– О, я такая невоспитанная, мистер Лаудер, что забыла представиться. Меня зовут Эмма Харт.
Он осторожно пожал протянутую руку, холодную и сухую, что ощущалось даже сквозь нитяную перчатку. Ее крепкое, сильное рукопожатие было почти мужским.
– Рад с вами познакомиться, мисс Харт, – сказал он.
– Миссис, – поправила его Эмма.
– Простите меня, – сказал Джо, неожиданно почувствовав разочарование.
Эмма решила воспользоваться моментом и довести дело до конца.
– Я не знаю, какова арендная плата, но готова заплатить за несколько месяцев вперед. Скажем, месяцев за шесть? Думаю, это убедит вас в серьезности моих намерений.
Джо колебался, сила ее убеждения и яркость самой ее личности подавляли его. Он вдруг понял, что его влечет к ней. Джо молча ужаснулся про себя. Но ведь это опасное влечение! К тому же, она замужем! Вот почему он не хочет видеть ее своим арендатором. Он просто боится попасть в ее сети.
Эмма, почувствовав, что все козыри у нее на руках, сделала свой последний ход. Она подалась вперед и нежно дотронулась до его руки. Джо при этом подскочил, как ужаленный.
– Мистер Лаудер, мне пришла в голову другая идея. Вдобавок к обещанной плате вперед, я дам вам письменное обязательство платить арендную плату до тех пор, пока вы не найдете другого арендатора, если мой бизнес прогорит. Иными словами, я гарантирую вам полную защиту от убытков. Три месяца вам будет достаточно? – простодушным тоном спросила Эмма.
Джо понял, что спорить с этой девушкой бесполезно. Убеждали не столько ее слова, но весь ее облик. Он будет выглядеть полным идиотом, если откажется от такого выгодного предложения.
– Хорошо, – помолчав, наконец сказал он. – Вы, видно, действительно уверены в своем успехе с этим магазином, миссис Харт. Иначе бы вы не предложили подобных условий. Они мне кажутся очень заманчивыми. Не хотите ли осмотреть магазин перед тем, как заключить эту сделку.
– Я знаю его, мистер Лаудер, – небрежно отмахнулась от его предложения Эмма. – Я уже бывала там несколько раз. Должна сказать, что моя предшественница плохо вела дело. Товары у нее были дрянные, а цены – слишком высокими. Она не слишком умно делала закупки. Но самое главное – она совершенно не знала своих покупателей!
– О! – только и смог ошеломленно выдохнуть Джо.
– Я думаю, что мы договорились, – живо сказала Эмма.
– М-м, да, конечно. Я сдам вам магазин. Гинея в неделю или четыре гинеи в месяц. Там, позади магазина пристроена квартирка. Большая кухня-гостиная, спальня и громадный подвал, который можно использовать под склад. Вы сможете, если захотите, жить там с достаточными удобствами.
Эмма кивнула.
– Возможно, я и поселюсь там. Это не лишено смысла. Итак, четыре гинеи в месяц, это значит сорок восемь в год плюс-минус несколько шиллингов.
Она принялась отсчитывать деньги, производя быстрые подсчеты в уме.
– Будьте любезны, не могли бы вы дать мне расписку? – вежливо спросила Эмма, протягивая ему деньги.
– Конечно. Я сейчас отдам вам ключ и арендную книгу и отмечу в ней уплату за шесть месяцев. На кого записать: на вас или на вашего мужа?
– На меня, пожалуйста. Мой муж служит на флоте за границей.
– В самом деле? – спросил Джо.
Эмма кивнула и продолжала:
– Я составлю письменное обязательство уведомить вас о своем намерении расторгнуть аренду не менее, чем за три месяца и занесу его, скажем, завтра вечером. Вас это устроит? Если хотите, то можете показать его своему поверенному.
– Нет-нет, в этом нет никакой необходимости. И завтрашний вечер меня полностью устраивает, – сказал, поднимаясь Джо. – Пойду принесу вам ключ и арендную книгу. Через секунду я вернусь.
– А вы разве не собираетесь пересчитать деньги? – спросила Эмма, кивая на банкноты, которые она держала в руке.
– Я доверяю вам. Прошу прощения, миссис Харт.
Эмма слышала, как он насвистывает по пути в кухню. Ее лицо расплылось в довольной, торжествующей улыбке, она с трудом сдерживала себя. Еще бы!
У нее был первый собственный магазин!
Джо Лаудер поежился от холода в своем черном пальто и поглубже засунул руки в карманы. Дрожа всем телом, он быстро, широкими шагами шел по улице, продуваемой свирепым ветром, который закручивал вихри мокрого снега вокруг его фигуры. Как и во все предыдущие вечера, Джо промок до нитки. Декабрь начался отвратительной погодой, которая, насколько можно было судить по концу этой первой его недели, намеревалась еще долго держать город в своей осаде. Сегодня Джо возвращался домой позднее обычного. Мистер Рамсботам, который в последнее время приобрел вредную привычку загружать его лишней работой, снова, в виде особого для себя одолжения, уговорил Джо задержаться на литейном заводе, чтобы разобраться с книгами. Сегодняшняя задержка раздражала Джо еще по одной, более важной причине. Обычно по пятницам после ужина он направлялся к Эмме Харт и просматривал ее бухгалтерские книги. Сегодня же он не мог попасть к ней раньше десяти вечера, а Джо, будучи типичным представителем чуть ниже среднего класса, был очень тверд во всем, что касалось «приличий». Ему казалось неприличным заявиться в такой поздний час к молодой женщине, живущей одной. Но он обещал ей и считал делом чести держать слово.
Джо сам обучил Эмму бухгалтерии и проверять ее книги теперь казалось ему совершенно излишним. Тем не менее, он с охотой и, если быть честным перед самим собой, с неким дальним прицелом занимался этим. Эмма обладала врожденными способностями к цифрам и самым дотошным образом вела свою бухгалтерию. Джо недавно пришло в голову, что, в отличии от него самого, Эмма испытывает истинное удовольствие, копаясь в бесконечных колонках чисел. По правде говоря, Джо совсем не любил бухгалтерии и вряд ли она была его призванием. Но его в пятнадцать лет определили на работу в контору литейного завода, и теперь, девять лет спустя, она стала смыслом его жизни. Джо никогда не приходило в голову поискать более интересную работу. Он был слишком привязан к своему образу жизни, и, лишенный тщеславия, всячески избегал всяких перемен и оставался прикованным к скучным бухгалтерским книгам мистера Рамсботама. Флегматичному Джо даже не приходила в голову простая мысль о том, что, при желании, он мог бы вообще бросить свою работу. Безделье претило ему, кроме того – и это было еще важнее – он работал, чтобы спастись от скуки. Работа на заводе заполняла его дни и помогала коротать одинокие вечера, незаметно бежавшие месяц за месяцем, год за годом.
Джо Лаудер на самом деле мог бросить свою работу еще четыре года назад, когда умерла его мать и бессменный поверенный их семьи Фредерик Эйнсли послал за ним, чтобы прочитать завещание. Джо, к своему глубочайшему изумлению, узнал, что его мать оставила ему не просто приличное, но очень значительное состояние. «Это – Наследство, мой мальчик!» Именно так, выговаривая это слово с большой буквы, приличествовавшей содержанию и размерам доставшегося Джо наследства, сказал ему мистер Эйнсли. «Плод неустанных и в высшей степени похвальных трудов вашей матушки, а до нее – еще вашей бабушки», – выговаривал ему поверенный, приступая к перечислению бесконечных владений, приобретенных благодаря невероятной предприимчивости его предков по материнской линии и перешедших теперь в его собственность. Наследство, которое, с подачи мистера Эйнсли, Джо сразу стал называть в уме также с большой буквы, включало восемь магазинов на Таун-стрит, ряд коттеджей в Армли, несколько двухэтажных домов вблизи Уортли и, что было полной неожиданностью для него, два больших земельных участка вблизи Сент-Пол-стрит в самом Лидсе. «Не спешите с ними расставаться, Джо, – наставлял его поверенный, – они должны сильно вырасти в цене. В Лидсе намечается большое строительство, и когда наступит подходящий момент, вы сможете взять за них хорошие деньги». Наконец, онемевший от удивления Джо узнал, что еще его мать оставила ему сорок пять тысяч фунтов в «Мидленд банк».[3]
