У выхода встречаю девочек и папу.
— Мама, мы поймали огромного карррася, — кричит Настя.
— А есё катаись на ётке, — младшую тоже переполняют эмоции.
Дети дружно рассказывают свои приключения. Перебивают друг друга и голосят со страшной силой.
— Ой, а это кто, — замечает Настя Лору.
— Надеюсь, твоя старшая сестра, — выходит девушка из-за моей спины. — Так вот из-за кого мой папа не смог улететь, — улыбается она девочкам. — Я тооже рисовала у него в паспорте, — понижает она голос до шёпота. — Я сейчас вернусь. И мы будем с вами нормально знакомиться.
Лора протискивается в двери и сталкивается нос к носу с папой.
— Здравствуйте девушка, — строгим голосом произносит папа и подозрительно косится на Лору.
— Здравствуйте, дедушка. Я сейчас отправлю Ясмину мириться с моим папой и вернусь. Мы и познакомимся, и поговорим, и я, наконец-то, пирогов поем.
Нельзя сказать, что папа в шоке. Он провожает взглядом девушку. Смотрит на меня. Кивает чему-то в своей голове.
— Аня, ты мне тыщу проиграла! — Орёт так, чтобы даже в самом дальнем углу его услышали.
— Хоть две, всё равно бюджет общий, — появляется мама позади меня и суёт в руки пакет. Прекрасно. Они ещё и ставки делали. Хочется уткнуться в стенку и постучаться об неё лбом.
Смотрю на пакет. Пироги. Соглашаюсь с мудрой женщиной, которая постоянно твердит, что голодный мужчина — злой мужчина, и укладываю пакет к себе в рукзачок.
— Девочки, переодевайтесь, руки мойте и за стол. Будем с девочкой знакомиться. Она сегодня ночует у нас. Еле уговорила остаться, — расплывается мама в улыбке. — А ты чего стоишь? Тебя машина ждёт.
Подчиняюсь. Целую девчулек и выхожу на улицу. Открываю ворота, а там… Лора стоит в объятиях Эрика. Такси? Вот же врушка!
— Кого-то папа не погладит по голове, скорее по попе, — подмечаю я, а они даже не думают разлепляться. Лора целует Эрика в губы, обнимает и отходит ко мне. В руках у неё объёмная сумочка.
— Купила девочкам кукол. Полдня в магазине игрушек проторчала. Замучала консультантов и отвела душеньку. Когда я ещё смогу вот так запросто купить три куклы, — она же ещё ребёнок. Как Эрик посмел? — Только не говори ему. Я сама потом расскажу, — моментально понимает моё пыхтение и делает виноватое личико, хотя вины за собой совершенно не ощущает.
— Напомни, сколько тебе лет? — Смотрю по очереди на неё и на мужчину.
— Восемнадцать, — грустно вздыхает девушка.
— Ладно. Это ваше дело, не моё, но потом ты мне всё расскажешь — соглашаюсь поддержать их авантюру.
— Как скажешь, мамочка, — вот же язва. Сажусь в машину, а хитрюга машет мне ручкой и скрывается за воротами.
По дороге выпытываю у Эрика подробности, но он — крепкий орешек. Отвечает слишком обтекаемо или уводит разговор. Единственное, чего я от него добиваюсь, это то, что он отлично понимает последствия и готов нести ответственность за девушку. Значит намерения серьёзные, да и парень он хороший. Парень… Мужчина. На сколько помню, Алекс говорил, что ему почти тридцать.
Не маленькая разница. Впрочем… У нас почти такая же. Так, что осуждать их не имею права. Ох и попьёт она его кровушки…
— Спасибо, — выдыхаю, когда мужчина паркуется у нужного дома.
— Завтра вечером привезу всех девочек, — подмигивает мне партнёр Алекса. — Сами разбирайтесь со своим балаганом.
— Ты скоро станешь его частью, — кровожадно ухмыляюсь ему в ответ.
— Да понял я, что спасаться уже поздно, — отмахивается Эрик, а я выхожу из машины.
Ну что ж. Мне предстоит тяжёлый разговор. Как бы я ни бодрилась, а руки от волнения трясутся, как осинка на ветру. Вдох. Выдох. Толкаю дверь. Закрыто. Ты от меня не избавишься Алекс Риверс. У меня всё ещё есть ключи.
Не иду, а ползу по дому, словно к ногам привязаны стокилограммовые гири. Слышу тихий разговор в кабинете. Дверь приоткрыта. Окунаюсь в дежавю. Всё это было. Тогда. Он даже сидит в той же позе, что и в тот вечер. И снова эти белые наушники. Они мне весь месяц в кошмарах снились. Не знаю почему так сильно засели в голове.
Колени немеют и пересыхает горло. Не могу произнести и звука. Застываю в дверях. Подмечаю детали. Мне срочно нужно найти разницу. Всё на своих местах. Ничего нового. Ничего лишнего. Только на ноутбуке открыт какой-то документ, рядом лежит телефон. На экране светится имя «Роман». Алекс смотрит на ряды строчек и даёт наставления своему помощнику. Вот оно! Вырываюсь из липких воспоминаний, успокаиваюсь. Делаю тихий долгий выдох и смотрю на дорогого мне мужчину.
— В целом, я доволен твоей работой, — говорит бодро, и я улыбаюсь. Его голос. Родной. Прекрасный голос, от звука которого сердце трепещет и мурашки разбегаются по телу. — Исправь то, что мы обсудили и можешь отдавать на подпись. Что ж, теперь моя последняя просьба к тебе, как к моему помощнику. Отправь документы Вебер Ясмине Робертовне, — слышу своё имя и делаю небольшой шаг вперёд. Хочу сказать, что я тут, но голос не подчиняется. — Да. Они должны уже быть на твоём столе. Нашёл? Отлично. Именно через неё. Номер телефона там написан. Поздравляю с повышением. Мне будет отчаянно тебя не хватать. Хорошо. Пока.
Алекс потирает ладонями лицо и зарывается в волосы. Устал. Мягко подкрадываюсь и кладу руки ему на плечи. Напрягается. Глажу его по шее. Откидывает голову и смотрит на меня.
— Я забыл, как ты пахнешь, — разворачивается, хватает меня за талию и устраивает на своих коленях. Утыкается мне в шею и надрывно дышит. Щекотно, но увернуться не смею.
— Ты уезжаешь? — Спрашиваю, а сама сильнее прижимаюсь к нему. Обнимаю из всех своих сил. Мускусный запах его тела расслабляет. Это мой личный сорт валерьянки.
— Уезжаю, — смотрит в окно. Сейчас будет гадость.
— А как же я? — Отстраняюсь и хочу посмотреть ему в глаза, но его взгляд всё так же направлен в окно.
— А ты ушла, — бросает безжизненно.
— Прости, — прижимаюсь к нему снова. Мне нужно его тепло, но Саша холоден.
— Это не отменит самолёт, — каждое его слово ранит, словно острый лёд.
— А что отменит? — Бурчу себе под нос. Он имеет право злиться на меня. Пусть дуется, но не бросает. Месяца без него было достаточно, чтобы разобраться в себе. Я не хочу его терять.
Алекс встаёт вместе со мной и идёт к дивану. Падает на него и устраивает меня на своих коленях, чтобы мы смотрели друг на друга. Платье, то самое синее на кнопочках, задирается и становятся видны кружевные резинки чулок.
— Да, так определённо лучше, — он проводит горячими пальцами по черному кружеву, а я смотрю на его руку.
Осторожно, словно исследуя новую территорию запускает руки под платье. Гладит бедра. Расплавляюсь от простого ощущения его ладоней на моей коже. Я скучала по его прикосновениям. Расстёгивает снизу одну пуговку. Вторую. Третью. Мне жутко хочется освободиться от платья, но он не даёт это сделать самой. Убирает мои руки назад.
— Вот так, — заставляет опереться ладонями в его колени. — Теперь я могу и смотреть, и трогать, — действительно, в этой позе я, словно вытянутая струна.
Чёрные омуты глаз поглощают и растворяют в себе любые протесты. Просто подставляю своё тело, чтобы ещё ярче ощутить его прикосновения. Кнопка за кнопкой и вот уже синяя ткань летит на пол, а меня Алекс заставляет принять ту же позу.
Проводит горячими пальцами по кружевной кайме на груди. Очерчивает соски. И опускает с плеч лямочки лифчика. Обеими руками мягко сжимает грудь. Плавным движением спускается к талии и жёстко с силой прижимает мои бёдра к своим. Контрастные ощущения заставляют поскуливать от удовольствия. Делаю недвусмысленные движения вперёд и назад, но Саша останавливает.
— Ты же не думала, что твоё «прости» решит всё? — Что? Выпрямляюсь и открываю рот для возмущения, а он просто закрывает его пальцем. — Руки на место, — в голове и мысли нет о том, чтобы не подчиниться, и я ставлю свои ладони обратно ему на колени. — Так лучше, да. Так я не хочу говорить гадости и спрашивать всякие глупости вроде «почему ты поверила ему, а не мне?» — Оттягивает резинку у трусиков и отпускает. Ау! Это не больно, но не приятно. — Так почему?
