Охрана сообщила о неожиданном посетителе. Я подавил недовольство и велел его пропустить. Вряд ли он приехал просто на меня посмотреть.
Он зашел в кабинет и расположился в кресле. Хоть охранников своих с собой не завел.
Секретаршу я уже отпустил, поэтому изображать перед ним радушного хозяина я не собирался. Дома кофе попьет.
-Ты не позвонил и не сообщил о своем решении.
-Что я должен тебе сообщить? С Романом все в порядке.
-Так у тебя тоже.
Значит, поэтому все прошло нормально. Он все же вмешался. Ну, что ж, по-моему, мы так и договаривались.
-Вы разобрались с девушкой?
-В каком смысле?
-Он мне рассказал, что вы делали ДНК-тест.
Перебиваю его:
-Результаты уже готовы. Дети -мои.
Что ж этот новоявленный брат не уймется никак?
-А он утверждает, что ты подкупил лабораторию, и они подделали результаты.
-Я, наверное, зря согласился на твои условия. Он, что, так и будет к нам лезть?
-То есть ты хочешь сказать, что он ошибается?
Я откинулся на спинку своего кресла:
-Результаты у него на руках. Что еще надо?
-Я бы хотел видеть внуков.
Хорошо, что я сидел.
Но, может, я его неправильно понял?
-Вот женишь Романа на подходящей девушке, они постараются, родят. И смотри, сколько влезет.
-Демид, твои дети тоже мои внуки.
Чего добивается от меня этот мужик?
-Ты упустил свое время для создания большой и дружной семьи. Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое. Ты, Роман. Результаты экспертизы настоящие, чтобы вы обо мне не думали. А потом - может, ты врешь? И я к тебе не имею никакого отношения?
Он помрачнел.
-Ты, надеюсь, не собираешься мне устраивать вслед за братом истерику? Я много думал последнее время. И ты прав. Чтобы у тебя не осталось сомнений, я жду тебя завтра в лаборатории. Вот адрес. Утром в девять.
На мой стол легла визитка.
А потом мне достался тяжелый взгляд и слова, прозвучавщие как пощечина:
-Лучше, если ты придешь.
Он вышел, громко хлопнув дверью.
После него в кабинет зашел Макс. Недовольный.
-Чего опять? - спросил он у меня, хмуро щурясь.
-ДНК-тест предлагает пройти.
-Смотрю, последнее время это очень популярная процедура. Тоже, что ли, сделать?
-Макс, не перегибай, - осаживаю его.
-Когда? - он возвращается к сути разговора.
-Завтра в девять утра. Адрес на визитке. Вон на столе лежит.
Берет в руки кусок картона, вертит его и говорит:
-Демид, я знаю, ты сейчас собираешься с ним закуситься. Не надо. Сходи, сделай.Что тебе трудно? И поговори с ним, наконец. Детство давно кончилось, а ты его даже не выслушал.
-Хорошо советы рвздавать, - пробурчал я.
Утром я был в лаборатории. Он тоже. Оба молчали.
После забора крови я предложил:
-Нам надо поговорить.
-Надо, - согласился он, - Поехали.
И вот мы в отдельном кабинете ресторана. На столе бутылка коньяка. Из закуски - лед. И да - так не пьют. Но сейчас самое то.
-Ты пойми, - его голос звучит пьяно - бутылка почти пустая, - Так надо было. Ты же сам лез наверх. Как мог, так и лез. Не знаю, почему на твоей матери сразу не женился. Она и не просила никогда. Жили и жили. Яр родился, потом ты. А после - с матерью Ромки познакомился. Она сама за мной бегала. И я понял - вот он шанс. Сделал предложение, женился. С тестем у меня был серьезный разговор, я пообещал, что к Лиде больше ни ногой. Деньги на детей - и все. С его помощью поднялся быстро. Вот только обещание не сдержал. Так и жил на две семьи. Ромка родился. Все бы было нормально, только жене кто-то про Лиду рассказал. Она расстроилась очень. Тесть уже силу терял. Но узнал. И последнее слово оставил за собой.Ни Лиду, ни Ярослава не пощадил. Там на пустыре я... Кажется, сердце остановилось. И когда ты подошел - это был как упрек. Я отвез тебя в детдом. И постарался все забыть. Видеть тебя бы не смог. У тебя глаза точь-в-точь как у матери твоей. Словно она смотрит. Словно ее голос слышу: 'Что ж ты, Володь. Не сберег". И так бы все оставил. Но жизнь -она всегда бьет по-больному. Ты и сам знаешь.
Не сказать, чтобы я не понимал. И да, он прав, я тоже шел на все, чтобы выбраться из грязи. Только вот своего ребенка я б не бросил. Но это моя колокольня. У него она своя.
-От меня ты что хочешь? Чтобы забыл? Чтобы простил? Сам же знаешь, не смогу.
Мой голос ненамного трезвее.
-Знаю, сынок, знаю. Девчонка эта, Лера, родит скоро. Можно, я внуков буду видеть?
Он режет меня без ножа. И этим своим "сынок". И просьбой своей.
-Мне надо подумать.
И отказать ему не могу. Но согласиться -тоже.
-Где мама похоронена? Ты ж их похоронил?
-Да, вместе. Я тебе покажу.
-Нет, я один туда пойду. Просто объясни.
Он говорит адрес кладбища, скидывает мне на телефон схему, как найти могилу.
А потом добавляет:
-Экспертизу сделают, фамилию поменяй. Лида бы хотела. Нет, не на мою.
Уточняет, заметив мой взгляд.
-На ее. Соколова она была.
Киваю.
-Пора мне.
Тяжело с ним долго находиться. Я начинаю задыхаться.
Он больше ничего не говорит. Остается один.
Выхожу из ресторана, иду, шатаясь к машине.
Макс, завидев меня, бухтит.
-Ух, ты и наклюкался.
Бутылка коньяка была не одна.
-Домой? - спрашивает.
-Нет. На кладбище, - называю адрес, - Только давай за цветами заедем. Мама синие розы любила.
-Демид, может, лучше трезвым? И где я тебе синие розы найду?
-Нет, сейчас. И розы нужны синие.
Я помню 8 Марта. Отец ей подарил. И как она им радовалась. Она вообще умела радоваться.
Через пару-тройку часов мытарств я оказываюсь на кладбище. Ведет меня Макс, тихо матерясь себе под нос. Но я все равно слышу. Только не обращаю внимания. Розы он нашел, кладбище тоже, даже могилу - почти. Так что имеет право ругаться.
Застываю перед оградой. Там на кресте фото. Я ее узнал сразу. Такой ее и помню. С улыбкой.
-Макс, оставь меня одного.
Он уходит. Больше вокруг нет ни одной живой души.
Делаю несколько шагов внутрь ограды, падаю в снег на колени.
-Привет, мам!
Цветы остаются россыпью на надгробии. А я - я плачу. Впервые за двадцать с лишним лет, склоняюсь лбом к холодному камню.
-Наконец-то я тебя нашел.
Глава 21.
Демид
Верчу в руках свой новый паспорт. Надо же - Соколов Демид Владимирович. Отчество вызывает во мне желание передернуть плечами. Но какое есть.
Как бы я к нему не относился, Шувалов -мой отец. И это не изменишь.
Небо затянуто серыми тучами. Метет так, что видимость практически нулевая. На дорогах заносы и пробки. Сегодняшний февральский день не балует погодой. А у Леры -день рожденья. И кесарево. Назначено на десять.
С тоской смотрю на настенные часы в кабинете. Всего лишь десять минут десятого. Я свихнусь. Еще и врач меня вчера выгнал из больницы, сказал, чтобы я Леру только нервирую. А как не нервничать? Я бы на него посмотрел, если бы его жена рожала. Сначала планировались естественные роды, но после последнего узи решено было делать кесарево. Я собирался присутствовать на родах, но на операцию меня никто не пустит.
Как она там? Мою девочку резать будут, а я ничем не могу ей помочь. Более того врач мне прямо сказал, чтобы я не смел мешаться до конца операции.
Разорался сотовый. Ну, кто там еще? Сейчас любой звук раздражал.
Глянул на дисплей. Будущий дед никак не успокоится.
-Чего тебе? - буркнул, ответив на вызов.
-Ты где? - он тоже не отличался словоохотливостью.
-В офисе.
-Что ты там забыл?
-А где мне надо быть?
-В больнице.
-Врач сказал, позвонит.
Воцарилась секундная тишина, а затем раздалось вкрадчивое:
-Что ты там натворил?
-Ничего, - соврал, конечно.
-А правду?
Я вспомнил, как матерился врач, когда я привез Леру третий раз за неделю из-за того, что мне показалось, что она рожает. По-моему, у него дергался глаз. Поэтому вчера вечером он был категоричен. Из того, что я услышал - "Сиди дома" и "Не мешай работать", было самым дипломатичным. Лера тоже сказала, что как только ей сделают операцию, мне позвонят.
