Стягиваю Еву с барной стойки, прижимая к себе одной рукой, и заканчиваю выступление для нее одной.
Моя душа пьяная - вся тебе!
Ближе ко мне!
На заднем фоне слышатся аплодисменты, диджей кричит что-то веселое и заводное, но все это не важно, словно происходит где-то далеко, не со мной. Кладу микрофон на барную стойку, и оборачиваюсь к Андрею.
— Закроешь смену, выручку оставишь в кассе.
— Конечно, — бодро отзывается парень, глядя на меня с… Восхищением? Уважением? Не пойму...
— Идем, — обращаюсь к ведьмочке, которая тоже загипнотизировано сверлит меня взглядом, точно видит впервые.
— Куда?
— В мой кабинет.
— У тебя есть кабинет?
— Ева… Это в твоем мире я обычный бармен, а в своем я управляющий этого прекрасного заведения, просто сегодня пришлось подменить одного…
— Моего мира больше нет, — сдавленно произносит она, но зато честно.
— Тогда… Добро пожаловать в мой.
Закрываю дверь и включаю свет, но Ева тут же накрывает мою руку своей, возвращая тьму. Самый прозрачный намек, что я получал от нее. Только причем здесь свет? Ева никогда не отличалась скромностью. Так почему сейчас?
— Ева… — выдыхаю я, когда она обнимает меня так крепко, что трещат кости.
— Ты мне снился. Каждый день, — тихо произносит она, опаляя губами мою шею. — Когда меня выпустили из клиники, я каждый вечер выключала свет в квартире и просто представляла, что ты рядом.
Резко хлопаю по выключателю и обхватываю лицо Евы ладонями, заставляя посмотреть мне в лицо.
— И я рядом. Сейчас! — злость все-таки просачивается в голос. — И был бы раньше, если бы ты…
— Я боялась, что не справлюсь, Максим. Мне не хотелось тянуть тебя за собой. Я должна была пройти это сама. Ведь если бы не вышло, то ты бы потратил целый год впустую. Тебе было бы больно, и…
— И мне было больно! — признаюсь, даже не думая стесняться настоящих чувств. — Когда ты уехала, даже не попрощавшись.
— Ты бы не отпустил…
Теперь уже я сжимаю ее так сильно, что Ева коротко пищит. Это наказание за тупость.
Да! Не отпустил бы! И правильно сделал! Но теперь…
Теперь все это позади. Все это в прошлом, а в настоящем девушка, дрожащая в моих руках и цепляющаяся за рубашку.
— Я просто хотела, чтобы ты жил нормально.
— А меня ты спросила?
— Максим… Прости меня. Если сможешь. Пожалуйста.
В ее голосе столько горечи. Вот именно поэтому я хотел быть с ней все это время, чтобы стать для нее опорой, стать кем-то важным и нужным.
— Ты точно ебанашка… Если бы я тебя не простил, то не пошел бы за тобой. Не искал несколько месяцев, после того, как ты исчезла. Я не буду врать, что ждал тебя, сидя у окна ночи напролет, но я надеялся, что ты вернешься, и тогда я уже точно тебя никуда не отпущу.
— И снова ты ангелочек, а я ведьма. Как ты можешь быть таким?..
— Каким?
— Хорошим…
Искра, высеченная из моей каменной оболочки, падает на пол и воспламеняет комнату. Больше нет сил сдерживаться, нет сил говорить и что-то обсуждать. Мы вернемся к этому разговору, но сейчас важно другое. Она со мной. Живая. Улыбающаяся сквозь слезы волшебная ведьмочка, которая могла забить на меня болт и жить своей жизнью, но вернулась… Ко мне. Каждое ее движение кричит о том, как сильно она скучала. Но не сильнее, чем я.
Подхватываю Еву на руки и несу к столу, отодвигая ногой стул, что стоит на пути. Теперь я жалею, что на ней не юбка, но не долго. Только до тех пор, пока не стягиваю с ее ног джинсы.
— И я все еще хороший? — рычу возле ее губ, забираясь руками под футболку.
— Самый лучший, — мурчит Ева, целуя меня, а ее пальчики уже сражаются с пряжкой ремня.
Нас захлестывает взаимное желание. Одежда на пол. Жадно вожу руками по любимому телу, чувствуя себя мальчишкой, который только дорвался до женщины и не знает, что с ней делать, кроме как просто желать.
— Я хочу тебя, Максим… Только тебя. Каждую ночь, — говорит она полушепотом-полустоном, прижимаясь к моему обнаженному телу.
Она моя вернувшаяся опухоль, без которой я не могу жить в полной мере. Ампутация не помогла. Сейчас между нами нет года, нет расстояния, нет даже миллиметра воздуха.
Вхожу в нее, чувствуя острые ногти на своих плечах. Схватка с росомахой? Я готов. Это самая прекрасная злобная тварь, которой удается превращаться в милую кошечку и обратно, а еще мастерски балансировать на грани.
И я хочу узнать ее заново.
Хочу ее всю.
Хочу…
Быстрые ритмичные движения. Ее губы на моем лице рисуют нежностью, а голос кричит о приближении порочной черты, за которую мы падаем оба, через какое-то время, начисто лишившись сил.
— Я… Мы… — задыхается Ева.
— Сейчас закроем караоке и поедем домой, — отвечаю, так же тяжело дыша, и оставляю поцелуй на ее плече.
Она на вкус все еще как соленое море. В груди трясется от страха сердце, ведь к горлу подкатывают те самые слова, которые до этого момента не сулили мне ничего хорошего. И этот раз может и не стать исключением, но это не значит, что я откажусь от нее.
— Куда домой?
— К нам домой...
13
Ева
Не верю, что все происходящее — моя жизнь. Моя новая жизнь и новый шанс. Чувствую, как Максим медленно и ровно дышит мне в макушку, крепко прижимая к своей груди.
Он принял меня. После всего… Этот ангельский бармен не перестает меня удивлять, и именно он давал мне силы и мотивировал весь этот чертов год. Не врачи, не постоянные сеансы и таблетки. Он. Только он.
Если бы не Максим… Если бы я не встретила его, то… Даже не знаю, куда бы я пришла в итоге. Хотя, кого я обманываю? Знаю. И ненавижу себя за это, но на тот момент мне казалось, что это единственный выход.
Максим ворочается, выпуская меня из объятий. В спальню заглядывает утреннее солнце, я поднимаюсь с постели и надеваю майку, что висит на стуле. Думаю, хозяин простит мне такую вольность.
Бросив на своего бармена короткий взгляд, ухожу на кухню, потому что хочу немного побыть наедине с собой. Утренние практики медитаций уже вошли в привычку. Чтобы не потерять нить осознанности, приходится погружаться в себя и удерживать ощущение жизни и своих целей.
Усаживаюсь на кухонный диванчик, подбирая ноги, и закрываю глаза.
Что было самое сложное в моем лечении или восстановлении, как меня заставляли думать? Принять смерть Демьяна? Нет. Это было не так уж трудно. А вот научиться жить с этим... Просыпаться каждый день и напоминать себе, что его больше нет, и он никогда не вернется. Это напоминало пытку, будто я сама себе каждый день отрезаю по пальцу.
Поэтому я и уехала одна. Я хотела, чтобы Максим был моей силой, а не еще одним лекарством. Не просто заменой одной привычки другой. Это было бы неправильно, нечестно по отношению к нему. Я бы себе этого точно не простила.
Но у меня была мечта, к которой я шла. Она медленно росла во мне, и я лелеяла ее и хранила так бережно, что боялась признаться вслух. Вернуться к нему. Обновленной, свободной и живой. И увидеть в глазах Максима то самое чувство, что он показал мне вчера.
Это трудно объяснить, но так легко почувствовать. Тепло в груди и резвый стук сердца. Любовь. Она раскрыла для меня свои объятия еще один раз. Я не стану сравнивать свою первую любовь и вторую. Кто-то скажет, что так не бывает, что любят по-настоящему всего раз, но это не так… Я люблю Демьяна, и люблю Максима, но это совершенно разные вещи. Трудно отпустить одно и принять другое, но вполне возможно, если правильно расставить приоритеты.
Демьян останется моей первой любовью, я не хочу забывать его, но он больше не реален. Он мое прошлое. Мои воспоминания. И я буду дорожить ими, но жить в них больше не стану.
