Если звезда Лили Шерман и поблекла немного, все же она светит достаточно ярко. Молли испугалась было, что она закатит скандал, возмутится таким бесцеремонным обращением, но Лили промолчала. Интересно, а Кевин знает о ее приезде? Неужели они были любовниками?
Лили, похоже, достаточно умна и образованна, а ее английский безупречен. И все же…
Молли поспешила наверх и нашла там Эми, склонившуюся над ванной. Короткие черные шорты соблазнительно обтягивали упругие полушария ягодиц.
— Только что приехала еще одна постоялица, а я не знаю, где ее поселить. Может, кто-то уезжает?
Эми выпрямилась и как-то странно взглянула на Молли.
— Нет, но есть еще чердак. Там пока никто не живет.
— Чердак?!
— Там довольно уютно.
Молли не могла представить, что Лили Шерман согласится жить на чердаке.
Эми присела на корточки.
— Э-э… Молли, если хотите поговорить, ну… знаете, о том о сем, я всегда…
— О том о сем?
— Когда я убирала комнату Кевина, то заметила, что вы там не ночевали.
Молли страшно разозлилась. Как неприятно, когда тебя жалеет девчонка с шеей, разукрашенной засосами!
— Мы живем раздельно, Эми. Волноваться не о чем.
— Мне ужасно жаль. Я хотела сказать, если это из-за секса, то… могу посоветовать… или… ответить на вопросы.
Доехали! Подумать только, она, Молли, стала объектом сострадания какой-то соплячки!
— Не стоит, Эми, — обронила она и отправилась обследовать чердак, оказавшийся на удивление просторным, несмотря на скошенный потолок и слуховые окна. Старая мебель была в прекрасном состоянии, а на широкой кровати лежал относительно мягкий матрас. В глубине помещения было прорезано окно. Молли открыла его и зашла в крошечную ванную. Сойдет, хоть и с трудом, зато отдельная. Если Лили не понравится, пусть отправляется восвояси.
При мысли об этом у Молли сразу поднялось настроение.
Она попросила Эми убрать чердак и сбежала вниз. О Кевине все еще не было ни слуху ни духу. Пришлось вернуться на крыльцо.
Лили стояла у перил, гладя гигантскую рыжую кошку, а Ру куксился под деревянной качалкой. Едва Молли открыла дверь, как он выпрыгнул, наградил ее оскорбленным взглядом и удалился в дом. Молли растянула губы в деланно-приветливой улыбке:
— Надеюсь, ваша кошка его не обидит.
— Они соблюдали нейтралитет, — сообщила актриса, почесывая кошку за ухом. — Это Мармелад, известная также под именем Марми.
Ну и громадина! Почти с енота! Золотистые глаза, огромные лапы и большая голова.
— Привет, Марми. Смотри не убей бедняжку Ру!
Кошка мяукнула. Молли вновь обратилась к Лили:
— Боюсь, единственное свободное помещение осталось на чердаке. Там довольно мило, но все же это отнюдь не хоромы, а ванная оставляет желать лучшего. Но если вы не пожелаете жить наверху, есть еще свободные коттеджи.
— Предпочитаю дом. Уверена, что все устроится.
Поскольку в Лили все просто кричало о пристрастии к «Временам года»[24] , Молли сильно сомневалась в том, что все устроится, но промолчала. В конце концов, это дело Лили, а воспитание есть воспитание.
— Я Молли Сомервиль, — представилась она.
— Да, я вас узнала, — холодно обронила постоялица. — Жена Кевина.
— Мы живем раздельно. Я просто согласилась помочь ему и приехала сюда на несколько дней.
— Понимаю, — процедила собеседница, хотя выражение ее лица говорило об обратном.
— Пока готовят комнату, принесу вам чай со льдом.
Вернувшись на крыльцо, Молли заметила Кевина, бредущего через площадь к дому. После завтрака он переоделся в выцветшие джинсы, старые теннисные туфли и видавшую виды черную футболку с оторванными рукавами, обнажавшими бицепсы. Судя по молотку, торчавшему из кармана, он либо уже справился с похмельем, либо обладал очень высоким болевым порогом. Вспомнив, сколько травм получил он за последние годы, Молли решила, что последнее вернее. Но если Кевин так ненавидит это место, зачем занимается ремонтом? Наверное, от скуки. А может, дело в том самом чувстве долга, вбитом в сына старым священником и невероятно усложнявшем его жизнь?
— Эй, Дафна! Хочешь поехать со мной в город за едой?
Он назвал ее Дафной!
Молли невольно улыбнулась:
— У нас новая гостья.
— Потрясающе, — без всякого энтузиазма отозвался он. — Как раз этого нам не хватало!
Качалка с силой ударилась о стену, и Молли, обернувшись, увидела встающую Лили. Уверенная в себе, надменная теледива куда-то исчезла, и на ее месте появилась растерянная, побледневшая немолодая женщина. Молли осторожно поставила кувшин с чаем.
— С вами все в порядке?
Лили чуть заметно качнула головой. Кевин поставил ногу на ступеньку и поднял глаза.
— Я думал… — И осекся. Застыл.
У них был роман! Это яснее ясного! Несмотря на разницу в возрасте. Лили все еще красива: прекрасные волосы, выразительные глаза, изумительная фигура. Она приехала сюда, потому что хочет вернуть Кевина! Но Молли еще не готова расстаться с ним.
Не готова?
Эта мысль как громом поразила ее. Неужели все вернулось и она опять от него без ума?
Кевин не сдвинулся с места.
— Что ты здесь делаешь?
Лили даже не поморщилась, Хотя, по мнению Молли, Кевин был непростительно груб. Мало того, Лили, кажется, ожидала такого приема! Рука нерешительно поднялась, словно актриса хотела коснуться Кевина, но не решалась. Она впилась взглядом в его лицо.
— Приехала отдохнуть, — нерешительно выдавила Лили.
— Обойдешься.
Вместо того чтобы расплакаться. Лили явно собралась с силами.
— У меня заказана комната. Никто не имеет права меня выгнать. Я остаюсь.
Вместо ответа Кевин повернулся и ушел.
Лили прижала пальцы к губам, размазывая темную помаду. В глазах блеснули слезы. Жалость разрывала сердце Молли, но, понимая, что теледива не потерпит сочувствия, она промолчала. И оказалась права.
— Я остаюсь, — прошипела Лили, сжимая кулаки.
Молли нерешительно посмотрела в сторону площади, но Кевин не показывался.
— Как вам угодно.
Ее так и подмывало спросить, что было между ней и Кевином, но не могла же она прямо спросить об этом!
— Похоже, вы с Кевином не очень ладите.
Лили почти рухнула в качалку, и кошка мгновенно вскочила ей на колени.
— Я его тетка.
Облегчение, которое ощутила Молли, сменилось безрассудным стремлением защитить Кевина.
— Правда? Но судя по всему, отношения у вас не из лучших.
— Он ненавидит меня. — Теперь Лили и вправду ничуть не походила на звезду. — Он ненавидит меня, а я люблю его больше всех на свете. — Она рассеянно потрогала кувшин. — Его мать, Майда, была моей старшей сестрой.
