Отдуваясь, он подошел к Мэри.
– Мэри! Почему ты не выглянула в окно и не позвала меня?
– Мы с твоей мамой заговорились, и я не заметила, как пролетело время. Извини, Джорди, давай поболтаем в другой раз. – И она протянула руку.
Джорди энергично пожал ее.
– Заходи к нам, как только снова окажешься в этих краях. Я познакомлю тебя с женой и детьми. У меня две дочери – Джесси и Джиллиан.
Последние слова прозвучали с такой гордостью, что Мэри невольно улыбнулась.
– Спасибо, обязательно зайду. Как чудесно было вновь повидаться с твоей мамой! – Помедлив, она добавила: – Надеюсь, я не слишком расстроила ее.
Джорди поставил ведро на землю и с любопытством уставился на Мэри.
– Расстроила? Да она ждала тебя весь день!
– Мы говорили о Коринне.
Облако заволокло солнце, глаза Джорди потемнели. Мэри надеялась, что ее слова он воспримет нормально – и правда, почему бы им не поговорить о Коринне? – но Джорди вдруг насторожился, и эта настороженность была особенно заметной и пугающей знойным летним днем, во дворе, где витал запах свежесорванных помидоров.
– О Коринне?
– Да, о прежних временах.
Джорди заметно успокоился.
– А, вот оно что, – отозвался он и медленно расплылся в улыбке, от которой в углах его ярко-голубых глаз разбежались лучики морщинок. – Я тоже мог бы кое-что рассказать. Не зря же я таскался за тобой и Ринни по пятам.
– Это уж точно. – Мэри бегло улыбнулась, садясь в машину. Опустив стекло, она помахала рукой на прощание. – Пока, Джорди! Хорошо, что мы повидались.
По дороге домой она думала: «Тут что-то не так». Едва она упомянула о Коринне, Джорди повел себя более чем странно. Но почему? Потому, что он до сих пор не смирился с ее смертью… или по какой-то иной причине? Мэри нехотя отогнала эту мысль. Строить догадки бесполезно. Когда придет время, она навестит Джорди и узнает, что ему известно. А пока у нее есть дневник Коринны…
На расстоянии мили от дома Мэри вспомнила, что так и не включила сотовый телефон. В последние дни он звонил так часто, что она взяла его с собой к Лундквистам. Чаще всего звонила ее ассистентка, сообщая последнюю информацию, порой – клиенты, которым Мэри дала свой номер. Включив телефон, она сразу же услышала знакомый звон.
– Мэри, слава Богу, я тебя нашла! Тут такое творится! – У Бриттани дрожал голос. – Похоже, у Лео что-то вроде нервного срыва. Он не выходит из дома, а его помощник, повар, грозит забастовкой.
Мэри прошиб пот. Господи, что же теперь будет? Лео Легра она наняла для устройства банкета в «Зале Рене», за что уже заплатила кругленькую сумму. Найти другого не менее известного организатора банкетов в такой короткий срок – невыполнимая задача.
– Ты можешь дозвониться до него? – спросила Мэри.
– Я уже оставила ему восемьдесят пять сообщений. Швейцар никого не впускает. Мэри, одна я не справлюсь. Ты должна сделать хоть что-нибудь. – Обычно невозмутимая, ассистентка чуть не плакала.
– Я приеду на следующей неделе, – пообещала Мэри. – Когда точно – еще не знаю. Ты сможешь продержаться до моего приезда?
Последовала краткая пауза. Затем Бриттани мрачным тоном произнесла:
– Ты еще не знаешь самого худшего. Услышав, что ты уехала из города, мистер Лазарус вышел из себя. Не хотела бы я оказаться на твоем месте.
– Между нами говоря, Лазарус болван. – Мэри всегда недолюбливала его. Он не стеснялся наживаться на смерти жены, и «Зал Рене» был тому примером.
– Да, но он был женат на одной из самых знаменитых звезд. – Бриттани было незачем объяснять Мэри, что ссора с таким человеком, как Лазарус, серьезно подпортит репутацию компании.
– Это все? – спросила Мэри резче, чем обычно. Звонки ассистентки неизменно напоминали ей, как усердно она рубит сук, на котором сидит.
– В остальном все по-старому. – Голос Бриттани зазвучал спокойнее. – Насчет книги Мерримена мы уже договорились с Реджисом и Кэти Ли, а переговоры с Опрой еще продолжаются. Да, и еще звонил менеджер Люсьен Пенроуз из Майами и долго скандалил. Съемочная группа местного телевидения так и не явилась к ней.
Мэри застонала. Снимая рекламные ролики своих диетцентров, Люсьен неизменно обращалась к местной прессе, стремясь извлечь из потраченных денег и времени всю выгоду.
– Чья это была группа?
– Пока не знаю. – Голос Бриттани с трудом прорывался сквозь помехи. – Мы договаривались со студией УПЛД. Наверное, случилось нечто более важное.
– Более важное, чем открытие нового центра Люсьен? Это могло быть только покушение на президента. – Мэри сухо усмехнулась, погружаясь в бездну отчаяния. Или признательности своим подчиненным. – Брит, спасибо тебе за поддержку.
– Не стоит благодарности. Марк передает тебе привет. – В спешке Бриттани начала глотать слова. – Нам пора… перезвоню позже.
Мэри выключила телефон и бросила его в сумочку. На сегодня с нее хватит новостей. Незачем наблюдать, как рушится то, что она так долго строила…
Краем глаза она поглядывала на дневник Коринны, лежащий рядом с ней на сиденье. Неужели в нем найдется объяснение причин ее поступка? Вряд ли. Будь у Лундквистов хоть какое-нибудь доказательство, они давным-давно обратились бы в полицию. Нет, дневник придется читать между строк. Кто сумеет расшифровать его лучше, чем самая близкая подруга Коринны? У Мэри учащенно забилось сердце. «Надо показать дневник Чарли. К худу или к добру, мы взялись за это дело вместе». Она грустно улыбнулась своим мыслям, круто поворачивая на дорогу, ведущую к центру города.
– Скажи честно: ты надеялась, что нам удастся обнаружить нечто важное?
Чарли говорил негромко, глядя вдаль, на озеро, вид на которое открывался с веранды, где они с Мэри удобно расположились в плетеных креслах. С тех пор как они покинули шумную редакцию, прошло несколько часов. Сначала они долго листали дневник, затем пришел черед на редкость хорошего ужина, который помогала готовить дочь Чарли. Мэри потеряла счет времени и только теперь, когда сгустились сумерки, поняла, что уже поздно. Вода в озере приобрела оттенок старого серебра, силуэты деревьев вырисовывались на фоне лилового неба, на котором заблестели первые звезды.
– Сама не знаю, на что я надеялась, – вздохнула Мэри. – Может быть, открыть вторую Сильвию Плат. – Представив себе подругу в роли поэтессы с маниакально-депрессивным синдромом, Мэри слабо улыбнулась.
Дневник Коринны не содержал ничего, кроме обычных надежд и мечтаний простой шестнадцатилетней девушки. Последняя запись, сделанная за три месяца до смерти Коринны, выглядела донельзя банально: «Ездила на вечеринку к Лауре вместе с Р. Всю дорогу мы ссорились. На вечеринке он со мной не разговаривал. Я так разозлилась! Сделала вид, будто мне все равно, что он уехал без меня, но на самом деле чуть не расплакалась. Дж. подвез меня до дома. Он такой славный. Подробнее напишу потом». Кто такой Дж., Мэри не знала.
