Марк оторвался от меня, помог подняться и занялся своим внешним видом. Я достала из сумочки носовой платок, промокнула вытекающую из меня сперму, одернула основательно измятый подол. Все-таки у натуральных тканей есть свои недостатки. Вот был бы на мне старый добрый полиэстер, никто бы ничего не заметил. А так, мое платье просто кричало о том, чем занималась его безголовая хозяйка.
- Господи, я похожа на обозную девку, - констатировала после безуспешных попыток разгладить смятое платье. - Не хватает только сена в волосах и парочки засосов.
- Засосы могу поставить прямо сейчас, - отозвался Марк. - С сеном, боюсь, будет трудно.
Он уже привел себя надлежащей вид и выглядел до отвращения свежим и красивым.
- Иди к черту, развратник, - я шлепнула его по руке, которая уже тянулась к моей груди.
- А что так грубо? - деланно обиделся Марк.
- Все сразу поймут, чем я занималась.
- Мы занимались, - поправил меня Марк.
- Мы?
- Мы вернемся вместе, - ответил Марк. - Так что все поймут, чем МЫ занимались. И будут жутко завидовать.
- Тебе?
- Тебе.
- Сомневаюсь. Вряд ли здесь так уж много геев. Бо, знаешь ли, не очень толерантен.
Марк только усмехнулся и предложил:
- Ну что, возвращаемся?
Я представила, как это будет выглядеть и отступила назад.
- Нет.
- Нет? - удивился Марк. - Почему?
- Там Виктор.
- Хочешь, я с ним поговорю?
- Нет.
- Тогда поговори с ним сама.
- Нет. Не здесь и не сейчас.
- Почему?
Блин, как ему объяснить, что я не могу сейчас сказать мужчине, только что предложившему мне стать его женой, что я ….. А что я? Выбираю другого, с которым пару минут назад предавалась безудержному сексу? И вроде бы все уже сказано, все точки поставлены над «и», а все равно, мне перед Виктором чертовски неудобно. Сама же его сюда позвала, так зачем опускать мужика ниже плинтуса, да еще на глазах у кучи народа?
- Потому что я так не могу, - ответила твердо. - Это нехорошо, разве ты не понимаешь?
Марк запустил руку себе в волосы, мгновенно растрепав их, и ответил с досадой:
- Да все я понимаю. Умом. А вот тут, - он взял мою ладонь и положил себе на грудь, туда, где билось сердце, - вот тут горит огнем. Не хочу, чтобы рядом с тобой был другой мужчина. Пусть и просто, как спутник, друг, партнер по бизнесу. И что мне с этим делать, я не знаю.
- Я поговорю с ним, - пообещала в ответ. - Но только не сегодня, не здесь.
Марк кивнул. Мы вышли из комнаты.
- Подожди, - попросила я Марка, - я вернусь первой. Ты переждешь и войдешь через пару минут.
- Ладно, - нехотя согласился он. - Чувствую себя Штирлицем.
Я пошла к гостям.
- Анна, - позвал меня Марк.
- Да?
- Это ведь что-то значит?
- Что именно?
- То, что сейчас было между нами. Это была не разовая акция? Верно? Мы же теперь вместе?
Наверное, он был прав. Нас тянуло друг к другу, нам было хорошо друг с другом, мы нуждались друг в друге. Так стоило ли сопротивляться всему этому? Может быть, проще принять все, что мы чувствовали, а проблемы решать по мере поступления?
- Давай поговорим об этом потом, - попросила я Марка.
- Тебе нужно подумать?
- Да. И тебе тоже.
Я сделала попытку уйти, но Марк не дал, преградил мне дорогу.
- Я для себя все решил, - сказал серьезно.
Мне надо было отложить этот разговор. Что за странная необходимость, обсуждать такие вещи мимоходом, в коридоре? Но женское любопытство победило, и я спросила:
- И что же ты решил?
- Я хочу быть с тобой.
Он пытливо смотрел на меня, ожидая моей реакции. А у меня словно язык отнялся. Стояла, мысленно ругая себя и обзывая дурой и тупой коровой, и не могла выдавить не звука.
- Анна, я тебя люблю, - просто сказал Марк.
23
Господи, кто бы знал, как я боялась этого слова - «люблю»!
Что принесла мне моя прошлая любовь? Я ведь могла сколько угодно изображать вперед всеми, даже перед Полин, что все давным давно забылось и быльём поросло, но ведь помнила же. До мельчайших деталей. И любовную лихорадку, охватывающую меня при мысли о нем, и выворачивающую меня наизнанку боль от его предательства.
Мои чувства к Марку были и похожи и одновременно непохожи на то, что я испытывала пять лет назад.
Но если с Романом я постоянно ощущала себя, как на пороховой бочке - того и гляди, рванет, то с Марком я чувствовала себя, как под абсолютной защитой. И где-то, глубоко внутри, мне было уже наплевать, чей он родственник. И я давно уже не девочка, сорок лет бабе, врать самой себе глупо и недальновидно. Люблю. Но сказать об этом вслух? Робела. Боялась сглазить, вспугнуть то хрупкое, но такое важное, что уже родилось между мной и Марком.
- У вас что, совсем совести нет?
Я мотнула головой, выныривая из раздумий, и заметила Полин, стоящую рядом.
- Мы уже идем, - сказала, бросив чуть виноватый взгляд на Марка.
- Я помешала выяснению отношений, - ничуть не смутившись, заявила тетя. - Понимаю и прошу прощения. Но сегодня у Бориса юбилей. Надеюсь, вы об этом еще не забыли?
Я уставилась на нее во все глаза. Это что сейчас такое было? Сама же говорила, что мне нужно определиться, а теперь?
- Всему свое время, - ответила Полин на мой молчаливый вопрос и обратилась к Марку: - Взываю к вашей совести. Сначала юбиляр, а отношения будете выяснять завтра.
- Прошу меня простить, - Марк изящно склонился перед Полин. - Мы немного увлеклись.
- Я так и подумала.
Тетушка подхватила меня под локоть и повела в зал.
- Что бы это значило? - спросила я у нее тихонечко.
- Родственная помощь, племяшка, - хмыкнула тетя. - Мне отчего-то кажется, что ты абсолютно не готова выяснять отношения. Или я ошиблась?
- Я, кажется, его люблю, - выдала я вместо ответа.
- Это хорошо или плохо?
- Если бы я знала.
Тетя бросила на меня еще один пристальный взгляд и сказала, словно размышляя вслух:
- Я всегда считала, что Мари нужен братик.
- Что?
- Или сестричка. Да и отец бы ей не помешал.
- Ты думаешь, что Марк….?
- Будет прекрасным отцом, - продолжила за меня Полин.
- Но Роман…
- Возможно, неплохой отец, - кивнула тетя, - только оно тебе надо? Предавший однажды, придаст и в другой раз.
- Бывают исключения.
- Да? И где же они, эти исключения? - поинтересовалась Полин, демонстративно оглядываясь по сторонам. - Покажи мне, пожалуйста. Что-то я их не вижу.
- Наверное, ты права. Пойдем к гостям, неудобно перед Бо.
Мы вошли в зал, и тут же меня перехватил Виктор, а Полин пошла к Борису, исполнять обязанности хозяйки праздника.
Остаток вечера я провела, не отходя от своего редактора. Не хотелось его обижать, все-таки ничего плохого он мне не сделал. Марк прожигал меня насквозь испепеляющими взглядами, а спустя часа полтора сделал знак, что уходит. На мой безмолвный вопрос: почему, провел ребром ладони по горлу и закатил глаза, демонстрируя, что больше здесь оставаться не может. Я вспомнила слухи о том, что он нелюдим, и согласно кивнула.
Марк, попрощавшись с Бо, ушел, а через минуту на мой телефон пришло сообщение: «Сил нет смотреть, как возле тебя отираются левые мужики. Давай встретимся завтра?»
Я представила себе, сколько сил стоило Марку сдержаться и не устроить разборки, улыбнулась и ответила: «Давай».
Уже поздно ночью, когда все закончилось, Виктор отвез меня домой. Мы избегали разговоров. Мне было неловко перед ним. Когда такси притормозило у моего дома, Виктор спросил:
- Твое решение окончательное?
- Окончательное и бесповоротное, - ответила честно. - Прости.
- Зря отказываешься, - хмыкнул Виктор и враз стал похожим на самого себя: насмешливого и въедливого успешного издателя. - Мы бы с тобой всех порвали.
- Да мы и там порвем.
- Тоже верно, - легко согласился Виктор.
- Я пойду. Спасибо тебе за вечер.
