Она его (СИ) - Белая Чарли

Я всматривалась в фото, на котором были изображены Шестаковичи и Марк, обнимавший за талию ослепительно красивую брюнетку. Все, кроме Соколовского, улыбались. Его губы лишь слегка искривила легкая ухмылка. Так хорошо мне знакомая. Я перевела взгляд на девушку, стоявшую возле Марка. То, что Соколовский так быстро нашел мне замену вывернуло мою душу наизнанку. Но тот факт, что эта незнакомка невероятно красива почти меня убило. Ревность диким зверем вцепилась в сердце и начало его безжалостно рвать на куски. У меня перед глазами одна за другой начали мелькать картины, как Соколовский обнимает эту девушку, целует, заставляет кричать от наслаждения. Разве можно устоять перед красотой этой великолепной брюнетки? Господи, дай мне силы это пережить и не сойти с ума от боли! Вырви из моего сердца этого человека! Я больше не хочу его любить, я хочу, чтобы он исчез из моей жизни, из памяти.

Я почувствовала, что ко мне начала подбираться истерика. Я находилась на волоске от того, чтобы не зарыдать в голос прямо на рабочем месте. Краем глаза заметила приближающуюся Наталью. Я уперлась локтями о поверхность стола, лицо спрятала в ладони. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться!

- Вот посреднический договор, который ты просила! - сказала подруга, положив папку с документами на стол.

Я только кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова.

- Что с тобой? У тебя что-то болит? Та не здорова? - встревожилась Наталья и легонько прикоснулась рукой к моим ладоням.

Мне хватило этого незначительного жеста чтобы сорваться. Прижимая руки ко рту и удерживая собственные рыдания, я вскочила и понеслась в женскую уборную. Успела заметить удивленное лицо подруги, но мне в данный момент было не до объяснений. Мне хотелось выть от разрывающей меня боли, но гордость не позволяла делать это там, где могут быть свидетели. Пока бежала, надеялась, что в уборной никого не будет. Еще никогда в жизни не чувствовала такую острую потребность в том, чтобы побыть одной. Чтобы вообще никого вокруг. Хотелось выплакаться, чтобы вместе со слезами из меня вышли боль, ревность, проклятая любовь к Марку.

В стенах своей съемной квартиры это сделать не трудно. Но в агентстве ты всегда у всех на виду. Уборная-единственное место, где иногда бывает безлюдно. Забежала туда-никого! Хоть в этом мне повезло сегодня! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Сплетни в агентстве разносятся со скоростью света, не хватало, чтобы Соколовский узнал, что я ревела в женском туалете.

Перед глазами продолжала стоять картина обнимающихся Марка и брюнетки. Я знала, что однажды увижу Марка в компании другой женщины. Но когда это случилось, оказалось не готовой к этому. А ведь это всего на всего фото. Как я буду реагировать, если вдруг увижу Марка с другой в жизни, а не на снимке? Никогда не думала, что ревность может убивать. Мне казалось, что именно это сейчас со мной происходит. Я медленно умираю.

Не знаю сколько времени провела в уборной. Может пару минут, может пять, а может и все двадцать. Время для меня словно остановилось. Когда мои плечи перестали наконец вздрагивать, я посмотрела на свое отражение в зеркале: красные опухшие глаза, нос, бледные щеки. Хорошо, что сегодня я не воспользовалась тушью, была бы вообще «красавица». Когда начала умываться холодной водой, услышала звук открываемой двери.

- Ты как? - услышала голос Натальи.

Я шмыгнула носом и подержала холодные от воды пальцы на веках, чтобы кожа хотя бы немного успокоилась и стала менее красной.

- Прости за мою истерику! - вместо ответа сказала я-Мне уже лучше!

Подруга подошла, встала рядом и приобняла, глядя на мое отражение.

- Я видела ту статью!

Мне не нужно было переспрашивать, чтобы понять о какой статье речь. Мне было стыдно от того, что Наталья застала меня в таком состоянии. Всегда считала себя сильным человеком, а тут раскисла…

- Ты ведь из-за этой новости так сильно расстроилась? - осторожно спросила подруга.

- Мне уже лучше, правда! - постаралась заверить я Наталью. Но выглядела столь неубедительно, что сама себе не поверила бы.

- Я вижу! - кивнула Наташа, несмотря на то, что в ее глазах ясно читалось сомнение-Я бы вошла раньше, но хотела дать тебе время выплакаться. Тебе это сейчас нужно!

Я была безмерно благодарна Наталье за поддержку. Выходит так, что в самые трудные моменты моей жизни эта девушка находится рядом и старается облегчить мою боль. Я попыталась улыбнуться подруге в ответ на проявленное участие. Улыбка получилась кривой, больше похожей на гримасу.

- Она очень красивая! - вдруг сказала я-Правда?

Наташа посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

- Правда! - согласно кивнула она и мои плечи поникли после этих ее слов. Потому что я надеялась, что подруга скажет, что та брюнетка страшна как смертный грех, что мои глаза меня подвели и та девушка вовсе не такая красивая, как показалось мне.

- Только ты красивее во сто крат! - заверила меня подруга с непоколебимой убежденностью в голосе-Твоя красота от природы, тогда как над ней явно похлопотали хирурги! Это ведь видно невооруженным глазом! Я сейчас говорю тебе это, не потому, что я твоя подруга, а потому, что это правда. Ты очень красивая девушка не только внешне, но и внутренне, Каролина. И если Соколовский такой болван, что не понял, какое сокровище было в его руках, то так ему и надо. Его участь-довольствоваться подобными перекроенными барышнями, что с ним на фото. А ты встретишь другого мужчину, настоящего, любящего, который сделает тебя счастливой. Так что вытри слезы и выше голову! Жизнь после Соколовского существует!

Каждое сказанное Натальей слово живительным бальзамом пролилось на мое истерзанное сердце. И хотя эти слова не смогли избавить меня от боли, все же вместе с выплаканными слезами значительно улучшили мое состояние. Я уже могла мыслить более трезво, начала ощущать злость. Злость на Марка за то, что доставил мне столько страданий.

Прямо в эту секунду я твердо решила взять себя в руки и перестать себя страдать и жалеть себя. Еще не знала, как это сделаю, но на начну с того, что буду стараться думать о Соколовском как можно меньше.

Я обняла Наташу. Не считая мамы, она единственный близкий человек в моей жизни.

- Как хорошо, что ты есть! - воскликнула я и склонила голову не плечо подруги.

- Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку! - сказала она в ответ.

Когда мы вернулись на свои рабочие места, на столе Натальи вовсю разрывался рабочий телефон. Тот, кто звонил был удивительно настойчив. Наталья торопливо подошла к столу, опустилась на кресло и сняла трубку телефона

- Отдел по работе с клиен… - ровным голосом начала было. Наталья, но видимо на том конце провода ее перебили и она, растерянно моргая, слушала говорившего.

- Да, она на месте…нет, не уходила… -

Я последовала дальше к своему рабочему месту, не желая Наталье выполнять свои прямые обязанности, но замерла на месте, услышав то, что сказала в трубку Наташа дальше.

- Да, Марк Алексеевич, я обязательно ей передам!

Я обернулась, вопросительно глядя на Наташу. Стало понятно, что звонившим был Соколовский. Неужели меня имела в виду Наталья, собираясь что-то передать.

- Тебя хочет видеть Марк Алексеевич! Прямо сейчас! - проговорила Наталья, глядя на меня с сочувствием и жалостью-И он очень зол, судя по всему!

У меня поплыли круги перед глазами. Я была итак эмоционально истощена, еле отошла от прочтения новости о замечательных выходных бизнесмена Соколовского. Меньше всего мне хотелось сейчас видеться с Марком, который сейчас не в духе. Но делать нечего, нужно идти.

- Может мне стоит сказать, что тебе не здоровится и ты придешь к нему позже? - предложила подруга, видимо понимая, что встреча с Марком-это то, что нужно мне сейчас меньше всего.

На секунду я подумала, что возможно так и следует поступить. Но сразу же отмела эту мысль, ругая себя за малодушие. Пусть Соколовский отверг меня и разбил сердце. Но ему не удастся сломить меня морально и растоптать гордость. Между нами теперь существуют исключительно деловые отношения, да и те меньше чем через две недели прекратятся. И я сделаю все от себя зависящее, чтобы нормально доработать этот короткий срок и не единым жестом или эмоцией не показать, как много для меня значил Марк Соколовский.