становятся учителя. Дашь шанс нам обоим.
– Дурак. Если я стану учителем, в первый же день поубиваю всех детей, они надоедливые и зачастую очень тупые.
– Да ты гуманный человек, – подаюсь к ней чуть ближе, так, что теперь на моих коленях оказываются ее бедра.
– Ты обещал, – предупреждающе смотрит мне в глаза, но буквально на секунду опускает взгляд на губы.
– Я помню. Руки вот, – снова поднимаю ладони.
– Азарин…
– М?
– Поцелуй меня…
Два раза меня просить не надо. Сгребаю ее в охапку. Чувствую под ладонями ее тепло.
Бешеные чувства собственничества и страха, что все может закончиться, терзают. Когда я вообще успел настолько вляпаться? Это навсегда?
Чувствую ее губы. Трогаю ее волосы и одновременно навожу на голове шухер.
Аринка миниатюрная, но не костлявая. Я бы даже сказал, очень фигуристая. И грудь, и задница – все при ней.
Выдыхаю. Отстраняюсь. Всего на пару сантиметров.
– Ты завтра правда будешь весь день занята?
Она раздумывает несколько секунд и отрицательно вертит головой.
– Я тебе соврала. Справлюсь за полдня.
– Ночью, за городом, на заброшенной вертолетной площадке будем дрифтить. Не хочешь поприсутствовать?
– Папа меня не пустит ночью. Даже с тобой.
– А мы никому не скажем. Я заберу тебя тихо.
– Как?
– Соглашайся, увидишь.
* * *
– Пока, – делаю шаг назад, потому что за входной дверью с витражными вставками загорается свет. Через них-то его и видно.
– Пока, – Арина опускает взгляд, все еще продолжая сжимать мою ладонь.
Провожаю ее до самого дома. Можно сказать, сдаю из рук в руки ее отцу. Дядь Степан незамедлительно открывает эту самую дверь, руки наши к тому моменту уже разомкнулись.
На Громовой пальто, из-под которого торчит красный капюшон моей толстовки. Платье свое она в пакет закинула.
Спускаюсь по ступенькам, пару раз оглядываюсь. Дверь уже закрылась. Закрываю калитку и сажусь в тачку. Хорошо, что она все это время стояла в паркинге аппартов.
Щелкаю поворотником и выезжаю на трассу.
На телефон падает очередное сообщение от Татарина. Текст не меняется. Он все еще зовет в клуб. Пораскинув мозгами, еду туда.
Настроение болтается где-то над головой.
Весь вечер улыбаюсь как полный дебил, потому что зациклил в своей башке каждый момент этого короткого вечера, пока был с ней вдвоем. Посекундно.
К тому же отца в городе нет, у службы безопасности послабление на этом фоне, можно и немного оторваться. Ну, как оторваться, посидеть в випке и поглазеть на толпу под веселые разговоры. Без фанатизма, короче.
– Всей хай! – падаю на диван.
Татарин лениво растягивает губы в улыбке, сидя в компании двух тянок.
Листаю меню, параллельно бросая взгляды в толпу. Осматриваюсь.
– Тим! – пальцы Ады зарываются мне в волосы.
– Руки, – сжимаю тонкое запястье, – убери.
– Ты чего такой злой?
Грановская дует губы и садится рядом. Провокационно закидывает ногу на ногу, чтобы ее кожаная юбка задралась до пупка, видимо.
Ада постоянно крутится в нашей тусовке. Раньше мы иногда даже вместе зависали. Но «раньше» – тут главное слово.
– Я сама доброта, – отталкиваю от себя лодыжку, которую она пытается пристроить на моих коленях.
Грановская цокает языком. Гримасничает, но продолжает улыбаться как дура.
Хочется закатить глаза от всех этих жеманностей.
– Может, потанцуем? – не унимается. – Или можем к тебе поехать…
Выдыхаю. Откидываю меню и прошу официанта принести мне воду с лимоном. Наблюдаю за удаляющейся девочкой в униформе и только потом поворачиваюсь к Аде.
Спать я ни с кем не собираюсь. Ни с Адой, ни с кем-то здесь еще.
В этом плане у меня есть принципы. И в сложившейся ситуации в свои штаны кого попало я не пускаю. Да и девахи, что перманентно крутятся в нашей тусовке, частично на всех поскакать успели. В последнее время меня это жутко напрягает.
– Нет, – качнув головой, делаю глоток из принесенного стакана. – Советую переключиться на Дюшу.
Грановская переводит взгляд на Королева. Морщится.
– Ты же знаешь, что я хочу только с тобой. Давай выйдем, я сделаю тебе приятно.
– Свали отсюда.
– Что?
– Ты глухая или тупая? Встала и пошла отсюда.
Ада хлопает глазами. Поджимает губы и, фыркнув, вскакивает на свои длинные ноги.
– Козел!
Он самый. Откидываюсь затылком на спинку дивана.
Время переваливает за два ночи. Кручу в руках смартфон, а потом пишу Аринке.
Я: Спишь?
Ответ приходит ровно через полминуты.
Ариша: Нет. Просто лежу.
Я: Фоточку скинь.
Ариша: Обойдешься.
Сообщение заканчивает недовольным смайликом.
Я: Уже скучаю. Ты же не передумала насчет вечера?
Ариша: Нет.
Я: Отлично. В полночь будь готова.
Завершаю свое послание сердцем. В ответ получаю улыбочку и убираю телефон в карман.
После клуба прихватываю Королева. Примерно до пяти торчим на гонках. Нужно вытрясти взбрызнувшийся в кровь адреналин от ожидания сегодняшней встречи с Громовой. Потому что и так руки ходуном ходят. Вся башка только ей забита.
Еще суток не прошло, а я по ней уже соскучился. Пока на квартире были, до смерти ее, наверное, зацеловал. Она даже начала попискивать, что губы болят.
– Король, я домой, тебя подкинуть?
– Не, я с пацанами.
Киваю и запрыгиваю в тачку. Дома падаю лицом в подушку даже не раздеваясь.
Просыпаюсь часа в два.
Принимаю душ, переодеваюсь и спускаюсь в столовую. Мама как раз обедает.
– Доброе утро, – взмахивает вилкой. – И во сколько ты вчера пришел?
– Часов в пять, – выдвигаю для себя стул. – Трезв и адекватен, был, – уточняю.
– Мы с тобой, кажется, договаривались, что ты дома появляешься не позже двух.
– Это старая договоренность. Тогда я был несовершеннолетним. Пора заключить новый договор.
– Кто-то решил
