я начинаю сомневаться в правильности собственного выбора. Возможно, для нас с дочерью было бы намного лучше вообще не общаться с Русланом, невзирая на его настойчивость. Алиса к нему привыкла. Она всегда оживленно реагирует на его голос, радуется его приездам. Она к нему неизменно тянется и, очевидно, ошибочно считает родным человеком.
Не сразу, но понимаю, что уже некоторое время я задумчиво молчу, погружённая в собственные мысли. Мне кажется, я допустила очень серьёзный промах. Разве можно было позволить своей малышке привыкнуть к, по большому счёту, постороннему человеку, который по моему же намеченному плану в ближайшее время должен исчезнуть из нашей жизни? Уму непостижимо. Просто непростительная ошибка. Как мать, я должна была внимательнее отнестись к этому вопросу, заранее догадаться, что Алиса может привязаться к Руслану. Но мне это отчего-то даже в голову не пришло.
Внезапно на меня обрушивается довольно странное ощущение, будто в моё лично пространство проник кто-то посторонний, заставляя вынырнуть из собственных мыслей.
Подсознание предательски молчит, и только спустя несколько секунд я понимаю, что именно ввело меня в состояние ступора.
Ладонь Руслана по-хозяйски расположилась на моей лодыжке и теперь медленно, но довольно уверенно скользит вверх по обнажённой коже до самого колена. И от этого невинного прикосновения я чувствую разбегающиеся по спине волны трепетной дрожи.
Поднимаю глаза на Руслана и прожигаю его настороженным взглядом. Лёгкая, непринуждённая атмосфера вмиг испаряется, оставляя после себя невесомые искорки напряжения, витающие в воздухе.
Я больше, чем уверена, Руслан просто попытался привлечь моё внимание и невинно коснулся той части моего тела, до которой смог дотянуться. Он сразу же отнимет руку, вот прямо сейчас. Но...
Но он не останавливается. Аккуратно лаская кожу, он скользит ладонью ещё чуть выше, чувственно поглаживая мою ногу.
Дыхание сбивается. Учащается сердцебиение. Я уже ощущаю порочное замешательство, чуть приоткрывая губы и представляя, как супруг позволяет себе двинуться дальше и даже скользнуть под бельё. Кажется, мне не хватает воздуха, а моя собственная реакция на происходящее просто начинает меня пугать.
– О чём задумалась? – уточняет Руслан спокойным голосом.
Мне бы тоже хотелось спросить его. О чём он думает в эту минуту? Смотрю на него и, кажется, что он сканирует меня непроницаемыми глазами, наслаждаясь неожиданными прикосновениям и смакуя каждое мгновение.
Я понимаю, что это лишь игра моего сознания и что мне нужна небольшая передышка, хотя бы минута, чтобы побыть одной и переключить своё разыгравшееся воображение.
Неконтролируемо облизываю губы.
Я отмираю и торопливо, но аккуратно стряхиваю с себя мужскую ладонь.
– Ни о чём, – перевожу взгляд на часы и, наконец, нахожу правдоподобную отмазку. – Просто времени уже много.
На самом деле, обычно вечерними процедурами мы занимаемся чуть позже. Но мне нужно срочно выпроводить Руслана, а указывать прямо на дверь очень неловко. Поэтому я, уже поднимаясь и цепляя Алису на руки, словно между прочим (будучи абсолютно уверенной, что он, как всегда, откажется) интересуюсь:
– Ужинать будешь?
– Буду.
Что?!
Твёрдое согласие поражает меня до глубины души. И что теперь?
Хорошо, мужчина в это мгновение не видит моего лица, потому как я самым привычным образом ждала кардинально другого ответа.
– Ты ведь говорил, что заехал ненадолго…
– Передумал уезжать.
Идти на попятную и отменять своё приглашение я ведь всё равно уже не могу. Тем более, Руслан чётко и ясно сказал, что никуда не поедет сейчас.
– Я накрою и позову.
Прижимаю к себе Лисёнка и иду на кухню, пристёгиваю её в стульчике и ставлю на столик перед ней игрушку-лабиринт.
Пока наполняю тарелки, не сразу понимаю, почему вдруг на шее становится так горячо, что по спине плавно спускаются вниз мурашки. Секунды три мне понадобилось сообразить, что Руслан своим жарким дыханием щекочет мой затылок, а мужские руки, свободно расположившись по обе стороны от меня, удерживают в своём плену.
Я мгновенно напрягаюсь. А поворачиваться просто боюсь.
– Помощь нужна?
Дыхание моё учащается. Я тяжело сглатываю и сдавленно произношу:
– Нет. Ты... – хочется возразить, чтобы он отодвинулся от меня подальше, и... одновременно... облокотиться об него спиной; но мне приходится усмирить своё волнение, максимально дружелюбно предлагая, – ты садись за стол. Я почти закончила.
К сожалению, мой скромный пир из «травы» вряд ли можно отнести к нормальному, сытному мужскому ужину, но я ведь не рассчитывала, что Руслан захочет присоединиться.
К своей тарелке муж даже не притронулся, молчаливо созерцая, как я ем (вот уж отчего точно становится не по себе!) и периодически двигает шарики и деревянных животных на игрушке, скатывая их с металлического основания, заставляя малышку очень весело и заливисто смеяться.
– Ты не голодный? – замечаю спокойно, кивая на его тарелку.
– Я не люблю капусту, – это настоящий ступор.
Поверить не могу: мы так давно уже знакомы, а друг о друге совсем ничего не знаем.
– Яйца ты тоже не ешь? – да, мне интересно. Чтобы в следующий раз не получилось так же.
– В таком виде нет.
Идиотская, однако, ситуация. Но...
– Извини, я просто не знала, что ты приедешь сегодня, – отвечаю растеряно: мне, правда, неудобно перед ним. Даже нормально накормить нечем. А он ведь только после работы. – Да и ты ведь никогда не задерживаешься, поэтому...
– Поэтому ты на меня не рассчитывала. Без претензий, Ева.
Рядом с ним довольно некомфортно. А с другой стороны, я почему-то уже не ожидаю от него подвоха.
– Как дела на фирме отца?
Вновь поднимаю на мужа растерянный взгляд. Мужской голос звучит обыденно. Без обвинений. Без сарказма. Неужели его это интересует?
– Раньше было хуже. А сейчас неплохо. Очень даже, – для него моё «очень даже» лишь сущие копейки, но я чуть не сошла с ума от радости, когда на первую «зарплату» купила Лисёнку новую игрушку с комбинезоном, а себе сапоги. Моему ликованию не было предела!
