресторанчик и села в такси.
У нее не было сожалений, что она покинула развеселую компанию. Скорее она испытывала нешуточное смятение. Слишком много обрушилось на ее многострадальную голову. Неожиданная поездка за границу, встреча с Балканским, о которой она не могла мечтать в самых страшных фантазиях. Жизнь просто обезумела и преподносила сюрприз за сюрпризом, а она, совершенно обалдев от происходящего, уже не понимала, как на все реагировать.
Виктория Михайловна благополучно прикатила к славной вилле, в которую влюбилась с первого взгляда и навсегда, приняла душ и в белом махровом халате бухнулась в шикарную постель, словно голливудская красотка. Думать ни о чем не хотелось, не было сил. Не привыкла женщина к гламурной жизни, что с этим поделать? Спала она крепко, сладко, без сновидений, и наутро почувствовала себя необыкновенно бодрой, помолодевшей и готовой на любые приключения. Что-то маленькое, озорное и хулиганское пело в душе, напоминая, что жизнь еще не кончилась, что впереди ее ждет что-то такое, что навсегда изменит представление о порядке вещей. Виктория Михайловна чувствовала себя словно на пороге дня рождения. Какая прекрасная страна и как же все-таки хорошо жить безбедно. Она встала, прошла к бассейну, нырнула в голубую воду, вынырнула, вздохнула всей грудью. Какая красота. И ведь люди живут такой жизнью и не видят в этом ничего сверхъестественного!
Что-то подруги не было видно. Вернулась красавица домой или уплыла в коктейльной эйфории по лунной дорожке в неизвестность в компании сошедших с ума от испанского сладкого воздуха русских туристов? Надо было все-таки внести ясность в этот вопрос. Тем более что на сегодняшний день планировали поездку в Барселону, и менять планы ей бы не хотелось. Барселона – давнишняя и исключительно трепетная мечта. Она об этом городе знала больше, чем о себе. Но, видимо, в связи с непредвиденным кутежом мечту придется отодвинуть на денек-другой. А что делать? Собирались ехать вдвоем на машине. Она водить не умеет, предполагалось, что за рулем будет Людмила. А нынче сесть девушке за руль будет не только проблематично, но и небезопасно для жизни. Виктория Михайловна, наплававшись вдоволь, вышла из бассейна и отправилась к дому.
Она решила никого не беспокоить, тем более что не привыкла капризничать и командовать. И так в раю. Подумаешь, проблема, нажать на кнопку чайника и заварить себе чашку кофе. На кухне ее ждал приятный сюрприз. Вроде и людей вокруг не было видно, тишина полная и покой, а все происходит само собой, как в сказке про аленький цветочек. На столе, словно по мановению волшебной палочки, стояли чашка с дымящимся, явно свежесваренным кофе, бокал сока и тарелка с кучей маленьких бутербродиков, которым Виктория Михайловна не могла подобрать названия. Горка с гастрономическими изысками была больше похожа на причудливое архитектурное сооружение малых форм, чем на еду. Красоту страшно было разрушать. Но аппетит после утреннего бодрящего купания победил. Все клятвы про диету и похудение притаились до следующего приступа укоров неугомонной совести, рука непроизвольно потянулась к блюду. Какая вкуснотища необыкновенная. А кофе! Полный восторг.
Не успела Виктория Михайловна насладиться, как дверь кухни хлопнула, и на пороге нарисовалась Людмила собственной персоной. Вид у дамочки был не очень. Несмытая косметика, усталый вид и грустные глаза не предвещали ничего хорошего. Предчувствия Викторию Михайловну не обманули.
