— На кой оно, когда есть домашнее вино? — Председателя задело предложение хозяина. Горожане! Разве они понимают толк в напитках? — Моя Нинка обожает раков и на дух не переносит пиво.
— Но ее здесь нет, — резонно заметил Иван. — Я приглашал ее, почему она не приехала?
— А на хозяйстве кто останется? — спросил в ответ гость и хитро усмехнулся. — Я здесь по делам, так ей и сказал. А вот ты мог бы для друга пригласить хорошенькую женщину. Что нам бобылями сидеть?
Иван отпил вина. Предложение тезки, хоть и грубое, показалось ему интересным. Надежды, правда, мало, но попробовать не мешает. В конце концов, Настя могла купить торт для себя.
— Я обещал одной девушке познакомить с тобой. — Иван снова посмотрел в окно и улыбнулся. — Подожди, я познакомлю тебя с двумя дамами.
— Ого! — как-то смущенно засмеялся председатель. — Только Нинке не проговорись. — Он залпом выпил вино и задумчиво посмотрел на дно бокала. — Вообще-то я не…
— Остынь! — резко прервал его Иван. — Это не те дамы.
— Ну и ладно, — со скорбным облегчением вздохнул председатель.
Иван раскрыл окно и подозвал Катю.
Ася суетливо допивала чай. Она уже переоделась, собрала сумку с продуктами, но идти не хотелось. В течение десяти лет она праздновала свой день рождения в общежитии. Девчонки шумно будили ее, нестройным хором выкрикивали поздравления, а вечером собиралась ватага ребят и девушек, ставили столы в вестибюле этажа и начиналось представление. Шум и гам лишали возможности осознать свой возраст и мелькание дней, которые незаметно складывались в годы.
Новая квартира — веха мельтешащих дней; долгожданная тишина комнаты навевала именно такие мысли. Двадцать восемь. Давно уже не девочка. Есть достижения, хорошая работа, друзья, уважение. Есть потери — горькие и не очень. Все есть, что может пережить человек к двадцати восьми годам. Еще не прошла молодость, но зрелость чувствуется во всем. Асю охватила ностальгия по прошлым годам. Девчонки в общежитии никуда не денутся, если она немного задержится: можно сослаться на транспорт. Но как приятно, оказывается, в день рождения вспомнить прошлое. Словно подвести итог. Ася добавила чаю в чашку и подошла к окну.
Новостройка двигалась полным ходом. Месяц назад здесь еще торчали сваи, напоминая вырубленный лес, а сейчас достраивался пятый этаж. Картина не Бог весть какая, похоже на разрушенный ребенком дом из кубиков. Но все же… Вот так и жизнь строится — по кирпичику. Обрывочные ощущения, как пеньки свай, стали фундаментом жизни. Деда Ася знала только по фронтовым фотографиям, о бабушке — смутные воспоминания похорон… Однажды ей приснился крокодил, который собачьими прыжками гонялся за маленькой Асей по огороду. С тех пор она боялась спать днем, что, в свою очередь, отложилось в памяти о воспитательнице детского сада. Марина Ивановна была очень красивой, с черными длинными волосами и красным маникюром на белых ухоженных пальцах. Ася содрогнулась, будто снова почувствовала, как впиваются эти огненные ногти в ее щеки или в плечи… И улыбнулась: вот и объяснение тому, что она обходит стороной террариум, хотя очень любит зоопарк, и почему красота для нее ассоциируется со злом. Исключение составил только отец. Высокий, русый, с полными красивыми губами, он любил шутить и смеяться. «Умей смеяться над собой», — часто говаривал он, когда маленькая Ася плакала от насмешек мальчишек. Кажется, она сумела. И последующие обиды завистливых одноклассниц, и оскорбления, и предательство вызывали на ее лице улыбку. Слез не видел никто. Почти никто.
Еще с отцом была связана любовь к поэзии. Ася перенеслась на сумеречный берег Дуная, в тот день, когда отец учил ее, пятилетнюю, первому «серьезному» творению. «У Лукоморья дуб зеленый…» — растягивал он слова, как старинный гусляр, и босоногая девочка, шлепая по мокрому песку, повторяла их за отцом. В десять лет она рассказала ему первую песнь из «Руслана и Людмилы», обещала к совершеннолетию выучить всю поэму. Отец умер через два месяца, и поэма так и осталась невыученной. Ася плакала от жалости к Финну, который добротой слишком напоминал ей отца, и была в ужасе оттого, что равнодушная, холодная красавица Наина походила на ее мать. Конечно, мама не равнодушная и не холодная, но ее строгость, давящие на психику нравоучения замкнули детскую душу, а позже вызывали молчаливый протест. Когда по окончании школы мать благосклонно отнеслась к учебе дочери в Одессе, Ася расслабилась в предвкушении свободы и даже прислушалась и серьезно кивала в согласии с мамиными наставлениями. Только однажды, когда Ася вернулась домой на каникулы после третьего курса, мама не честила свою дочь. Два месяца удивительной заботы и предельного внимания…
Звонок в дверь прервал воспоминания. Ася взглянула на часы и пошла открывать, мысленно подсчитывая, сколько времени у нее в запасе.
На пороге стояла Катя.
— Ася, — подражая взрослым, важно произнесла она, — Ваня зовет нас в гости.
Ася пригласила девочку войти и закрыла дверь.
— Катюша, — она села на корточки, чтобы смотреть девочке в глаза, — я уже иду в гости. Я тебе говорила.
— Да. — Катя обвела взглядом коридор, дав понять, как она разочарована невысказанным отказом, и сделала вторую попытку: — К Ване приехал какой-то дядя, и он хочет познакомить нас с ним. Пойдешь?
— Что за дядя? — не сдержала любопытства Ася.
Катя пожала плечами:
— Не знаю. Он так кричит, что во дворе слышно.
— Они ругаются? — удивилась девушка.
— Нет, просто он громко разговаривает.
Ася задумалась. С какой стати Ваня решил знакомить ее и Катю со своим гостем? Но имеет ли это значение, если она сама хочет увидеть Ивана? Ася не имела привычки лукавить с собой. Уже на второй вечер после ресторана она призналась, что скучает по нему. Она не жалела, что подробно описывала свою, в общем, обычную жизнь. Но рассказала не все, и ей очень хотелось продолжить.
Вероятно, этот вечер и повлиял на то, что воспоминания не оставляли Асю на протяжении нескольких дней и привели к недавним раздумьям.
Ваня был очень внимательным слушателем. С ним хотелось делиться, откровенничать еще и потому, что он интересовался всем в отличие от Юлиана, которого волновала жизнь Аси после совершеннолетия, точнее, после первого мужчины. В свое время Юлиан разочаровался, что сам он второй по счету, — то ли не поверил, то ли надеялся на остросюжетную мелодраму с замашками порнофильма. Иван, наоборот, старался оттянуть ее взрослую жизнь, снова и снова возвращая Асю в воспоминания детства.
Приглашение Ивана и то, что у него гость, ясно давали понять, что вопросов о ее жизни не будет, и тем не менее Асю охватило желание побыть с ним рядом. В эту минуту она ощутила, что сегодня ее праздник. Первый день рождения, который она проведет среди тех, кого выберет сама. Мечтать или думать о серьезных отношениях с Иваном запрещено — это Ася знала по личному опыту, но быть рядом с ним, беседовать, слушать, рассказывать о себе, смеяться или игриво вести себя кто ей запретит?
