И примадонна повесила трубку. Наверное, она снова заплакала, размазывая по щекам синие слезы. И зачем звезды наводят эти мерзкие синие тени на веках? Я отнесла статью Марине Егоровне, сделав пометку на полях: «Согласовано с героиней по телефону». Егоровна долго пучила на меня глаза с синими тенями на веках, дались они им, эти проклятые тени, и загадочно молчала. Пришлось ждать начальническое резюме, функциональные приличия меня обязывали к послушанию. Но Егоровна не выдала никакого комментария.
И я ушла, не прощаясь. В сущности, бывшая звезда благословила меня и своим благоволением вывела Дарью Добрую на космическую орбиту. Статья была не только скандальной, с первого захода она одним выстрелом попадала в звездный рейтинг. Прямо во второй номер. Это было ясно даже непосвященным. Вероятно, этим благословением примадонна отмывала свою нечистую совесть за прошлые и неблаговидные поступки по отношению к начинающим девушкам. Теперь все сказано, каждый получил то, что хотел получить, о чем мечтал долгими бессонными ночами, пялясь открытыми глазами в темноту. Мне больше нечего делать в редакции. Настала пора навестить Соколова. Он ждет меня, и только меня. Не Динку, не Соньку и не других членов коллектива. Лешка лежит на диване и смотрит в потолок, как недавно смотрела я. Мы с ним одинаково смотрим в темноту. Но неожиданные и чрезвычайные обстоятельства вновь не позволили мне навестить больного и страдающего Соколова.
В коридоре меня подкараулил Зимин, он возник внезапно, как черт из табакерки. Я обмерла от ужаса. Мой звездный час, кажется, настал. Пройдет недолгих тысяча лет, и в своих интервью я стану проклинать Зимина, а молоденькая журналистка с диктофоном будет кривляться и морщиться, будто скушала невзначай кислое яблоко. Впрочем, через тысячу лет диктофонов уже не будет. Их заменят на какие-нибудь другие говорильные устройства.
– Даша, я прошу прощения, хотите, на колени перед вами встану, – сказал, почти задыхаясь от волнения, Олег Александрович, – я был безумно занят. Не успел позвонить, предупредить, хотя позвонить у меня не было возможности. Простите меня, пожалуйста, Даша.
– За что? Я давно забыла, Олег Александрович, – сказала я уклончиво.
– Даша, нам нужно поговорить, у меня столько всего, – Зимин замотал головой, будто пытался сбросить с себя тяжелый и невыносимый груз.
– Н-не знаю, мне еще к Соколову надо зайти, – сказала я, стараясь сделать шаг в сторону, но Зимин загородил дорогу, он стоял так, чтобы меня не было видно, но любой, кто пошел бы сейчас по коридору, непременно подумал, что мы обнимаемся.
Вот откуда слухи берутся. Любовная парочка еще бегает кругами друг за другом, не знает, как объясниться, какими словами и междометиями, а народ все для себя прояснил. И вот уже пошли наворачивать пласт за пластом, вспахивая нетронутую целину чужих любовных отношений. И на директора Всемирного банка напраслину возвели, наверное. Он ни сном ни духом, а они ему, бац, дескать, да не пошел бы ты в отставку. Пришлось прогнать непрошеные мысли про любвеобильного директора. Мне недосуг сейчас заниматься всякой ерундой. Меня загнала в угол моя непонятная любовь.
– Кто это – Соколов? А-а, понятно, – небрежно отмахнулся Зимин, дескать, сейчас не до Соколовых всяких, нам личные проблемы решать надо, – Даша, я вас заберу в шесть со стоянки.
Еще одно стояние под дождем мне не перенести. Любопытных прошу не беспокоиться. Мои брови взгромоздились маленьким домиком, а глаза превратились в небольшие озера. Или – блюдца. Кому как нравится.
– Олег Александрович, почему это вы меня со стоянки заберете? – возразила я.
У меня даже голос задрожал от обиды. Зимину не понять моего позора. В прошлый раз я мерзла на автостоянке больше двух часов. И если бы мне не удалось сосватать двух недоумков посредством просмотра модного в определенных кругах «Острова», я бы повесилась на ремешке старенькой сумочки. Почему – старенькой? А новенькая по-прежнему болтается в торговом сайте, ждет, когда мне заплатят бешеный гонорар. К тому же вешаться на ремешке старой сумочки не так страшно, ведь в душе самоубийцы всегда будет теплиться надежда, что он не выдержит тяжести и лопнет, и юная жизнь обязательно продолжится, но уже в ином качестве.
– А откуда еще? – удивился он. – Не из редакции же. Здесь любопытных глаз много.
И Зимин убежал. А в коридоре замелькали чьи-то фигуры, тени, люди заторопились по неотложным делам именно в ту минуту, когда меня неожиданно остановил Зимин. Я долго думала, как должна вести себя девушка, если ей назначает свидание начальник крупной корпорации? Она имеет законное право обидеться на начальника и гордо отказаться от назначенного свидания. И, вообще, многое может сделать обиженная девушка – написать жалобу прокурору, подать иск в суд или обратиться прямо к президенту, в конце концов, с устным заявлением на обидчика. Но ведь я сама хочу этого свидания, мечтаю о нем, жду, надеюсь. Оно мне во сне снится – это желанное свидание. И где спрятана истина, я пока не знала. Моника Левински использовала любовное свидание в корыстных целях. Подруга директора Всемирного банка эксплуатировала любовника в течение продолжительного времени, пока коллеги и сотрудники не озверели от зависти. Они пошли в ополчение на влюбленных, но подруга банкира была уже далеко и с бабками в кармане, а директор до сих пор всеми способами отнекивается от любого вида любви, какие существуют на белом свете. Редкая девушка побежит жаловаться общественности на причинение и нанесение тяжкой обиды лицом высокого ранга. Но я не хотела использовать Зимина в качестве денежной прибавки к жалованью. Для меня он был целью, а не средством. Если в конце концов мне удастся добиться его расположения, значит, в скором времени я смогу достичь тех высот, которые наметила себе. Я стану звездой. Ведь мне так хочется попасть на звездный небосклон. Мне не столь нужны деньги, как подруге банкира и референтке американского президента. Я заработаю свои, а Зимин мне нужен иначе, чем этим девушкам. Олег Александрович ценен своим чувством ко мне, и все. Разумеется, я заслужила его внимание. Ведь Дарья Добрая – редкая девушка. Таких мало на нашей планете. На этой высокой ноте я подошла к автомобильной стоянке. Нашла взглядом машину Зимина. Отличный автомобильчик, со вкусом подобран. Мне подойдет такая машина. Марку я не успела определить, только дизайн оценила. Примчался Зимин, швырнул меня на заднее сиденье, и мы плавно вырулили за пределы нашего маленького городка под названием «Северное сияние».
– Даша, а что, если мы заедем к вам? – сказал Зимин, не оборачиваясь.
