обмороке, беременная же, а кровь… могла при падении рассечь кожу головы и тогда крови много, но жить будет, - бурдит доктор, скидывая униформу, в которую тут же облачаюсь я. – Ты ей нашатырь под нос сунь, а потом забинтуй голову, и уложи куда-нибудь… Я сам бы пошел лучше… Ты только пульс сразу прощупай, если нитевидный, то…
- Я спасателем много лет отработал, мне ситуация знакома, - выдвигаю веский аргумент. – А ты тут наготове будь, носилки приготовь.
- Хорошо, - кивает Александр, судя по бейджу. Уже выскакивая из салона «скорой», слышу:
- Макс, удачи… Дарья беременна от тебя, инсеминацию сделала. Это на случай, если ты подумал, что она и я… Она только тебя и дочку любит.
- Я знаю, - усмехаюсь, делаю вдох и выдох, - догадался уже…
Вскоре я у двери нужной квартиры, мне открывают тут же, и прямо у порога вижу на полу изящное тело своей жены. Прячу излишние эмоции, сейчас я доктор. Не мужик, который до безумия любит мать своих детей, один из которых еще в теплой уютной утробе. Беру тонкое запястье, нащупываю пульс. Сердце бьется, и вроде даже нормально, насколько могу судить.
Отдаю оранжевый чемодан придурку-наркоману, пусть ищет то, что ему нужно, а я спокойно займусь Дашей. Флакон с нашатырем в нагрудном кармане, вата тоже, напарник ее сунул сразу, как я решил идти. Смачиваю едко пахнущей жидкостью белый диск и вожу перед ее носом. Сразу начинает шевелиться и открывает глаза. Радуется мне, беззвучно произносит мое имя, но я показываю на бейдж. Умная девочка, все понимает.
Уношу ее в комнату, перевязываю голову и потом укладываю в кресло, подставляя под ноги стул. На старой кровати лежит старушка, маленькая такая, что я ее едва замечаю.
- Бабу Веру надо быстрее в больницу, - беспокоится Даша, - у нее инсульт.
- Ты мне помоги сначала, разлеглась тут, - протягивает ампулу захватчик, - сам не могу чет.
- Дай я помогу, - хватаю жгут и глазами показываю жене на дверь.
Если выберемся из этого кошмара, то завтра же потащу любимую в ЗАГС, хватит играть в кошки-мышки. Вижу, что поняла меня, едва заметно кивнула и напряглась.
Сначала делаю вид, что собираюсь перетянуть тощую руку парня, но потом накидываю жгут ему на шею.
- Дашка, беги, - кричу, чувствуя, как долговязое тело извивается и вдруг боль в бедре, разливается огнем там, где давние шрамы.
Даша кричит, пытаясь подскочить к нам, показывая на мою ногу:
- Макс! У него нож!
- Беги, - снова ору, принимая еще удар, и еще, ощущаю, как лезвие рвет мои мышцы.
На автомате бью парня в шею, в нужную точку, и он сразу обмякает, сползает на пол.
- Ты убил его? – Даша все еще здесь и переживает, хватает тот же жгут, перетягивает мою ногу выше ран.
- Нет, очнется скоро, связать бы…
Но тут дверь в прихожей слетает с петель и в комнату врываются полицейские. Вовремя.
Дальше плохо помню, вдруг мир закружился вокруг меня. Пытаясь удержаться в сознании, схватил руку любимой и смотрел только в ее глаза. Любимые глаза. Бирюза искрилась от слез, ослепляя.
- Нечаев, только попробуй меня бросить… - шепчет Дашка, идя рядом с носилками, - я тебе задам! Двоих детей я одна не потяну…
- Не дождешься, - сжимаю холодные тонкие пальцы, - с тебя сын. Я все знаю… Ты к Дарьяшке поезжай, расскажи, что ты ее мама…
Дарья
Дни так быстро летели, тот кошмар остался в прошлом. Максиму сделали две операции, одна из которых была запланирована, как оказалось. Он решился на лечение, и даже прошел обследование. А потом примчался спасать меня.
- Давай, открывай рот, - командую, протягивая ложку с куриным бульоном, но жених мотает головой, капризничает. – Тебе надо набираться сил.
- Скажи, что любишь, - прищуривается хитро, улыбается, - что любишь, как раньше.
Задумываюсь. Люблю, но не как раньше. Намного больше. Я чуть не поседела, когда Юрка бил любимого ножом. Это просто повезло, что попадал в бедро, если бы чуть выше, то…
Из груди вырывается всхлип. Ставлю тарелку на больничную тумбочку, боясь расплескать бульон, руки трясутся. Макс тянет меня на кровать, укладываюсь рядом, обнимаемся.
- Безумно люблю… - шепчу, целуя плечо мужчины, с которым скоро снова станем мужем и женой.
- И я тебя люблю, - целует мою макушку. – Всегда любил… моя Дашка…
Мне так хорошо, что задремываю на груди Нечаева. Сквозь сон слышу, как он просит не тревожить меня, что устала и перенервничала, а я беременна. Чувствую большую горячую руку на своей спине.
Я все эти дни провожу у его кровати, домой ухожу ближе к вечеру, когда надо дочь забирать из детского сада. Снова живу в том огромном доме, на работе дали больничный, времени полно, и много разговоров.
Максим идет на поправку, врачи говорят, что его мужское здоровье тоже восстановится, но возможно, некоторые функции будут утрачены. Забеременеть будет трудно, но нам этого и не надо.
В выходной навещаем папочку с дочкой. Он хочет домой, но я ругаюсь, надо долечиться. И Дарьяна грозит пальчиком, показывая на перевязанное бедро.
- Успеешь домой, - строго говорит, взбираясь на высокую кровать. – Мы с мамой все равно переезжаем пока, убираемся. А ты нам будешь мешаться, скакать на одной ноге. Упадешь еще, как мы тогда тебя поднимем?
- Ладно, еще пару дней полежу, - смеется Макс, прижимая к себе дочурку. – Дарьяша, у нас с мамой есть сюрприз для тебя.
Когда я переступила порог его дома в тот день, Дарьяна кинулась ко мне с криками – «Мамочка моя!». Не пришлось ей ничего объяснять, девочка сама давно догадалась. Мы долго сидели на полу в обнимку, я рыдала, прижимая к себе маленькое тельце, малышка меня успокаивала, просила больше не пропадать.
- Мы теперь всегда будем вместе, - в свою очередь успокаивала я ее.
Вот только о братике я не рассказала сама, хочу, чтобы Макс ее обрадовал. Или вместе. И вот он решился.
- Какой сюрприз? – изумленно хлопает длинными ресницами наша красавица. – А я знаю! Вы мне подарите братика или сестричку! Это уже не сюрприз, я слышала, как тетя Роза говорила дяде Саше, что тоже хочет быть беременной, как мама.
Ну вот, сюрприз не удался. Макс смеется, говоря,
