чем кончитсяч эта словесная потасовка и перекрёстный огонь яростными взглядами.
В этот момент вмешался еще один непосредственный участник действий. Между мужчинами вклинился Суровый со словами:
— Как же меня это все заколебало! Так и думал, что ваше общение закончится ссорой. Но хотя бы пять минут можно было провести без ругани?!
— Тоже мне, миротворец! — рыкнул Лютый.
— В палату вернись. Сейчас же. Рано тебе еще дергаться!
Суровый подтолкнул Руслана обратно в палату и тот нехотя двинулся в нужном направлении, крепко сцепив челюсти, чтобы не выдать судорожными вздохами сильнейшей агонии.
— Проследи, чтобы он Машку никуда не забрал. Тоже мне, выискался, благодетель сраный. Старый хрыч считает, что ему дозволено все? — матерился Лютый, опускаясь обратно на кровать. Он прикрыл глаза на миг и снова выругался. — Кто-нибудь подаст мне мой телефон? Или стоило меня подстрелить, как все вокруг перестали считаться с моим мнением и начали делать лишь то, что им заблагорассудится? Рано списываете меня со счетов!
— Успокойся. Ради всего святого! — усталым голосом попросил Суровый.
— Это ты вызвал отца? Зачем?!
— Я его не вызывал. Он прилетел даже раньше, чем я собрался ему сообщить о том, что ты находишься в больнице. Мурад сказал, что ты сам позвонил ему.
— Да. Я позвонил. Просто спросить, как дела. Теперь жалею. Припёрся, командует… Кто ему позволил?! Ты?!
— Он очень сильно переживает за тебя и своих будущих внуков. Возможно, действует напористее, чем необходимо. Но не напористее тебя. Что ты здесь устроил? Не время для семейных дрязг…
— Он хочет забрать Машу!
— Это просто бравада. Машу никто и с места не сдвинет без твоего разрешения. Отец выводит тебя на эмоции, а ты ведёшься, как пацан. Позволяешь ему узнать свои слабые точки. Сам!
— У меня нет слабых точек.
— Ну да, ты у нас непробиваемая скала. Тогда какого чёрта ты с кровати соскочил, когда услышал, что отец хочет забрать Машу?!
Лютый замолчал, его ноздри сердито затрепетали от учащенного дыхания.
— Подловил, — нехотя признался он. — Что произошло? Когда я приехал на место, в одной из тачек был труп Соловьева! Расул едва дышал. Огонь подбирался очень близко… Я вытащил его, потом услышал крик Артура и всё… Накрыло. Кто стрелял?!
— Зачем полез в самое пекло в одиночку?! Нужно было дождаться меня!
— Там бензой воняло. В любой миг рвануть могло.
— И ты сунулся. Захотел поджариться, как я?! — поинтересовался Суровый.
— Я об этом не думал. Просто хотел докопаться до правды.
— Всё выглядело так, будто Артур решил, что Расул собирается тебя прикончить. Я в этот момент выбрался из машины. Артур стоял на расстоянии и целился так, что было неясно, в кого он хотел стрелять — в тебя или в Расула. Я принял во внимание все твои подозрения насчет Артура. Пришлось выбирать. Ты же знаешь, я принимаю решения быстро.
— Чёрт. Только не говори, что ты Артура прикончил! — вздохнул Лютый и поморщился. — Кто же меня тогда подстрелил?!
— Палец Артура уже лежал на курке, когда я выстрелил. Его пуля попала в тебя.
— Или он просто дернулся. Но это маловероятно. Вот же сука конченая! Нарочно держался в стороне и с криком: «У него пистолет!» вздумал избавиться от Расула. Может быть, и от меня! Под шумок… — покачал головой Лютый и прикрыл на мгновение глаза.
Он замолчал и попытался восстановить события, миг за мигом, как это было.
— Я бы не стрелял в Артура без острой на то необходимости. Я не был уверен, что он целится в тебя. Но интуиция твердит, что я сделал верный выбор. Рука Артура дрогнула и пуля, выпущенная им, прошла мимо сердца. Пристрелил бы он тебя, со спины как собаку, и выставил всё так, словно ты погиб в перестрелке от рук Расула.
— Ты сделал верный выбор, — одобрил Руслан. — Но есть несколько моментов. Надо их поскорее утрясти.
— Я прибыл на место первым и не сообщал никому о смерти Артура. Он якобы в больнице, как и Расул. Расул сейчас находится в тяжёлом состоянии, но врачи делают неплохие прогнозы.
— Ты словно мои мысли читаешь! Ты все сделал верно. Думаю, скоро узнаем, кто и что здесь проворачивает. Расула хотели убрать, но не вышло. В общем, запусти слушок, что Артур и Расул в больнице, но без охраны. Случайно светани адрес, но неверный, и выставь нужных людей. Они явятся закончить начатое.
— Вариантов осталось немного, да? — усмехнулся холодно Суровый.
Его лицо выражало решимость действовать жесткими, карательными мерами.
— Вот именно! Зря отец показывает свой гонор. Я сам справлюсь.
— И все же я бы подумал над его предложением, — проронил Суровый. — Маше нужна безопасность. Её племяннику — тоже.
— Предлагаешь перевезти Машу подальше? Свою Настю ты бы тоже отдал в другие руки и держал вдалеке?! — напористо спросил Лютый. — Чего молчишь? Не захотел бы отдавать? Вот и я не желаю. Я своё не отпускаю!
Повествование от лица героя Лютый
— Тебе нужно поспать, — посоветовал Сармат.
— Нет, не нужно. Телефон мне дай.
Суровый понял, что спорить с Русланом бесполезно, слишком велико было его упрямство и отошел в противоположный край палаты, присел перед тумбой, поискал внутри и достал телефон, подключив его к зарядному устройству.
— Да ты издеваешься! Еще и разряжен! Свой телефон тогда мне дай, — потребовал Руслан. — Мне нужно Машке позвонить. Кто сегодня на посту в больнице?
— В телефоне все записано. В исходящие зайди, второй звонок. Сегодня Бек и Артур.
От одного только этого имени Лютый напрягся, Суровый усмехнулся:
— Не тот Артур, Рус. Другой.
— Развелось, как собак нерезанных! — буркнул Лютый и посмотрел в упор на Сармата. — Выйди. Мне нужно с Машкой поговорить.
— А что так? Шептаться собрался? — хохотнул Сармат, но через миг стал серьезным. — Подумай вот о чём. Не отвергай предложение отца яро, позволь старику быть полезным. Попроси его о каком-нибудь одолжении, пусть почувствует себя причастным. Не то он со своей кипучей энергией может дров наломать или того хлеще, решит вспомнить былую молодость и в разборки сунется, в самое пекло, посчитав, что должен за своего сына вступиться, пока ты временно неспособен стоять на ногах. Потерь может быть гораздо больше.
— Никто его в пекло соваться не просит! — ответил Руслан, но уже с меньшим пылом.
— Моему Зауру не так много лет, но я уже готов всем за него вступиться. Свои дети родятся, поймёшь… Я тебе говорю это не от балды. Ты же знаешь, что я вообще лишнего говорить не люблю.
Лютый крепко задумался над словами Сармата.
