– Теперь это неважно, – голос Эли задрожал.
Аскольд даже почувствовал какую-то гордость за свою жену. Она прекрасно знала, что будет с ней и уж тем более осознавала, что сама в этом виновата. И при всём этом осознании Эля не пыталась уйти от ответственности, не стала бежать к таксистам и просить помощи у них. Только за эту смелость он не станет её сильно калечить.
– Неважно? – фыркнул он. – То есть, ты не собиралась просить развод?
– Нет.
– Правильно. Ты знаешь условия нашего уговора. Останешься на улице в одних трусах. Нужна ты ему нищей.
– Не в этом дело, – Эля снова отвернулась к окну, готовая разреветься в любой момент.
Вот только слёз ему сейчас не хватало. Поплачется потом, когда получит своё.
Наконец, они заехали на территорию особняка. Эля вышла сама, хотя было очень заметно, что она дрожит от страха.
Дверь за ними закрылась и в первую очередь Аскольд направился к бару и достал остатки последнего коньяка.
– Зачем тебе это всё нужно было? – он угрожающе надвигался на жену, пока не прижал её к стене. – Зачем нужно было всё портить?
– Прости меня, – прошептала она, посмотрев в глаза своему мужу. – Прости.
Аскольд занёс руку для удара, но она так и зависла в воздухе. Когда он почувствовал, что рука устала, с силой ударил по стене всего в паре сантиметров от её лица. Другой рукой, которой Аскольд всё время держал её за шею, он оторвал её от стены и швырнул на пол.
– Из дома больше не выходишь, – зарычал Аскольд, надевая дублёнку. – Узнаю, что покинула территорию, убью.
И вышел, оставив её одну.
Эля испугалась. И испугалась она не на шутку. Сразу же, как только поняла, что бить он её не будет. Если Аскольд не тронул её, то не факт, что он не тронет Макса. Найти его будет легко, учитывая, что где-то среди маловажных бумаг хранится досье на трубочиста.
Максим. Аскольд вполне мог поехать разыскивать его. На всякий случай нужно уничтожить это чёртово досье, хотя это и не поможет – только отсрочит неизбежное. И срочно нужно звонить Максу. Нужно его предупредить.
Эля написала сообщение с просьбой срочно перезвонить и поднялась в кабинет к Аскольду. Она откопала небольшую папочку, в которой хранились данные на мелкий обслуживающий персонал. На неприметную персону Максима Касьянова была выделена всего одна страница. Аскольду хватило того, что ни в каких криминальных делах он замечен не был и подозрительных знакомств не имел. То есть, грабитель из него был так себе. Зато любовником оказался очень даже ничего.
Эля сложила остальные листы обратно в папку и спустилась вниз. Камин был потухший, но это даже было на пользу. Так свидетельства её маленькой диверсии будет легче скрыть, прикрыв сожженную бумагу дровами.
Элеонора в очередной раз подумала о том, что это всё бессмысленно и что это ничего не решит, но так хотя бы немного будет спокойнее. Хотя ещё больше она успокоится, когда услышит голос Макса. Убедится в том, что он всё ещё жив.
Не став дожидаться ответа, Эля сама набрала номер, который желательно будет удалить, на всякий случай.
– Я занят, – зашипел он. – Сообщение я видел. Ответить не мог – подруга рядом. Что случилось? Говори быстрее.
– Аскольд всё знает. Он видел нас возле гостиницы.
– Вот, с… – выругался Максим. – Опять эта дрянь.
– Кто? Опять Тина? Значит, ты всё-таки её знаешь? Почему она следит за мной? Зачем ей мой муж?
Послышался тяжелый нервный вздох.
– Не знаю. Но следила она не за тобой. Ладно, я всё понял. Что-нибудь ещё?
– Да. Будь осторожен. Аскольд куда-то уехал и я не знаю куда. Возможно поехал искать тебя.
– Хорошо. Я буду настороже, – он сделал паузу. – Тебя он хоть не тронул?
– Нет.
Голос Эли упал. Лучше бы по традиции оторвался на жене, чем просто уехать, оставив её в неведении. Кто знает, где он сейчас и что задумал?
– Это хорошо. Я бы себя не простил, если бы с тобой что-то случилось из-за меня. Если что, пиши. Я постараюсь быть на связи.
– Хорошо. И ещё раз прошу, будь осторожнее.
Эля отключилась и отложила телефон. Она потёрла виски, пытаясь успокоить наступившую внезапно головную боль и едва не забыла, что собиралась стереть номер из списка звонков и удалить все переписки. Чем она и поспешила заняться, пока не приехал Аскольд.
Прошло часа два, но мужа всё не было. И Макс молчал, не звонил и даже смску не прислал, что с ним всё в порядке. Это не просто напрягало – это сводило с ума, выводило из равновесия.
Голова разболелась ещё сильнее и Эля пожалела, что не успела запастись таблетками от мигрени до того, как оказалась под домашним арестом. Может быть, свежий воздух хотя бы немного поможет успокоиться. Аскольд запретил покидать территорию? Вроде бы двор в эту территорию входит. Почему бы и не пройтись по своим владениям? Заодно и дров принесет.
Как назло вышло солнце. Только сейчас. За весь день. Как будто издеваясь над ней. Погода смеялась над Элей, радуя всех вокруг, напоминая о том, что жизнь может быть прекрасной.
Для всех, но не для неё. Для Элеоноры Дороговой жизнь может быть прекрасной только в пределах немаленького земельного участка. Её личная тюрьма, но только уже не совсем золотая. Точнее, совсем не золотая. И чего ей спокойно не жилось? Кто мешал прекратить всё это ещё тогда, в торговом центре?
С крыши капало, но Эля это заметила только когда капли попали ей за воротник, попав на шею. Она взвизгнула, поежившись, но проснувшееся было настроение тут же упало, напомнив, что сейчас всё очень плохо и радоваться пока было нечему.
Телефон завибрировал. К счастью, пока муж не стал отбирать у неё единственную
