— В первый день, когда я бегала по коридорам твоей чудной фирмы, я столкнулась с ним на лестнице, мы уронили папки и случайно перемешали документы. Он обронил это. А я хотела ему отдать потом, но забыла.
— Подожди… А что за цифры? Семьдесят пять тэ, двадцать тэ… Пятнадцать тэ! И обведено кружочком! Сука…
— Что это?
— Объём танков на заводе. Для молока в приёмке, а последнее — стандартная ёмкость для йогурта или сметаны.
Игорь глянул на меня слегка растерянно и сказал то, о чём я думала:
— Кто-то заразил кишечной палочкой целый танк пастеризованного молока.
— Черников, — продолжила я. — Не сам, конечно, с помощью сообщника на заводе. Но он организатор. И теперь сидит в твоём кабинете.
— Но как это вяжется с акциями и деньгами, которые Нина…
— Они в сговоре, Игорь, — перебила его я. — А теперь пей кофе и думай, как их разоблачить.
— Если они в сговоре, то должны быть доказательства, — медленно ответил он, отпивая ещё глоток кофе.
— Они любовники, — я пожала плечами и взялась за шитьё. Игорь посмотрел на меня слишком внимательно, и мне пришлось показать ему язык: — Перестань, я не в курсе, это просто предположение.
— Думаешь, женщина и мужчина не могут войти в преступный сговор и при этом не лежать в постели?
— Могут. Но тогда либо обоим, либо одному из них лет шестьдесят.
— Ну, я не знаю… Ирке за сорок. Далеко за сорок.
— Ой всё, — отмахнулась я и уколола палец. Ойкнув и сунув его в рот, прошамкала: — Может, мне попроситься обратно на работу? Нину-то взяли, кто у Черникова секретарь?
Снова внимательный взгляд. Игорь смотрел на меня пристально, словно прикидывая мои шансы, а потом покачал головой:
— Нет, ты туда не пойдёшь. Не стоит.
— А по-моему, неплохой план. У меня же осталась визитка Черникова! И вообще, мне ещё не заплатили за те три дня, когда я работала на тебя.
Отложив недошитую сумку, я встала и вышла в коридор. В сумочке на кресле были свалены все бумажки и мелкие вещички, и, покопавшись, я нашла визитку Черникова. Нет, а что? Почему я не могу влезть в самую середину дурно пахнущего серпентария? Если получится, то Игорь будет полностью оправдан.
Вернувшись в кухню, взяла телефон. Игорь помотал головой:
— Не делай этого, Люба.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы ты туда совалась. Я найду другой способ.
— Ищи, а я всё равно позвоню, — показав ему язык, набрала номер на визитке.
Несколько гудков, и знакомый голос откликнулся:
— Черников, слушаю.
— Добрый день, Андрей Романович, это Люба Егорова, помните?
В телефоне помолчали, потом бывший техдиректор протянул:
— Как же, как же, помню, Люба Егорова. Вы уволились? Я вас больше не видел в секретариате?
— Нет, к сожалению, меня уволили. Ваш бывший начальник, господин Разумовский.
— Это печально, Люба. Очень печально. И вы звоните мне, чтобы…
— Если у вас есть место для меня, я буду очень рада вернуться в вашу замечательную фирму! — с воодушевлением протараторила я. — Мне понравилось работать у вас!
Черников снова помолчал, потом зашуршал чем-то, передвинул что-то с места на место и ответил с запинкой:
— Хорошо, приходите завтра в десять в отдел кадров, я распоряжусь, чтобы вас пропустили.
— Большое спасибо, Андрей Романович, я обязательно приду вовремя, спасибо ещё раз!
— До завтра, Люба.
Он оборвал мои «спасибы» и повесил трубку. А я изобразила для Игоря улыбку победительницы:
— Ну? Видел? Вот как надо!
— Он будет тащить тебя в постель, — мрачно сказал мой бывший рабовладелец.
— А ты, конечно, будешь думать, что я соглашусь, — продолжила я, открывая холодильник. — Так, я буду варить суп, а ты иди найди себе занятие.
Игорь встал, шагнув ко мне:
— Малыш, мне совсем не нравится, что ты будешь работать с Черниковым. Но я благодарен тебе за всё.
Понежившись чуть в его объятиях, я оттолкнула его:
— Иди уже. С тебя ужин в самом дорогом ресторане Питера, когда обвинения снимут.
— Сумасшедшая девчонка, — пробормотал Игорь и ушёл в комнату.
До часа дня я успела сварить суп, сделать салат и погладить высохшие шмотки. И обдумать всё. Отпуск снова я брать не буду. Просто попрошу девчонок выйти за меня несколько дней. Они согласятся — у меня отличные коллеги. А больше нескольких дней мне всё равно не понадобится. Подсмотреть за Черниковым и Борцовой, заснять их на телефон, может, даже узнать, где они встречаются… Я была уверена, что они любовники. Но, если техдиректор вроде как не женат, то на столе у главбуха стояло коллективное фото — по европейско-американской традиции снимок всей семьи. И на нём присутствовал муж. Значит, встречаются у Черникова или в гостинице. А теперь вообще станет удобно: ведь можно задерживаться на работе до самой ночи, и муж не будет возражать, приказ директора! Всех выгнать вон и «работать» в кабинете на диванчике…
К двум я была на работе. Как и предполагала, Анечка и Варя согласились несколько смен получать мою зарплату, причём с воодушевлением. Ладно, мне не привыкать, к тому же мне полагается три дня в фирме Игоря. Сколько там может быть денег? Всяко больше, чем в моей кафешке.
В этот раз я успела на метро и пришла домой даже почти вовремя. Первым делом пошла смотреть, где мой Игорь, и нашла его спящим. Он слопал почти весь суп и выпил много кофе. А ещё оставил мне на кухонном столе записку: «Когда придёшь домой, свидание в кровати». Прелестно! Просто прелестно. Мимими и мега-ня, но спать я всё равно буду на своём диванчике. Потому что хочу ещё выпить чифирька и завершить строчку на ручке сумки.
Я уже дошивала последние стежки, отчаянно зевая, когда шлёпающие шаги заставили меня поднять голову. Игорь встал, опираясь на косяк, глянул на разложенный диванчик и спросил, качая головой:
— Ты настолько вредная, что из принципа будешь спать тут, а не со мной?
— Я тут привыкла, — кротко ответила, завязывая узелок и перекусывая его зубами.
— Хорошо. Тогда я из вредности буду спать с тобой на этом жутком диване, — и Игорь пробрался мимо стола, сел рядом со мной, обнимая. — Что ты шьёшь? Сумку?
— Да, решила сменить стиль, — с усмешкой я отложила ручку и сама обняла Игоря за шею. Прижалась к нему, ощущая тяжесть внизу живота, замерла в ожидании.
— Швея, — пробормотал он, целуя мою щёку рядом с ухом.
— Ты ничего не понимаешь, это моя мечта… — прошептала я, увлекая его на диван.
И снова его руки ласкали моё податливое тело, отзывавшееся на любое прикосновение с такой горячностью, словно это был мой последний раз, словно завтра мир погиб бы в катастрофе, словно от возбуждения зависела наши с Игорем жизни… Снова я готова была отдать ему всю себя без остатка и забрать всё, что он мог мне дать. Снова бабочки, выпущенные на свободу, одурманили моё сознание и затмили лунную ночь…
А потом мы спали на ужасно узком диванчике, прижавшись друг к другу, и Игорь безбожно храпел мне на ухо, но я слушала эти жуткие рулады сквозь сон и, кажется, даже улыбалась.
Утро наступило слишком быстро, как по мне, но я встала с удовольствием. Слишком много Игоря для моего дивана. Пришлось даже потянуться и сделать несколько приседаний, чтобы размять мышцы. Было восемь утра, и я сходила в душ, быстренько сварила кофе для Игоря, чифирёк для себя, а потом пошла одеваться. Выбрав для первого дня под начальством Черникова серый костюм в мелкую клеточку и строгую, но элегантную светлую блузку, я напялила чулки, на них — туфли почти без каблука и вернулась в кухню. Игорь пил кофе, поднял голову, когда я вошла, и присвистнул:
— Фигасе красотка! Нет, я никуда тебя не отпущу! С ума сошла — к бабнику в таком виде? Хоть бы брюки надела!
— Солнце, не имей мне мозги, — весело попросила я. — Мы же решили, что Черников спит с главбухом, зачем ему я?
— Какой к чертям главбух, если есть такая конфетка, как ты!
Игорь поднялся, отставив чашку, шагнул ко мне:
— Малыш… Может, передумаешь?
