Савельев-старший.
До операции остаётся около получаса, когда нас с Максимом провожают в палату. Здесь я останусь на неделю, если всё будет хорошо.
Приняв душ и надев больничный халат, забираюсь на колени к Максиму. Устраиваю затылок на его плече, и он теснее прижимает меня к себе, положив руки на мою талию. Я скольжу взглядом по палате. Здесь всё очень современно и стерильно. От белого цвета стен становится даже холодно. Ну или это вновь от нервов.
– Ты ведь ещё можешь успеть, – говорю я негромко.
– Куда? – Максим делает вид, что не понимает.
Я спокойно продолжаю:
– В суд. Заседание начнётся через два часа. В машине лежит папка, там собраны все необходимые документы. Ты можешь выиграть.
– Суд прекрасно пройдёт без меня, – он, как и всегда, отказывается, не задумываясь. – Поверь, адвокат от сборной прекрасно справится со своей задачей и проиграет дело и без моего вмешательства.
Максим пытается говорить об этом беззаботно, но я знаю, что внутри он очень переживает. Ведь по факту его хотят лишить того, что он всегда так любил. Команды, профессионального спорта и всех заслуженных титулов... Сволочи! Как же бесит этот несправедливый мир!
– И все же подумай об этом... – я пытаюсь настоять, но Максим меня перебивает.
– Я буду здесь и нигде больше! Всё! Это не обсуждается! Я остаюсь с тобой!
Прикасается губами к моему виску, и я поворачиваю голову. Посмотрев в голубые глаза мужчины, виновато улыбаюсь и наконец говорю то, что откладывала на потом:
– Тогда ты не оставляешь мне выбора.
– И что это значит? – кажется, он немного напуган.
– Пару дней назад твой младший брат вышел со мной на связь, и скоро он сюда приедет. Отдай ему папку из машины. В суде Кирилл будет представлять твои интересы.
Максим буквально теряет дар речи.
– Только прошу тебя, повремени убивать его, ладно? – моя улыбка становится шире. – Так уж вышло, что сейчас только он может помочь нам, Максим. Оставь разборки на потом.
Теперь и он улыбается.
– Ты не перестаёшь меня удивлять. Не девушка, а подарок.
Мне хочется ответить, что подарок оказался бракованным внутри, но я кусаю губы, чтобы вновь не казаться слабой.
Максим долго смотрит мне в глаза, словно хочет на что-то решиться. Мне начинает казаться, что сейчас он сделает мне предложение руки и сердца, которое я ни за что не приму по понятным причинам.
Если со мной что-то случится на операционном столе, я уже не смогу освободить Максима от обещания на мне жениться. А этого я ни за что не могу допустить.
Глава 31
Следующие несколько часов для меня проходят, как в тумане...
Перед самой операцией Еву забирают в процедурку, а меня провожают в какую-то маленькую стерильную комнату со стеклом посередине стены. У другой стены – металлическая лавочка. Жека сразу предупредил меня, чтобы я и не думал о комфортном пребывании здесь, ведь, вообще-то, тут никому постороннему нельзя находиться.
А мне плевать на комфорт, я просто должен быть рядом...
– Макс, там тебя Кирилл ищет, – в комнату залетает мой взволнованный и злой старший брат. – Твою мать, Макс! Что случилось? Мне не до вас сейчас! Это всё может подождать!
– Блядь, –выдыхаю обречённо, вспомнив о просьбе Евы. — Я должен отдать ему документы, с которыми он поедет в суд. Документы в машине. А я не могу сейчас, сам понимаешь. Так что просто передай ему ключи. Или отдай кому-то кто передаст. Хотя бы санитарке!
Понятно, что приезд Кирилла сейчас отвлекает Жеку от главного. Он уже должен готовиться к операции, а не бегать по всей больнице по нашим проблемам.
Извлекаю из кармана брелок и протягиваю брату, но он убирает руки за спину. Я негодую: – Возьми! Я всё равно никуда отсюда не уйду!
– На самом деле я знаю про суд, Макс, – признаётся старший брат, вдруг перестав злиться и бросив взгляд на мои наручные часы. – Неужели она так важна, что ты готов всё похерить?
– Да я уже всё похерил! – засовываю ключи от тачки в карман его халата. Взмахнув рукой, указываю на стекло. – А сейчас пытаюсь сохранить то, что ещё осталось. И именно без этого мне не жить. Без неё, понимаешь? Всё остальное не имеет значения.
Евы там ещё пока нет, но медперсонал уже присутствует. Они готовят операционную для моего личного ада.
– Сколько это продлится? – спрашиваю у брата.
Наверное, он уже об этом говорил, но теперь мне кажется, что я вообще ничего не знаю. Не помню.
– От часа до двух, и нам пора начинать, – отвечает Жека, отступая к двери. – Кириллу передам ключи, раз уж ты решил доверить свою карьеру младшему Савельеву.
Я вижу, как брат прячет ухмылку, и усмехаюсь в ответ. Скорее всего, младший провалит это дело, но для него героизм уже то, что он хотя бы попытается.
– Ладно, Макс, держись... – произносит Жека каким-то бесцветным голосом. Всё ещё стоя в дверях, бросает мне, махнув рукой: – Ну ладно, я пошёл.
Раньше мы были дружнее, а сейчас... Сейчас три родных брата словно чужаки друг для друга.
Когда Жека уходит, я приближаюсь к стеклу и замираю возле него. Не намерен садиться на эту металлическую скамью, буду следить за ходом операции, чтобы ничего не пропустить.
Вскоре там появляется Ева. Она совсем бледная и напуганная. Ей помогают лечь на операционный стол, и я вижу, как она дрожит всем телом.
Моё горло сжимает невидимая рука страха. Мне хочется быть ближе к Еве, держать её за руку, лишь бы не чувствовать себя таким бесполезным.
Когда в операционную заходит Жека, кажется, что Ева ему улыбается и даже становится немного
