«Завтра, — решила Марси, — я предприму что-нибудь, чтобы прекратить это безобразие».
Еще не совсем стемнело, когда Чейз добрался до дома на Вудбайн-лейн, откуда он уехал шесть дней назад. Солнце уже село, и затененный деревьями двор погрузился во мрак.
Машины Марси не было видно, и он искренне обрадовался, поскольку не знал, что сказать ей при встрече. За это время Чейз несколько поостыл, но тем не менее пребывал в некоторой растерянности: он жил в доме Тани с другой женщиной, и ему это… нравилось. Даже слишком! Он не мог с ходу разобраться в себе и думал о Марси, о том, какая она ловкая и как бессовестно им манипулировала.
Тайлер сунул ключ в замок на двери и попытался повернуть. К его удивлению и раздражению, замок не отпирался. После нескольких неудачных попыток он отступил, уперев руки в бока, нетерпеливо выругался и постарался найти способ проникнуть в дом. Все наружные двери запирались изнутри.
Единственно верным решением было разбить одну из матовых стеклянных панелей у входной двери, просунуть руку и открыть замок изнутри, а затем добраться до охранной сигнализации и выключить ее до того, как она начнет действовать.
Он поискал во дворе крепкую палку, нашел ее и направился к двери. Окно разлетелось с первого же удара. Протянув руку внутрь, он ощупью нашел замок, отпер его и открыл дверь. Осколки стекла захрустели у него под ногами, когда он кинулся отключать сигнализацию. Вот требуемый код набран, но сорокапятисекундное пиканье почему-то не прекратилось.
— Черт побери!
Неужели сегодня ничего нормально не работает? Чейз снова набрал код, стараясь тщательно нажимать кнопки в нужном порядке. Пиканье продолжалось. Зная, что центральный пульт управления находится в шкафу в кладовке, он направился туда через гостиную, надеясь успеть добраться и отсоединить его, прежде чем сработает настоящий сигнал тревоги.
— Стой, не двигайся!
Чейз ошеломленно остановился и обернулся на голос. В лицо ему ударил сноп света, и он вскинул обе руки вверх, стараясь заслониться от ярких лучей.
— Чейз!
— Что, черт возьми, здесь происходит? Выключи скорее этот проклятый свет.
Свет погас, но вспышка ослепила его, и прошло долгих несколько секунд, прежде чем зрение восстановилось.
Когда он наконец разглядел Марси, она уже подошла к пульту сигнализации. Пиканье наконец прекратилось, и наступившая тишина показалась еще более глубокой.
Эта тишина так же ударила ему по нервам, как и вид тени с прожекторным фонариком в одной руке и тяжелым пистолетом в другой.
— Он заряжен? — сдержанно спросил Чейз.
— Да.
— Ты собираешься в меня стрелять?
— Нет.
— Тогда лучше бы тебе его опустить.
Казалось, Марси не замечала, что все еще целилась прямо ему в живот. Теперь она опустила локоть и уронила руку с пистолетом вниз. Для ее женской руки он, по-видимому, был очень тяжелым, подумал Чейз, не многим мужчинам было бы легко управиться с ним.
Чейз подошел к лампе, включил свет и был шокирован в третий раз: лицо Марси было мертвенно-бледно, черный вязаный пуловер резко подчеркивал это. Волосы она гладко зачесала назад и безжалостно стянула тугим узлом на затылке.
Осторожно приблизившись, он взял из ее руки пистолет. Она уставилась на него неподвижным взглядом, и Тайлер невольно обратил внимание на фиолетовые круги у нее под глазами. Создавалось такое впечатление, будто ей их подбили. Он вспомнил, что именно так выглядела она в больнице после автокатастрофы. Тогда она тоже была бледна, но не так, как сейчас.
Поставив пистолет на предохранитель, он положил его на стол, затем отнял у нее фонарик и осторожно отложил в сторону.
— Ты расскажешь мне, что здесь происходит? Давно у тебя этот пистолет?
Она покачала головой.
— Я купила его во вторник.
— А обращаться с ним ты умеешь?
— Меня научили.
— Кто?
— Человек из ломбарда.
— Господи, — пробормотал он. — Ты хоть когда-нибудь стреляла из пистолета?
Она снова отрицательно покачала головой.
— Слава Богу. А то если бы ты выстрелила, то плечом бы отшибла себе ухо — из-за отдачи. Правда, тебе бы и ухо не понадобилось, потому что от грохота ты сразу оглохла бы. В кого ты собиралась стрелять?
Она обмякла, как крахмальная юбка в дождливую погоду. Мгновение она еще стояла, прямая и натянутая как струна, а потом, съежившись, рухнула на диван и закрыла лицо руками.
Это было совсем не похоже на Марси: падать в обморок и устраивать истерики. Перепуганный насмерть Чейз сел с ней рядом.
— Марси, что происходит? Зачем тебе этот пистолет?
— Я не собиралась ни в кого стрелять. Я собиралась только напугать его.
— Кого напугать?
— Того, кто звонит.
Она подняла голову и посмотрела на Чейза. Полные слез глаза казались еще больше и еще беспомощнее.
— С тех пор как ты уехал, он звонит каждую ночь, иногда — два или три раза за ночь.
Чейз вмиг окаменел.
— Продолжай!
— Он знает, что я одна. Все время говорит и говорит о том, что тебя нет. Он знает, где мы живем. И… Он сказал, что приедет за мной… Чейз, — у нее зуб на зуб не попадал от страха, — я больше не могла этого вынести. Надо было что-то предпринять. Поэтому я вызвала слесаря переменить все замки, сменила код охранной сигнализации. А сегодня, когда я услышала твои шаги на крыльце, а потом зазвенело разбитое стекло…
Он обнял ее, прижал к груди.
— Все в порядке. Теперь я понимаю. Ш-ш-ш! Все хорошо.
— Ничего не хорошо! Он все еще где-то рядом.
— Ненадолго. Мы прекратим это раз и навсегда.
— Каким образом?
— Надо сделать то, что ты должна была сделать с самого начала. Мы отправимся повидаться с Пэтом.
— Нет, ни за что! Ничего глупее и быть не может; обращаться в полицию по такому поводу?..
— Ты бы чувствовала себя еще глупее, если бы проделала во мне дырку.
Она так и вздрогнула от ужаса.
— Не думаю, что смогу когда-нибудь нажать на спусковой крючок. — Она кивнула в сторону пистолета.
— Я тоже так не думаю, — рассудительно заметил он, — а значит, ты все равно беззащитна, когда останешься одна. — Он взял пистолет и запихнул его за пояс. — Давай собирайся, пошли.
— Прямо сейчас?
Она сопротивлялась, не давая ему поднять себя на ноги.
— Прямо сейчас. Я с этим подонком разберусь.
Они снова включили сигнализацию. С разбитым стеклом ничего уже сделать было нельзя, пришлось оставить все как есть.
— Где твоя машина? — спросил он, когда они вышли из дома.
— Я стала ставить ее сзади.
