— О, это? — он протягивает старинные часы, соединенные с золотой цепочкой, которая свисает со столешница. — Я нашел их в ломбарде и просто обязан был их купить, — он проводит большим пальцем по циферблату. — Я знаю, что они немного громкие, но...
Мое зрение затуманивается от того, как трудно удержаться от желания раздробить все кости в его руке, лишь бы прекратить этот непрекращающийся шум.
— Ты в порядке, босс?
— Пожалуйста, — выдавливаю я сквозь зубы. — Убери эту штуку из моего дома.
— Я…
Моя рука вырывается, врезаясь в его кружку, содержимое шлепается на стойку, фарфор разбивается о деревянный пол.
— Я сказал, убери. Их. Отсюда.
Его глаза расширяются, его тело дергается назад.
— Хорошо, — он мчится на палубу, подбегает к борту и выбрасывает их в море.
Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на прекрасной тишине, делаю глубокий вдох, когда красная дымка отступает, позволяя мне восстановить контроль.
Сми входит обратно, его взгляд переходит с меня на разбитое содержимое на полу.
Я разминаю свою шею, выдыхая тяжелый вздох.
— Никогда больше не приноси часы на эту яхту. Понял?
Он сглатывает и кивает.
Я поворачиваюсь, выхожу за дверь и стряхиваю с себя остатки ярости, чувствуя, как контроль с каждой секундой возвращается на место.
Первое, что я делаю, это созываю экстренную встречу с парнями в «Лагуне»(место отдыха русалок в Питере Пэне) — стрип-клубе на окраине города. Я не особо там появляюсь, но мне нужно временное помещение, а в этом клубе лучший офис.
Следующее, что я делаю, это звоню Мойре и говорю, чтобы она встретила меня здесь. Я должен был поговорить с ней сразу или попросить кого-нибудь из мальчиков составить ей компанию, пока я не смогу уехать, но я был слишком поглощен Венди и своими противоречивыми эмоциями, чтобы думать ясно. Упущение, конечно.
Но теперь, когда я знаю, что она заперта в моей спальне, мне стало легче дышать, и я смог переключить свое внимание.
Через 30 минут после того, как мальчики получили приказ, Мойра заходит в офис, ее глаза сверкают, а губы накрашены в аляповатый красный цвет.
— Крюк, — мурлычет она. — Давно не виделись.
— Я был занят.
Она начинает обходить стол, но я поднимаю руку, чтобы остановить ее.
— Ты здесь не для этого.
Ее губы опускаются вниз, брови нахмуриваются.
— Оу.
— Расскажи мне, что случилось прошлой ночью, — я подношу пальцы к губам.
Она вздыхает, проводит рукой по волосам, садясь в кресло напротив стола.
— Я уже рассказала Старки все, что знаю, Крюк.
Я улыбаюсь, мое терпение истощается.
— Расскажи еще раз.
— Я не знаю, ясно? — вырывается у нее, ее руки разлетаются в стороны. — Все было хорошо, а потом как будто... бум! — она хлопает в ладоши. — Взрыв или что-то в этом роде. Если честно, я так беспокоилась о том, чтобы все выбрались, что не обратила внимания на все остальное.
Мои пальцы почесывают щетину.
— Хорошо.
Она улыбается.
— Хорошо.
Я указываю на нее.
— Оставайся здесь и молчи.
Ее лоб морщится, но она делает, как я сказал. И по крайней мере, сначала она молчит, позволяя мне просмотреть деловые расходы «Лагуны». Мне не обязательно это нужно, но мне нужно скоротать время, и хотя в прошлом я мог быть заинтересован в использовании тела Мойры для этого, сейчас эта идея меня отталкивает.
Она громко вздыхает, шлепая ладонями по бедрам.
— Мы будем что-нибудь делать или нет, Крюк? Мне скучно.
Мои глаза переходят на ее.
— Я сказал, молчи.
Она встает и подходит ближе.
— Я могу придумать, чем бы еще заняться.
Я смотрю, как она движется ко мне, раздражение вспыхивает в моей груди. Она опускается на колени, ее красные ногти скользят по моим бедрам, пока она не касается моего члена, обхватывая пальцами его длину через ткань. Я отбиваю ее руку и хватаю ее за подбородок, резко дергая, пока ее лицо не оказывается на одном уровне с моим.
— Разве я говорил тебе прикасаться ко мне?
Она пытается покачать головой.
Тыльной стороной моей свободной руки я провожу по ее щеке.
— Разве ты не хочешь доставить мне удовольствие?
Она кивает.
— Да.
Я наклоняюсь, мой нос касается ее носа.
— Тогда сядь и молчи. Твой рот мне больше не нужен.
Ее глаза закрываются, когда я опускаю ее лицо, ее тело отшатывается назад, она потирает челюсть и идет к креслу, скрестив руки и уставившись в пол.
В течение следующего часа мы сидим в тишине. Время от времени я зову случайных сотрудников, чтобы они подошли, без всякой другой причины, кроме как для того, чтобы убедиться, что они видят меня здесь, с Мойрой, именно в этот момент.
Но на этот раз, когда кто-то стучит, это те, кого я ждал.
— Входите, — говорю я, облегчение разливается в моей груди, когда появляются близнецы. — Все готово?
Они кивают, переглядываясь с Мойрой.
Я откидываюсь в кресле, удовлетворение танцует в моих внутренностях.
Видите ли, Питер не понимает, что пока у него есть деньги и положение в обществе, у меня есть преданность. А преданность рождается из уважения. Заботься о людях, и они будут заботиться о тебе. И если мы с Ру что-то и сделали в этом городе, так это позаботились о наших людях.
Блумсберг, штат Массачусетс, не похож ни на один другой город в мире, и его жители не слишком жалуют приход новой крови и пожар в их городе.
Так случилось, что охранник на новой взлетно-посадочной полосе компании NevAirLand — мой личный друг. Несколько лет назад у его ребенка был страшный приступ рака, и Ру оплатил ее химиотерапию и все последующие визиты к врачу.
Ему, конечно, придется исчезнуть, после того как он отключит систему безопасности и позволит моим парням внутри поджечь все самолеты. Но люди готовы на все ради тех, кого они любят, и он знает, что о его жене и детях позаботятся и защитят «Потерянные мальчики» вплоть до последнего вздоха.
Настоящая любовь иногда требует жертв.
О чем Питер явно ничего не знает.
Я смотрю на Мойру, по моему лицу расползается ухмылка.
— Ты можешь идти.
Она встает, ее подбородок покраснел от того, что я схватил его, и поворачивается, чтобы уйти, не сказав ни слова.
— Мойра, — говорю я. Она останавливается у двери. — Не стесняйтесь говорить людям, что ты отлично провела время со мной. Не хотелось бы запятнать твою репутацию, в конце концов.
Она пыхтит, захлопывая за собой дверь, и я ухмыляюсь, вскакивая на ноги, от внезапного желания вернуться к своей яхте у меня голова идет кругом.
Как только я подхожу к машине, мой телефон вибрирует в кармане, а на экране появляется одно сообщение.
Сми: Твоей девочки нет.
35.ВЕНДИ
Я встаю, потягиваюсь, мое тело просыпается после самого глубокого сна, который у меня был за долгое время — даже еще до того, как меня бросили в подвал ВР. Я зеваю, протирая глаза и приходя в себя, и, оглядываясь по сторонам, наполовину ожидаю увидеть Крюка, мирно спящего рядом со мной.
Но его, конечно же, нет.
Я совсем одна. Я сажусь на кровати, размышляя, что мне делать. Я иду в туалет, брызгаю водой на лицо и пользуюсь зубной щеткой, которую мне положили вчера перед гала- концертом.
Это странно — проснуться в роскоши, и пользоваться здешними удобствами, как будто они мои. Это сбивает меня с толку; отклоняет мои внутренности от оси, заставляя мой мозг вспомнить, что на самом деле я не вольна делать, что хочу.
Даже если мои цепи теперь невидимы, они все еще присутствуют.
