– Помогите, пожалуйста! Там в машине парню моему плохо.
– Что такое? – реагируют врачи и превращаются в само внимание.
– У парня кровь из носа хлещет. Не знаю, что делать. – Голос срывается, и я заикаюсь, но мне нужно, чтобы мне помогли.
– Пойдемте, девушка, показывайте.
Несусь обратно к машине. Распахиваю водительскую дверь и пропускаю врачей. Дениса осматривают. С каждой минутой врачи становятся все серьезнее
– Давно это началось? – поднимает на меня вопросительный взгляд один из сотрудников больницы.
– Да вот минут пять. Мы сидели разговаривали, и внезапно…
– Похоже на интоксикацию.
Денис уже не реагирует. У него настолько потерянный взгляд, что мне становится страшно за его здоровье.
– Сделайте что-нибудь.
– В палату его нужно.
– В какую палату? – наконец подает голос Денис. – Никуда я не пойду.
– Ага, и помрешь на пороге больницы либо от остановки сердца, либо от пониженного давления. Давай, Лех, зови санитаров с каталкой, будем на госпитализацию забирать.
У меня, мне кажется, сейчас сердце остановится. Настя хлопает глазами и хнычет от непривычной бурной деятельности вокруг нас. Вытаскиваю ее из машины и прижимаю к себе в попытке поскорее успокоить.
– Алис, скажи им, что я не лягу в их больницу.
– Ляжешь, Швецов, это даже не обсуждается! – Откуда-то в голосе берется твердость, хотя сама я как желе растекаюсь по асфальту.
Держусь только из-за Насти, а саму колотит. Страшно, что с Денисом происходит что-то серьезное.
– Девушка. – Меня встряхивают за плечо и заглядывают в лицо. – Документы. Паспорт хотя бы нужен.
К машине подкатывают каталку и усаживают на нее Дениса. Он пытается сопротивляться, но я вижу, что с каждой минутой ему становится хуже.
– Денис, прекрати сопротивляться. Тебе нужна помощь специалистов! – повышаю на него голос и ловлю удивленные взгляды врачей.
Но мне все равно, что обо мне сейчас подумают. Намного важнее, чтобы Денис не мешал и принял помощь.
– А вы с Настей? – Голос у него дрожит, и мне становится еще хуже. – Как вы?..
– Мы справимся, Денис. Тебе все равно в таком состоянии никуда нельзя.
Нахожу в куртке Дениса паспорт и протягиваю девушке в регистратуре.
– Полис?
– Нет полиса, мы дочь привозили, а стало плохо отцу.
Она недовольно сжимает губы, но что-то пытается активно напечатать на компьютере.
– Алиса? А вы что, еще не уехали? Мне Витя сказал, что уже все вам рассказал и показал.
– Николай Эльдарович! – При виде главного врача я чуть ли не валюсь с ног от облегчения. – Тут Денису в машине стало плохо.
– О как, а с ним что?
Мужчина хмуро смотрит на каталку с Денисом. Вокруг него уже суетятся медсестры, пытаются остановить кровотечение.
– Он пару раз падал в обморок, а сегодня вон вообще кровь носом пошла. Помогите, пожалуйста!
– Все хорошо будет. Сейчас его уложим в палату и обследуем. Не переживай, не бросим мы его в коридоре.
– Спасибо. – Прикусываю щеку, чтобы не разреветься.
– Ты мне скажи, он ничего не принимал? Препараты какие-нибудь?
Напрягаю память.
– Я видела, что он только витамины какие-то принимал. Вроде как для укрепления стенок сосудов, ему их прописали после случая с Тимуром. А что?
– Будем смотреть, могла ли быть реакция на препараты. Вполне возможно, что это побочка какая-то.
– А…
– Все будет хорошо, не трясись.
Настя крепко хватает меня за пальто, и замечаю, что подбородок ее дрожит: вот-вот расплачется.
– Ну что ты, булочка моя сладкая? Все хорошо. Папу просто посмотрят, и все, отпустят домой. Не плачь только, малышка.
– Алис, ты можешь ехать. Сейчас Дениса все равно повезут на обследование. Свои контакты оставляй, с тобой свяжутся, как только что-то станет известно. И не надо глазки округлять. Мы о нем позаботимся.
– Х-хорошо, – все же запинаюсь. – Спасибо вам.
– Да пока рано благодарить. Леш, под твою ответственность молодой человек. Алисе вот личные вещи отдайте, чтоб не сбежал, а то он может.
Врач, к которому я подбежала на улице, кивает. Девушка во врачебном халате аккуратно укладывает куртку Дениса в пакет и вручает мне. Стискиваю ручки, наблюдая, как Дениса увозят. Он что-то говорит и мотает головой, но врач удерживает его за плечо.
От такой картины внутри все покрывается холодом. Кто бы мог подумать?
Касаюсь кольца на безымянном пальце, и становится совсем туго. Прикрываю глаза, меня слегка пошатывает, но я мысленно умоляю взять себя в руки и собрать силы в кучку. Пусть и небольшую, они мне сейчас очень пригодятся.
Сердце постепенно выравнивает ритм, а ноги стоят на кафеле уже увереннее. Да и внутри утихает бешеная паника, которая не отпускала с того момента, как я увидела струйку крови.
Вызываю такси, перед этим долго рыская по карте в попытке найти адрес родителей. Уже отчаиваюсь, но тут вспоминаю название улицы, которое диктовал Денис в такси, когда мы ехали из аэропорта.
Машина подъезжает быстро, но на пути к дому родителей Дениса меня не отпускает волнение за него. Что с ним такое? И как все это преодолевать? Вдруг что-то серьезное?
Меня встречает Татьяна и удивленно выглядывает во двор. Машины нет, потому что за руль я никогда не садилась и прав у меня нет. Пришлось оставить ее возле больницы.
– А… а где Денис? Вы вдвоем, что ли, вернулись? Заходите, что вы там морозитесь?
– Татьяна, вы только не волнуйтесь, пожалуйста.
Зря я так начала: лицо Татьяны тут же приобретает белый цвет.
– Что стряслось, Алис? Вы поругались, что ли? Вот же гаденыш! Бросил вас?
– Нет-нет. – Прохожу в холл, раздеваю Настю и ставлю дочь на пол, стаскиваю с себя обувь и пальто. – Денису возле больницы стало нехорошо.
Татьяна ахает, прикрывая рот рукой:
– Что стряслось?
– У него кровь из носа пошла. Ну вот его и забрали на обследование. Потому что я сама пару раз видела, как ему становится плохо, и один раз даже застала, как он грохнулся в обморок.
– Господи! – Татьяна часто дышит, держится за грудь. – И что?..
Я бегу в кухню, наливаю стакан воды и всовываю его в дрожащие пальцы.
– Вы не волнуйтесь, там Николай Эльдарович нас видел и дал распоряжение. Но один врач сказал, что очень похоже на интоксикацию.
– А вы как добрались? Боже, что же это такое? – вскидывает руки Татьяна и начинает ходить из угла в угол.
– На такси. Вспомнила, как Денис адрес ваш диктовал.
– Хорошо, хорошо. А насчет Насти что сказал врач? – словно только сейчас вспомнив, зачем именно мы ездили в больницу, спрашивает Татьяна.
– Все нормально, нужно будет повторно все обследования пройти, потому что нет веры прошлому специалисту.
– Ну это можно будет вылечить?
Киваю, и женщина слегка успокаивается.
– Так, Тимуру только, наверное, не стоит пока говорить про Дениску. А то тоже волноваться будет, а ему нежелательно совсем.
– Конечно, как скажете, Татьяна.
– Когда вам теперь в больницу?
– Завтра надо начинать все проходить.
– Ага, значит, вместе поедем. Я Тимура на Тамару оставлю, у меня права есть. Машина же там осталась, возле больницы?
Снова киваю.
– Ничего, Алис, прорвемся. Дениска крепкий, главное, что вовремя начнут лечить.
Выдавливаю улыбку. Нет сил разговаривать. Да и желания особо нет. Хочется спрятаться в кокон из одеялка, и как будто все не с тобой происходит. Но я понимаю, что я не могу себе позволить такую роскошь.
– А может, сегодня поедем? – неуверенно интересуюсь и морщусь от того, как жалко звучит мой голос.
– Куда? – Татьяна непонимающе смотрит на меня
– Ну, к Денису.
– Так. – Она подходит ко мне и обхватывает меня за предплечья. – Ты успокойся для начала. Он жив?
– Жив, – повторяю эхом.
– Во-о-о-о-о-от, нужно просто врачам дать возможность выяснить, что с ним приключилось. – Она хмурится. – Я, конечно, тоже в шоке, вроде не замечала, что ему нездоровится. Странно.
