Маргарет никак не могла справиться с собой. У нее словно ком встал в горле. Она только хватала ртом воздух и смотрела на Филипа во все глаза, словно боялась, что моргнет; и все исчезнет… Он что-то прочел в ее взгляде, всмотрелся внимательнее, потом взял ее лицо в ладони.
— Ты любишь меня? — проверил он шепотом свою догадку.
Маргарет кивнула, все еще не в силах сказать это вслух, она едва верила, что все это происходит именно с ней.
— Ты любишь меня? Правда?
Филип покрывал поцелуями ее лицо, приговаривая, повторяя эти слова. Она поймала губами его рот, он сжал ее в объятьях, целуя уже жадно и страстно. Маргарет млела в его руках, ласкала его спину, а он шептал ей, как сильно любит ее…
Позже, значительно позже, влюбленные, спустившись на землю с высот блаженства, лежали, обнявшись, и тихонько разговаривали — откровенничали, строили планы…
— Я никогда не смог бы сознательно обидеть тебя. Просто хотел показать, что есть люди, которых надо опасаться, и встречаются ситуации, в которые лучше не попадать, — сказал Филип. — Но я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что тогда не остановился вовремя и не успел переубедить, рассказав все как было на самом деле.
Взял и улетел в Нью-Йорк. Но я даже не мог представить, что это так тебя заденет, и каковы будут последствия моей ошибки. Хотел припугнуть тебя, чтобы ты вела себя осторожнее… А еще думал, что знаю, как общаться с подростками. Глупец, больше никто.
— Ты не виноват, — вздохнула Маргарет. — Если бы Майкл…
— Тихо! — Филип приложил палец к ее губам. — Вот о нем мне сейчас вспоминать не хочется.
— Но если бы не он, то вообще ничего бы не случилось, — парировала девушка. — Уж во всяком случае, сейчас мы вот так не лежали бы вместе. Эта его вчерашняя выходка…
Филип покачал головой.
— Нет, не согласен. Рано или поздно это все равно бы произошло. Может быть, не так быстро, но согласись — это судьба. Я же говорил, что полюбил тебя давно, только не мог никак сблизиться с тобой. Ты как будто отвергала меня каждый раз, когда я пытался установить иные отношения…
— Я боялась… — призналась Маргарет. — Правда, боялась своих чувств. Мне же было стыдно за то, как я вела себя тогда, пять лет назад. Думала, что…
Филип приподнялся на локте и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Послушай меня, Мэгги. Проиграем эту ситуацию. Допустим, что еще тогда мы бы с тобой стали любовниками, даже на одну ночь. Потом я бы вновь встретил тебя, не узнал и полюбил. Вне сомнения, влюбился бы. И вот мне становится все известно. Ну и неужели ты думаешь, что это изменило бы мое отношение к тебе? Я же не считал тебя развратной, поверь, даже если бы переспал с тобой. Тогда в тебе я видел обиженного ребенка, ревнивую девочку, которая решила отомстить своему парню.
— Все не так просто, Филип, — задумчиво проговорила Маргарет и покраснела. — Знаешь, когда я танцевала с тобой, у меня возникло такое чувство… — она посмотрела ему в глаза, — да что там, я хотела тебя тогда. И утром, когда ты целовал меня, я хотела тебя. Только испугалась. Подсознательно мне всегда хотелось, чтобы мы были любовниками.
Филип восторженно поцеловал ее, обнял и крепко прижал к себе.
— Я так долго ждал тебя, Мэгги. И вот наконец ты моя. Не хочу больше ничего ждать. Ты выйдешь за меня замуж?
Она кивнула, и он снова поцеловал ее. А потом они упоенно занимались любовью, и счастливее их не было пары на целом свете.
Столетний юбилей акционерной компании «Кримона Конфекшенри» отмечался очень широко. В Бирмингем, в «Гранд-отель» съехались сотрудники компании со всего мира.
«Кобен Конфекшенри» представляли Тим Тургут и Норма Линтон. Оба чувствовали себя превосходно. Настроение у них было отличное — новая фабрика уже начала выпускать продукцию.
Вечером состоялся грандиозный прием. Украшением его стали молодожены мистер и миссис Уиллис. На Маргарет было длинное синее бархатное платье свободного покроя, призванное, как можно было догадаться, скрыть небольшой животик — она готовилась стать матерью.
После всех речей в честь компании Филип, подняв бокал шампанского, наклонился к своей очаровательной жене и тихо сказал:
— Так, а теперь, миссис Уиллис, нам надо бы выпить за здоровье того человека, которому мы обязаны своим счастьем!
— За Майкла? — спросила Маргарет и притворилась, что надулась.
— За него, — ответил Филип.
Она подняла бокал с апельсиновым соком, и молодые люди рассмеялись.
