— Я Анну искала, — признаюсь Денису. — Одна ее картина, не знаю, знакомой показалась.
— Вот как? — теперь уже удивился Дугин. — Какая?
— С шахматной доской, ничего особенного вроде, просто напомнила кое-что.
— Ты играешь в шахматы? — Денис посмотрел на меня так, словно увидел впервые.
— Нет, но у Макса в мансарде есть, старая такая, но в хорошем состоянии. Она у нас на полке лежит, часто на нее наталкиваюсь.
— Ну слава богу! — радостно выдыхает Дугин. — Не вздумай учиться.
— Почему?
— У Макса ничего не получалось с женщинами, которые любят шахматы. Анна наверняка у Васнецовой доску видела, вот и нарисовала. Оля неплохо играет. А вот Ксения… — тут он помолчал. — Ксения была лучшей шахматисткой, что я знал. Кстати, это ее доска у вас в мансарде.
Глава 46
Как выглядит счастье девятнадцатилетней влюбленной девушки? Я могу не просто рассказать, я могу написать красками прекрасную картину. И это точно получится более ярко, откровенно и выразительно, чем сложенные в предложения слова.
Запах только что сваренного кофе….
У Макса на кухне шикарная кофемашина. Не такая, как у нас в агентстве, намного круче, я даже не сразу с ней разобралась, но мне так нравится наблюдать, как он утром полусонный сидит за столом, обложившись телефоном и планшетом, просматривает почту, переписывается с подчиненными. Ради этого я научилась просыпаться очень рано, раньше него, чтобы успеть приготовить кофе. А потом порхать по его ультрасовременной кухне, готовить еду себе — в отличие от Генварского, я не могу без нормального завтрака.
Мы с ним вообще такие разные оказались.
— Волнуешься? — Макс отрывает взгляд от экрана и ободряюще улыбается. — Все хорошо будет, Мариш!
Мне бы твою уверенность.
— В прошлый раз я все провалила, Макс! Провалила! И портфолио было ужасным, и творческий экзамен.
— Иди ко мне! — Тянет меня к себе за руку, как несмышленыша, маленькую девочку, которую надо успокоить, погладить по голове, сказать не самые честные, но самые красивые слова.
Утыкаюсь носом ему в шею и хочу вот так остаться. Еще несколько минут назад никого не было счастливее меня, я просто заблокировала в голове все мысли об экзамене. И ведь получилось!
Ненадолго!
— Ты очень талантлива, Марина. Нужно просто справиться с волнением и не накуролесить, вот и все.
Вот и все?!
— Знаешь, чего я боюсь больше всего? — Прижимаюсь лбом к его подбородку. — Что не поступлю и весь следующий год буду бегать в училище и смотреть, как учится еще один курс студентов. И думать, что я могла быть с ними, но я никогда не поступлю. И до конца жизни буду бегать между училищем и агентством.
Макс расхохотался, за что тут же получил легкий удар по плечу.
— Я серьезно! Знаешь, как страшно?! Не знаешь, ты ведь поступил с первого раза, ты успешный архитектор, ты состоялся в профессии! Все хорошо, даже Грин со своей невестой разругался, и непонятно, когда еще на ней женится!
— Бог с ним, с Алексом, он не пропадет, женится и будет из меня кровь пить дальше. — Максим успокаивающе погладил меня по спине. — Во-первых, ты совершенно точно начнешь осенью учиться, во-вторых, тебе совсем необязательно вообще работать.
— То есть? — От удивления я даже встала с его колен и теперь непонимающе смотрю в его зеленые глаза. — Как необязательно? А на что мне жить?
Макс внимательно смотрит на меня, и я начинаю мучительно краснеть. Быстро отворачиваюсь, делая вид, что продолжаю колдовать над своим завтраком, но на самом деле…
— Работать ради опыта или потому, что интересно, — это нормально, Марин. Но на первых курсах я бы категорически не рекомендовал тебе пахать на двух работах.
Как у него все просто и четко!
— Я не уверена, что поступлю и…
— Я в состоянии тебя обеспечить, Марина. Ты — моя девушка! Какой смысл тратить время на неквалифицированную работу?! — По голосу слышу, что заводится. Ну да, ты просто не привык, чтобы тебе в чем-то перечили.
Не хочу с ним ссориться, особенно сейчас, когда до экзамена всего несколько часов. Беру в руки чашку с остывшим кофе и делаю очень маленькие глотки.
«Я в состоянии тебя обеспечить». Звучит красиво, но страшновато немного.
«Ты — моя девушка»…
А ты — мой мужчина, и ты почти вдвое меня старше, на целую жизнь старше. И для всех моих знакомых-сверстников «моя девушка» не означает, что за нее будут всегда платить. Я про нормальные отношения говорю, не про «папиков».
Макс тоже молчит, тему не развивает, а я знаю: это из-за экзамена, не будь его, дожал бы меня.
— Позвони мне, когда выйдешь с экзамена. Договорились?
Его мягкий поцелуй выбивает тревожные мысли из головы, думать о том, что мне самой надо собираться, совсем не хочется.
— Ни пуха, Марина.
— К черту!
Однако мысли возвращаются, я снова думаю над предложением Максима. Конечно, он не хочет, чтобы я бегала как модель Мих Миха на тех же тусовках и вечеринках, куда Генварского часто приглашают. Ему это неприятно, я понимаю. Но туда меня устроила По, там очень хорошие деньги. С училищем, если поступлю, как ни смешно звучит, придется и правда попрощаться. Работать и учиться в одно и то же время невозможно, а маховика времени у меня нет, да и я сама совсем не Гермиона.
А Макс хочет, чтобы мы ходили всегда вместе, чтобы я всегда была рядом. Я уже познакомилась с его приятелями и партнерами по бизнесу, могу назвать по именам всех ключевых сотрудников его компании. Только с родителями пока его не познакомилась. Я так слилась с его жизнью, что самой удивительно, а теперь еще не работать...
— Торопишься? Зачем? — Реагирую не на слова, на голос. Знакомый голос. И ускоряю шаг, не оборачиваюсь. Но он, конечно, догоняет. — Бабло побеждает, да, Мариш?
— Глеб! Отвали, а?
— Куда отвалить-то? У меня, может, тоже дела. — Голованов довольно улыбается, демонстрируя идеальную белозубую улыбку. — Присмотрю девчонок новеньких, так что отвалить лучше тебе, Пешкова!
Ну почему именно сегодня?! Несколько недель от него ни слуху ни духу не было.
— У меня экзамен, придурок. — Нервы сдают, ну и к черту их! — Куда мне свалить? Я хочу здесь учиться!
— Вот только не надо, а? — Голованов зло цедит слова, а думаю, как мне преодолеть еще двести метров до училища, не прибив сынка директора по дороге. Никогда ему не забуду шоу со школьными картинами Макса!
— Чего не надо?
— А то ты не знаешь?! Генварский уже занес кому надо — хоть каракули там намалюй, все равно поступишь. Урод!
— Врешь! — Смотрю в мутные глаза Глеба, но у самой под ложечкой неприятно засосало. — Если я поступлю, то только сама, Максим тут ни при чем!
— Ну да, ну да! — Пренебрежительный взгляд Голованова просто кричит, что тот обладает каким-то особым знанием. — Спроси у него на досуге тогда, что он сделал в конце мая? Ну когда узнал, что его старые работы до сих пор у бати хранятся. Спроси, давай, Мариш! Вот потом то же самое он сделал и с твоим поступлением. Не забудь ему потом за это от…
— Засунь свой язык в свою особую зону отдыха! — кричу на Глеба так, что прохожие оборачиваются.
А потом смотрю на большой круглый циферблат на детском магазине напротив. Без пяти.
Меня трясет. На фоне того, что утром сказал Макс, слова Голованова не кажутся таким уж злобным бредом. Просто запрещаю себе думать дальше. Просто бегу вперед. Это мое счастье, что я знаю, в какой аудитории все проходит, знаю все коридоры, да меня и на охране все знают.
Я просто покажу, на что способна! Любовь, красота и свобода. Главные источники моего вдохновения.
Тянусь к телефону, чтобы его выключить, и замечаю несколько пропущенных. А потом вижу сообщение от Львова: «Марина, срочно позвоните. Полина вышла из комы».
