как сейчас, Дина бы и не ревновала ко мне. Что ты мне теперь предлагаешь? Остаться без образования, нажить проблем с новым мужем матери, да и с ней самой тоже, лишь бы исполнить прихоть какого-то мажора? Ну уж нет! Разбирайтесь между собой сами и прекратите в это впутывать меня.
— Если ты туда пойдешь — пожалеешь об этом, — сказал я ей.
Кристина уставилась на меня.
— Архип, — позвала она меня, и мы встретились с ней взглядом. — Я не могу понять: за что ты так взъелся на меня? В чем моя вина перед тобой? Это я должна на тебя обижаться. Забыл?
Нет, отчего же… Прекрасно все помню.
Слишком хорошо помню каждый эпизод, связанный с тобой, девочка.
Именно поэтому мне так сильно хочется избавиться от тебя. С глаз долой — из сердца вон.
В чем твоя вина?
Ты слишком красивая, Снежинка.
Ты слишком мне…
Что? Нравишься?
Ну, это уже было бы чересчур.
Но меня к ней однозначно тянет, и тянет так, что мне просто трудно с этим бороться. И все это действительно могло бы кончится для нас всех плохо. Можно считать, что у меня какое-то дурное предчувствие, что если мы не остановимся сейчас, потом может быть туго…
Впрочем, она только что оттолкнула меня при попытке поцеловать ее. Сложно себе представить, что однажды она мне ответит, и мы перейдем некую черту, после которой уже ничего вернуть обратно будет невозможно.
Я хотел ее поцеловать. Какое-то неосознанное до конца желание, мания…
Просто так хотелось коснуться ее губ своими и узнать, есть ли на них тот самый вкус клубники, который я ощущал от нее постоянно.
Дурацкая идея, я знаю. И очень хорошо, что Крис не дала совершиться этой глупости. Или… я все же больше жалею, что это не произошло?
А она не захотела меня. Оттолкнула. Сказала, что я сошел с ума.
И это неожиданно было больно и унизительно. Потому что сам я очень редко хочу проявлять подобные телячьи нежности. А в ответ — брезгливость и страх.
Да, вопреки всему где-то в глубине своего сердца я хотел почувствовать от не другие эмоции в мою сторону. Но знаю, что этому никогда не бывать, как и Снежинка никогда не узнает, как же меня штормит от ее нереально красивых голубых глаз с белыми ресницами…
— Ты просто бесишь меня, понятно тебе? — ответил я лениво, навесив на лицо маску равнодушия. — И ругаться со своей девчонкой я не хочу из-за тебя. Вали давай, и подумай над тем, что я тебе сказал.
— Знаешь, — обратилась она ко мне с грустной улыбкой на губах. Черт, ну не улыбайся ты так убийственно красиво. Это же не улыбка, это оружие против меня. Мне хочется растечься мороженной и улыбаться в ответ как дебил. — Сегодня мне даже показалось, что есть в тебе что-то хорошее, настоящее. Что ты не только мажор, но еще и имеющий сострадание к другим парень. Что у тебя тоже есть душа и сердце.
Больно было слушать. Значит, сегодня мы стали немного ближе, но теперь я своими руками все сломал. Так надо. Так лучше.
— Тебе показалось, — ответил я, глядя в ее глаза.
— Я тоже так думаю, — кивнула она. — Но исполнить твои требования я не могу обещать, потому что не все зависит от меня.
— А ты попробуй, — изогнул я одну бровь.
— Попробую, — сказала Кристина. А потом добавила: — Жаль.
Я вопросительно поднял обе брови.
— Жаль, что мне показалось, что ты похож на человека, — пояснила она и вышла из машины, назло мне громко хлопнув дверью.
Она вышла, а я со всей дури долбанул по рулю, а потом резко сорвался с места и помчался по шоссе. Не домой. Куда? Понятия не имел, просто ехал. Только унять жар в груди мне это не помогло.
Остановился на каком-то пустыре и вышел из машины. Какое-то время побродил, вдыхая прохладный воздух в легкие, чтобы хоть немного успокоиться, потом вернулся в машину. Но никуда все равно не поехал.
И чего я так всполошился? Ну и разочаровалась Снежинка во мне в очередной раз, привыкать что ли?
Ай, кого я обманываю…
Положил руки на руль, а на них — голову.
Конечно, мне неприятно, что пришлось ее так резко снова от себя оттолкнуть. Было необходимо быстро заметать следы своего приступа нежности… Ножки ей принялся греть, дурак… И ведь хотелось. Такой порыв, который я не мог контролировать, и не знаю, как оправдать.
Она же бесила меня только?
Когда, в какой момент все так вдруг изменилось, и я уже мечтаю о ней?
Мечтаю о поцелуе с ней, мечтаю коснуться губами длинных белых ресниц и мечтаю о том, как они бы дрожали от моих поцелуев…
Но из нас пары хуже не придумать…
Между нами ничего не должно быть, даже дружбы, не говоря о чем-то большем.
Мы с ней слишком разные, чтобы иметь что-то общее.
Динка… У меня есть Динка, которой мои родители дали слово. Будет нелегко из этого выпутаться, пострадает ни в чем не виноватая Кристина. А на самом деле виноват лишь я, она все верно сказала — зачем цепляюсь к ней? Уже всем заметно мое ненормальное внимание к ней.
Наверное, самым лучшим выходом из положения будет игнор. Просто игнорировать ее.
Иначе я вызову еще больше подозрений и ревности со стороны Дины.
Кстати, насчет Дины — с ней просто необходимо поговорить. И поговорить так, чтобы она не думала, что может угрожать кому бы то ни было. Совсем обалдела уже от безнаказанности. Отец ее слишком разбаловал, даря всю свою любовь ей после смерти матери, и позволяя слишком много. Чем старше она становится, тем больше превращается в отборную стерву, не знающую никаких норм и моралей. И тем меньше она нравится мне. Это стало больше походить на любовь к непутевой младшей сестре, которая постоянно влипает в какие-то истории, но не на любовь к девушке… Или привычку. А была ли любовь вообще? Теперь я в этом вовсе не уверен.
Особенно после встречи с нежной, боящейся меня Снежинки… Вот кто девочка-девочка, прямо девочка в кубе… Хоть и остра на язык, но такая женственная, красивая… Ее хочется защищать. А от Динки надо наоборот — защищаться! И защищать Снежинку…
С планом стало чуть легче на душе. А может, просто эмоции от ситуации меня стали отпускать, но до дома я все же добрался. Родители привычные к
