Мы нашли место напротив металлической баррикады, преграждающей нам путь на дорогу.
Люди вокруг нас аплодировали.
Они держали таблички и фотографировали каждого дошедшего до финиша бегуна.
Я взглянул на Аликс.
Это было похоже на то утро, когда мы впервые поднялись на вершину горы Кадиллак, и я наблюдал за восходом солнца ее глазами.
Именно этим я сейчас и занимался, пока она взирала на все это.
Я провел в этом городе всю свою жизнь.
Я каждый год с самого детства стоял тут в этот праздник.
И меня переполняло чувство гордости.
Люди со всего мира приезжали сюда.
Чтобы посмотреть эту гонку.
Пережить этот момент.
И теперь, когда мы оказались здесь, я что-то почувствовал.
Я не знал, что это такое и как это описать.
Просто непреодолимое чувство срочности заставило меня в два сорок того же дня сунуть руку в карман и достать из бумажника десятидолларовую купюру.
Я свернул деньги и вложил их в руку Аликс.
— Ты не против сходить за водой? — я очень хорошо знал эту улицу; поэтому помнил: — В следующем квартале есть магазин.
Было не жарко.
Я не хотел пить.
Аликс засмеялась и, встав на цыпочки, поцеловала меня в щеку.
— Конечно. Сейчас вернусь.
Она повернулась, и я схватил ее за руку, заставив посмотреть на меня.
— Я люблю тебя, Аликс.
Она все еще улыбалась.
— Я тоже тебя люблю.
Я отпустил ее.
И смотрел, как она уходит.
Глядя на ее спину, я думал о моментах.
О тех, что провел с Аликс.
О тех, что были до нее.
И о том, как я никогда не уделял время, чтобы их отметить.
Но стоявшие по вокруг меня люди делали это во всю.
Они отмечали этот момент.
И я тоже.
Я закрыл глаза и, потянувшись рукой в карман, нащупал маленький бархатный мешочек, в котором лежали оба обручальных кольца.
Сжал его в ладони.
Я не понимал, почему.
Просто знал, что должен.
И подумал об Аликс.
Я представил себе ее лицо, когда надел ей на палец кольцо невесты. Ее выражение лица, когда я пообещал, что никогда не причиню ей вреда, что всегда буду заботиться о ней и оберегать ее, что дам ей все, о чем она когда-либо мечтала. Взгляд ее глаз, когда я пообещал ей вечность.
Прошло девять минут с тех пор, как я послал Аликс за водой.
И вот наступил другой момент.
Который заставил меня нарушить все данные ей обещания.
За исключением одного.
Прежде чем я смог что-либо сделать — сделать вдох, открыть рот или повернуть голову, чтобы посмотреть в ту сторону, где была Аликс, — вся моя жизнь изменилась.
Жизнь Аликс изменилась.
Бостон изменился.
Навсегда.
ПЯТЬДЕСЯТ ОДИН
АЛИКС
ОДИН ГОД НАЗАД
Когда подошла моя очередь, я приблизилась к кассе и поставила на прилавок две бутылки воды и пакетик мармеладных червячков.
— Вы нашли все, что вам нужно? — спросил продавец.
Это был пожилой джентльмен с акцентом, говорящим о том, что он из этого района.
— Да, — сказала я. — Спасибо.
Пока он записывал мои покупки, я щелкала краешком банкноты по подушечке большого пальца, страстно желая вернуться на улицу.
Он посмотрел на меня поверх очков.
— Вы были здесь весь день?
Я покачала головой.
— Мы только что приехали.
— Перед сменой я видел, как победитель пересекает финишную черту. Вся гонка заняла у него чуть больше двух часов. Невероятно.
— Такой талант. Уверена, это было красиво.
Когда на экране высветилась сумма, я дала ему десятку.
— Приятного аппетита, — сказал он, а затем перешел к следующему клиенту.
Я запихнула воду подмышку и обеими руками открыла пакет с мармеладом. Затем, выйдя из магазина, сунула в рот несколько червячков.
Когда сегодня утром я проснулась, у меня было предчувствие, что мы с Диланом окажемся сегодня на марафоне. Мы это не обсуждали, но как только я узнала, что его планы не выходят за рамки обеда, то поняла, что после мы отправимся сюда.
Несмотря на толпу и хаос, эту гонку невозможно было это пропустить.
Там царил дух товарищества.
Энергии.
Заразительного оптимизма.
Все — от детей до пожилых людей — улыбались.
Каждый год город собирался вместе, приветствуя, подбадривая и поддерживая бегунов, и это зрелище никогда не надоедало.
В том числе и нам.
Подойдя ближе к месту, где стоял Дилан, я увидела развевающиеся на ветру флаги. Гигантские цифровые часы, показывающие время забега, отсчитывали минуты. Все вокруг блестело от плакатов, которые держали люди.
Я набрала полный рот мармеладных червяков, и в тот момент, когда проходила мимо перекрестка, у меня в ушах раздался грохот.
Это был звук, которого я никогда раньше не слышала.
Раскааат, от которого содрогнулось все мое тело.
Он напомнил мне гром.
Словно небо разверзлось и хлестало воздух.
Я выронила воду.
Не удержала в руках пакетик с мармеладом.
Едва прожевав то, что было у меня во рту, я быстро это проглотила и зажала ладонями уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки.
Потом я оказалась на земле.
Сжалась в клубок.
Защищая лицо локтями и предплечьями.
Откуда-то появился дым.
Пыль.
Мне в колени и голени вонзились крошечные кусочки чего-то острого.
Я отпустила уши, чтобы удержаться на земле, и наступила жуткая тишина.
Все замерло.
На одну секунду, на две.
А потом я услышала вопли.
Это был звук, который издают родители, узнав о смерти своего ребенка.
Крик, рвущийся прямо из нутра.
И он исходил из меня.
Я впивалась ногтями в асфальт. Скребла кроссовками по гудрону, пытаясь продвинуться вперед.
В моей голове была только одна мысль.
«Дилан».
Мне нужно до него добраться.
Проверить, все ли с ним в порядке.
Выяснить, что, блядь, происходит.
Что вызвало грохот, крики, кровь.
Потому что она была повсюду.
Пока я ползла к месту, где мы стояли, она пачкала мне кожу. Размазывалась по скользящим по земле коленям. Текла по предплечьям каждый раз, когда я падала и поднималась на ноги.
Я ползла.
По людям.
По лужам крови.
Ударилась подбородком об асфальт, руки разъехались, и я почувствовала вкус песка.
Между зубами захрустели камешки.
Я прикусила язык, и мне на нёбо брызнула кровь.
Кто-то схватил меня за ногу, и я пиналась ею, пока меня не отпустили, затем снова поднялась на колени, чтобы продолжать движение.
Я проползла мимо одежды.
Пальца.
Оторванных конечностей, через которые мне приходилось пробираться.
Но я продолжала ползти.
Продолжала кричать.
Орать:
— Дилан!
Я не знала, слышит он меня или нет.
Из-за дыма было плохо видно.
Трудно дышать.
Трудно думать о том, что мне делать.
Все, кого я видела, нуждались в моей помощи.
Но я не могла остановиться ради них.
Мне нужно было найти Дилана.
Поэтому я с трудом поползла к флагам.
Большинство из них были порваны.
Многие пропали без следа.
Но я увидела сломанные столбы и порванную ткань и поползла к ним.
— Дилан!
Мои пальцы слиплись от крови.
Что-то еще вонзилось в центр моей ладони.
Что-то твердое упало мне на спину.
Это меня не остановило.
Потому что, пробираясь сквозь крошечные пустые пространства, я увидела черную куртку Дилана. Белый логотип на нагрудном кармане. Из рукавов торчали две знакомые руки, которые я держала всего несколько минут назад.
Он лежал на земле.
— Дилан!
Я не знала, выдержат ли меня ноги, поэтому осталась стоять на коленях. Я пиналась и толкалась.
И я поползла.
И позволила себе остановиться только тогда, когда добралась до него.
Скользнула руками ему под мышки и притянула его к себе на колени.
