Проигнорировав собственные эмоции, которые я так давно прятала в себе, я пошла дальше, но меня прервал этот проклятый парень.
— Прости.
Я закатила глаза, отрицательно качая головой.
— Твое прости такое же ценное как доллар после кризиса! — все-таки желчи во мне осталось для того чтобы съязвить.
Гордон зашмыгал носом, а затем заплакал.
— Макс, пожалуйста… — вторил он.
— Я же сказ… — мысль оборвалась на полуслове. Ощущение были такие, будто мимо меня пронеслось несколько миров.
Это было кладбище, место для мольбы, слез и прощений.
— Я скучаю по тебе. — Эйти уперся лбом в памятник.
— Что за черт? — я решительно потопала к нему. — Это не смешно!
— Если бы я знал тогда…
Все его слова и действия потеряли смысл, когда я увидела…
"Макс Джеймс. 1994–2011 г."
Серое надгробие из грубого мрамора возвышалось над Эйти, а он, не переставая гладить пальцами по буквам моего имени, все больше заливался слезами. Внизу надгробия была еще одна надпись:
"Потеряна для себя, найдена в наших сердцах".
— Вернись, Макс. — Эхом отозвалось в моих ушах… — Очнись! — сильная пощечина вернула меня в реальность. Судорожный звук вырвался из горла. Стало холодно.
Дождь лил все так же сильно, как и тогда. Я не знала, сколько сейчас времени, было темно.
— Есть, она пришла в себя. — Мужской голос было где-то над моим лицом. Яркий свет врезался сначала в левый глаз, потом в правый, кто-то грубо поднял мои веки. Затем снова темно. — Реагирует, у нее шок.
Где-то в сознание была мысль, что сейчас у него будет шок, если не перестанет тыкать фонариком мне в лицо.
— Я…я… — ничего не смогла сказать. Как мокрого котенка завернутого в пеленку меня погрузили на носилки, а затем я оказалась в машине, дождь уже не лил. Волосы прилипли к лицу, а одежда к коже.
— Вот это шторм, жуть. — Сказал один мужчина другому. — Давно такого не было. Ладно, нужно везти ее в больницу, вдруг у нее есть какие-то повреждения…
Есть, я знаю. Пересадите мне сердце, иначе оно никогда не перестанет болеть.
У меня было ощущение, что они на самом деле пересадили мое сердце, грудь ныла, было тяжело дышать. Я пошевелилась, кровать была неудобной, подушка жесткой, а одеяло холодным. Что за черт? Как не хотелось спать, глаза пришлось открыть. Персиковые стены, легкие занавески на окнах и невыносимый больничный запах был везде. Я хотела позвать кого-нибудь, но вместо этого из горла вырвался кашель больший похожий на лай. Из ванной послышались шаги, оттуда выбежала мама. Выглядела она ужасно, взлохмаченные волосы, темные круги под глазами.
— Детка, ты проснулась? — с нежностью, которой мне так не хватало, спросила она.
Я моргнула, казалось если сказать хоть слово, то кашель задушит меня к чертовой бабушке.
— Ты нас очень напугала! — Рейчел села на кресло, видимо она провела здесь как минимум ночь. — Никогда так не делай. Мы чуть с ума не сошли!
Да, Макс. Никогда не влюбляйся в парней без футболки и мозгов.
— Что… что случилось? — данные слова кое-как слетели с губ, чувство такое будто я пачку лезвий проглотила.
— Ты не вернулась домой вечером. — С горечью в голосе произнесла мама, в уголках ее глаз скапливались слезы. — Слава Господу, ты нашлась, детка, ты представляешь, что мы пережили за это время, а когда нам сказали, что тебя нашли на кладбище… — слова ее превратились в рыдание.
Я быстро заморгала, пытаясь не зареветь. В голове был ураган мыслей, я хотела вспомнить, как до такого докатилась. Куски вечера проносились один за другим, вот я иду к Эйти, вот он мерзко улыбается мне, а потом целует другую девушку. Разбитые кусочки гордости внутри сжались от воспоминаний. Ноги сами несли меня в другую сторону от Макса, дождь смывал мои слезы, а потом я просто села куда-то, облокачиваясь спиной…
— Мам, не плачь. — Сил в руках совсем не было, но я умудрилась сжать ее ладонь, чтобы она успокоилась.
Никакой Макс Гордон не загонит меня в могилу, раньше, чем старуха с косой. Я горько улыбнулась.
Оказывается, из-за дождя я подхватила сильное воспаление, поэтому оказалась в больнице. Мама сказала, что меня не было дома около шести часов, знакомый полицейский попросил патруль проверить все места в городе, так нашли меня, мокрую и разбитую. По прогнозам белых халатов лежать мне еще пару тройку дней…
— Макс, ты чего-нибудь хочешь? — заботливо спросила мама, собирая сумку с вещами, которые были на мне в тот вечер.
— Да. — Решительно ответила я. — Хочу уехать!
— Пока нельзя, врач опасается, что может быть осложнение.
— Мама, ты не поняла. Я хочу уехать из этого города!
— О-о. — Она все перевела в шутку. — Да ты бредишь!
Хорошо, пусть она так думает, но этот вопрос останется открытым. Иначе еще один такой день и сон с Эйти станет реальностью…
Part 8. Дьявол НЕ во мне.
— Ты не можешь вот так просто собрать вещи и уехать, куда тебе хочется! — Моника решительно преградила мне путь, который я так терпеливо прокладывала к шкафу.
Внутри меня все кипело. Даже сейчас, после всего мне не дают сделать собственный выбор!
— Серьезно? Мон, иди, куда ты там ходишь. Я все решила! — я пролезла под ее рукой. — Мне это необходимо. Неужели ты не понимаешь мне здесь плохо!
Я очень грубо рванула дверку шкафчика, а затем так же со злостью ее захлопнула.
Сил больше не было. Брякнувшись на пол, я накрыла лицо руками, изо всех сил стараясь не расплакаться. Сестра присела рядом, я видела, как она нерешительно коснулась моего плеча ладонью.
— Это из-за него? — она одернула руку.
— Я не понимаю о чем ты. — Секретничать с ней мне совсем не хотелось. — Парни созданы не для меня. — Шмыгнув носом, ответила я.
— Глупая. — Моника грустно улыбнулась. — Не хочешь говорить? — Я отрицательно покачала головой. — Брук звонила пять раз, она беспокоится.
— Спасибо я позвоню ей.
— Макс? — настойчиво позвала сестра, на такой призыв лучше ответить.
— М-м? — я потерла уголки глаз, чувствуя, что слезы обиды вот-вот покатятся по щекам.
— Они может и не созданы для тебя… — Тихонько шепнула сестра, а затем обняла меня. — Зато ты создана, чтобы тебя любили. Запомни это!
Я заплакала, громко хватая воздух ртом, сама цепляясь за Монику, наверно сейчас, мне как никогда требовалась старшая сестра.
— Спасибо, — шмыгая носом, уткнувшись носом в ее плечо, пробубнила я. — Мне нужна поддержка.
Ее пальцы легли мне на затылок, перебирая немного сыроватые волосы после душа.
