— Рудников? Ты хочешь вступить со мной в долю? — спросил удивленно Илья.
— А что? Хватка у тебя, что надо, да и удачлив ты. Знаешь где курить, и что прибыли приносит, — заметил Салтыков. — Посчитай за последние десять лет, ты уж немалое состояние сколотил.
— Да умоляю тебя, — рассмеялся Левашов. — Какое там состояние.
— Да не скромничай Илья Дмитриевич, — уже улыбнулся граф. — Знаю, что на заводах ты своих уже не один миллион заработал. Все об этом знают.
Катюша удивленно посмотрела на Левашова и окинула его взором. Илья Дмитриевич одевался всегда скромно. Да его наряды были пошиты из дорогой ткани, но никогда он не украшал себя бриллиантами и прочими дорогими безделушками, хотя бы как этот его друг Салтыков, весь наряд которого прямо кричал о его богатстве. Оттого Катюша была искренне удивлена, что Левашов имеет подобные доходы.
— Я думаю, не стоит обсуждать эти вопросы при даме, — начал как-то уклончиво Левашов. Катюша поняла, что она немного мешает, и решила оставить молодых людей ненадолго наедине. Она нежно улыбнулась Левашову, и кокетливо заметила:
— В том лотке продаются перчатки, я бы хотела посмотреть их, — она указала ручкой чуть в сторону
— Непременно посмотрите Екатерина Васильевна. А я только переговорю с Григорием Ивановичем, и тут же подойду к Вам. Не обижайтесь, Екатерина Васильевна я недолго. Подождите меня у лотка.
— Хорошо, Илья Дмитриевич, — кивнула ему Катюша.
Она отдалилась от молодых людей и направилась в нужную сторону. Рассматривая перчатки, девушка прошла все открытые лотки и достигла края прилавка. Здесь у дома стоял облезлый старик и просил милостыню. Подчиняясь, зову сердца, Катюша подошла к нему и подала нищему серебряный пятак, приветливо улыбнувшись ему. Именно в этот момент за ее спиной раздался глухой пронизывающий мужской баритон:
— Катюша здравствуй…
Быстро инстинктивно развернувшись, Катя уставилась округлившимися от удивления глазами на Ивана. Молодой человек стоял всего в двух шагах от нее. Он был одет в легкую чистую сибирку, которую обычно носили дворовые или приказчики, темные штаны и кожаные сапоги. Простую черную треуголку он комкал в руке и как-то пронзительно поглощающе смотрел прямо ей в лицо. Зрачки Катюши расширились от испуга, и она отчетливо осознала, что этот человек оставил свое дремучее логово и пришел теперь за ней. Подчиняясь невольному порыву, Катюша резко дернулась в сторону, и устремилась прочь от него. Всего в нескольких шагах от нее зиял узкий проулок между домами и она, совсем не зная, что делать кинулась туда. Иван нагнал ее тут же и, схватив за верх руки, резко развернул к себе. Девушка невольно припечаталась спиной к каменной стене дома и нервно вскрикнула.
— Убегаешь лиса?! — выпалил Иван, удерживая ее рукой за плечо и не давая Катюше двинуться дальше. Его глаза как-то не по-доброму сверкали, а на лице молодого человека было написано сильное волнение.
— Что Вам надо?! Оставьте меня в покое! — выкрикнула Катюша нервно. — Зачем Вы явились?! Я сейчас закричу, и вся округа сбежится!
— Не надо кричать, — глухо заметил Иван, озираясь по сторонам. Он прекрасно видел, что всего в пяти шагах от них проходят люди и как-то подозрительно оглядываются на них. — Я просто поговорить с тобой хочу.
— Не о чем нам говорить! — выпалила в сердцах девушка и нервно стряхнула его широкую ладонь со своего плеча. Она попыталась отойти от него и уже устремилась в сторону журчащего базара. Но он выставил руку перед ней и загородил ей проход, уперев ладонь в каменную стену дома перед ее лицом.
— Подожди, Катюша! Зачем ты так? — глухо заметил Иван, нахмурившись и поджав губы. — Я ведь только прошу выслушать меня…
Она обернула к нему нервное лицо и посмотрела в его зеленые яркие глаза. Его мужественное лицо было напряжено, и он как то печально с болью смотрел на нее. Она вдруг вспомнила все то, что пережила с ним и по его вине в том глухом лесу в избушке еще так недавно, и Катюше стало отчего-то жаль его. А ее сердечко бешено забилось. Одно осознание того, что из-за нее Иван покинул свое жилище в лесу и искал ее, несмотря на грозящую ему опасность, вызвало в ее душе нервную трепетную дрожь. Она ощутила, что ей приятно оттого, что он искал ее и все же нашел. Но она совсем не собиралась показать этого молодому человеку. Она глубоко несколько раз вздохнула, пытаясь успокоиться. Устремив на него проникновенный голубой чудный взор, она тихо произнесла:
— Иван ты зря меня искал.
Он пронзительно смотрел на нее, пожирая ее глазами и чуть склонив к ней голову.
— Зачем ты сбежала? — тихо выдохнул он. — Я ведь все делал для тебя. Все, что мог! Что ж тебе еще не хватало?
— Пойми, я не могла поступить иначе, — несчастно заметила Катюша, сверкая на него непокорными очами. В ее мысли вдруг врезалось яркое воспоминание о том, каким он может быть ласковым в моменты близости. — Ты неволил меня, и ты прекрасно понимаешь это. Насильно мил не будешь, пойми. Не надо было тебе приезжать.
— Не мог я не приехать. Ведь ребеночка ты моего ждешь.
— Нет никакого ребеночка, — произнесла она быстро.
— Ты что сделала?! — выдохнул он похолодев. Катюша округлила глаза и поняла, что Иван намекал на то, что она насильно убрала ребенка из своего чрева. Она немного знала о том, что некоторые женщины ходили к знахаркам и те выскребали из их лона нежелательные плоды интимной связи. Но Катя даже помыслить не могла о таких вещах, ведь еще в Александровке ее горничная рассказывала ей страшные рассказы о том, что после этого действа, некоторые женщины умирали от кровотечений.
— Да не было никогда ребеночка, — выдохнула она мрачно. — Ошибся ты…
— Врешь поди, — тихо произнес он, прищурившись.
— Да не было, говорю же, — нервно пролепетала Катюша. — В тот день, когда я ушла у меня месячные недомогания случились. Так что ничего не связывает нас теперь.
Иван долго молчал, не отрывая темного печального взора от ее личика, теперь понимая, отчего она так просто и безжалостно оставила его одного. Лишь через минуту тягостного молчания для них обоих он глухо трагично произнес:
— А если мне плохо без тебя?
— И что же? — холодно заметила Катюша недовольно. Однако ее взор дрогнул под его горящим взглядом. И она ощутила, что ей невероятно приятно, что молодой человек до сих пор так страстно смотрит на нее, как и там, в лесной избушке.
— Я за тобой приехал, Катюша. Ты должна поехать со мной.
— И вернуться в Ваше логово?! — тут же взбунтовалась она, переходя на холодное Вы, и ее разум, наконец, взял верх над ее трепетным смущением от его неожиданного появления. — Нет уж, не будет этого. Я не собираюсь всю жизнь прозябать в лесу!
— Да нет, Катюша, в лес я тоже больше не вернусь, — произнес Иван быстро, кусая губы, и испепеляя ее горящим темным взором. — Выслушай меня. Я теперь устроился на службу приказчиком к графу Воронцову, про которого я говорил тебе раньше. У меня теперь и деньги небольшие есть, и комнату мне граф в хозяйственном корпусе при своем дворце выделил. А еще он обещал, что если женюсь, то разрешит мне жить и при барском доме с остальными семейными, и комнат у нас будет две, а то и три. Ты послушай меня. Я постараюсь, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Но это все лишь временно, а потом…
— Довольно! — возмутилась Катюша. — Я не хочу более это все слушать. Ну, приказчик Вы теперь и что же? Мы все равно не можем быть вместе. Вы мужик, я дворянка, и будущего вместе у нас нет!
Иван напрягся всем телом. Лишь минуту он обдумывал ее слова. И уже спустя мгновения его темно-зеленый взор стал угрожающим и злым.
— А теперь я понял! — процедил он. — Если бы я был дворянином, а не простым мужиком, то тогда бы ты уехала со мной?! Так?!
— Может быть, — уклончиво сказала она.
— Понятно! Я так и предполагал! — выпалил он в сердцах. — Тебе важно лишь, чтобы мужик был дворянчик, да титул имел? Да?! А на душу чистую, да сердце горячее тебе все равно, так?
