никакой экспедиции. И любви никакой не было.
И конечно, он никогда не собирался на мне жениться. Я для него просто перевалочный пункт. Дурочка, что повелась за красивое прибалтывание.
— Юн, ты все не так поняла, — вытягивает руки вперед и делает осторожный шаг навстречу. — Я сейчас все тебе объясню, хорошо? Это не то, что ты подумала.
— Как ты провернул махинацию со списками? — удивительно, но голос звучит абсолютно ровно. — Твое имя было в списке тех, кто пропал в той экспедиции! Как ты это сделал? Понятно, что тебя там не было и деньги ты потратил на другое, но я просто хочу знать — как?
— Юна…
— Пожалуйста, не ври мне хотя бы сейчас.
Он обреченно вздыхает и, игнорируя табличку «Не курить!» достает еще одну сигарету.
— Ту группу организовал мой друг. Я попросил его внести мое имя в те списки.
— Но тебя там не было.
— Нет. Он вписал его после. Я вообще никогда не занимался альпинизмом.
Засмеяться бы в голос, да вот что-то кроме нервной ухмылки выдавить ничего не получается.
— Но зачем тебе это было нужно? Проворачивать такое! Ты просто мог исчезнуть с моими деньгами и все! Неужели ты думал, что я стала бы тебя искать?!
— Не ты… — выдыхает дым и виновато тупит глаза на носы своих пыльных кроссовок. — Должен я там одним из Пензы, крупную сумму. Когда они меня на счетчик поставили, убежал сюда, думал, в столице искать не будут, затеряюсь. Но они меня все-таки отыскали.
— И поэтому тебе срочно понадобились деньги? Чтобы снова скрыться?
— Ну, примерно так…
— И тут я дурочка подвернулась… — горькая усмешка вырывается сама собой. — Удачно.
— Ну прости, не хотел тебя использовать, правда. Но… использовал.
— И в погибшие под лавиной ты решил податься потому что знал, что списки огласят в интернете, и они, решив, что ты умер, от тебя отстанут?
— У меня не было выбора! — раздраженно повышает голос. — Они говорили, что прикончат меня и моих родителей, если я не верну им деньги!
— Родителей? Ты же из детдома, Ген, — я не хочу насмехаться над этим, но это выходит само собой.
— Я не собирался тебе врать, ты прикольная, милая, но пойми — у меня реально не было выбора! Мне нужны были деньги и надо было скрыться. Это как западня — выхода нет.
— А вернулся-то зачем?
— Да… — машет рукой, — там, в Риге, я тоже одним задолжал. Пришлось снова убегать.
— В Риге? Ты же жил на Кавказе. Или…
Господи, какая же я дура!
Он просто сбегает из города в город, прячется от кредиторов. На что он занимает — без понятия. Игры, наркотики… Да какая разница!
Разрозненные картинки складываются в идеальную картину. Картину виртуозного развода провинциальной дурочки.
— И тех двоих, одноглазого и лысого ты ко мне подослал, чтобы я им вместо тебя долг вернула? Это те самые, из Пензы?
— Нет, это уже я в Москве успел вляпаться, — и улыбается. Он улыбается! — Да ладно тебе, я тогда уже знал, что ты спуталась с этим своим миллионером. Ну что такое для него тридцать штук?! Подумаешь, не обеднел же.
— Илья не отдал им эти деньги, — пришла теперь моя очередь улыбаться. И на этот раз зло. — Он просто надавал им по роже.
Гена бледнеет на глазах, снова хватается за пачку сигарет.
— Не отдал?
— Нет, — качаю головой. — Так что беги, Форест. Беги. [2]
Возвращаюсь в номер и беру с кровати свою сумку, а потом молча ухожу, даже не оборачиваясь.
То, что сейчас произошло настолько нелепо, что просто не укладывается в голове. Но тем не менее это правда. Это моя реальная жизнь.
Все мои планы, мечты, надежды — все это просто рухнуло. Трясущимися руками достаю телефон и набираю номер единственного человека, который способен мне сейчас помочь:
— Стась, ты дома? Можно у тебя переночевать? Просто… больше мне пойти некуда.
Глава 43
Не стало.
— А ты знаешь, я даже не слишком удивлена! — выносит подруга вердикт, дослушав до конца мою нелепую историю. — Я всегда говорила, что что-то с твоим крокодилом Геной не чисто! Я как чувствовала!
— Ну давай, скажи это.
— …и я тебя предупреждала! — договаривает и, вынув зубами пробку, подливает в мой бокал еще совиньона. — Ну сразу же понятно было, что фрукт тебе попался червивый.
— А мне не было понятно! Он казался таким искренним. И я ему верила.
— Как дура, — подсказывает.
— Как дура… — вздыхаю, забирая у нее свой фужер. Ну а зачем спорить и обижаться, ведь это так и есть. Я была слепой дурой, ведь он просто обвел меня вокруг пальца — использовал один раз, потом собирался другой. Что было бы, не подслушай я этот разговор? Страшно подумать… Нет, потом бы я его раскусила… наверное… но когда настало бы это «потом»?..
— Вообще, хорошо, что все получилось вот так, на берегу. Не успела наломать дров. Мой тебе совет — руки в ноги и возвращайся к красавчику.
— Чего?! — даже вздрагиваю. — Ты в своем уме предлагать такое?! Как ты себе это представляешь? После того, что едва не произошло я просто оделась и ушла с другим! Думаешь, его это не задело?!
— Так, стоп, подожди, — перебивает, пьяненько вытянув ладошку вперед. — Вот с этого места поподробнее. «После того, что едва не произошло» — это ты о чем?
Вот черт, проболталась. Да, я рассказала ей все как было, ничего не утаивая, опустив только момент с… тем, что случилось между нами в гостиной.
Может, правильнее будет чуть не случилось?
Или, все-таки это считается уже?
— У вас что, — слегка окосевшие глаза загораются шальным огнем, — секс был?
— Да не кричи ты так! Твой услышит! — оборачиваюсь за запертую дверь кухни.
— Ты чего? Он в танчики в наушниках рубится, а
