со мной случилось, что я на самом деле сделала, у меня могут быть серьезные неприятности.
“Знаешь, ты могла бы просто согласиться. Для тебя все было бы намного проще. Я знаю, какойбольнойсукой ты можешь быть. У тебя такой большой потенциал.” Эти слова звучат почти как комплимент, и я воспринимаю их именно так, учитывая, что я невероятно извращена. Особенно, когда делокасается его. Он кладет руку мне на горло, напоминая мне о том моменте, который произошел между нами вчера в библиотеке. Его пальцы скользят, отчего по коже бегут мурашки, и я всхлипываю.
“Никому больше не нравится, когда я это делаю. И все же тебе, кажется нравится .”
Если бы он сжал мою шею чуть крепче…
Я ненавижу себя за то, что хочу этого. Желаю его.
Я закрываю глаза, тихий вздох покидает меня, когда он наклоняется и проводит языком по моей нижней губе, как раз перед тем, как прикусить её, его зубы погружаются, дергая за самую мясистую часть моей губы. Не настолько сильно, чтобы порвать кожу, но все равно больно.
”Я не шлюха", - шепчу я, когда он отпускает мою губу, и он усмехается.
“Пожалуйста. Ты такая же, как твоя мать. Она разрушила всю мою семью, и ей было наплевать на то, что она сделала. В качестве расплаты за ее грехи я собираюсь уничтожить тебя. Единственное, что у нее осталось в ее жалкой жизни, о чем она заботится.” Он скользит рукой вниз по моему боку, поворачивая его так, чтобы он мог схватить меня за задницу, когда притягивает меня к себе. “Скоро ты станешь настолько зависима от меня, что никто другой не сможет тебя заполучить. Ты будешь жаждать всего, что только я могу тебе дать, и когда все закончится, тогда я в конце концов откажу тебе в этом...” Он снова толкается в меня, и я чувствую, как напрягается его эрекция под передней частью джинсов. Он огромен и пульсирует.
“Я буду знать, что полностью сломал тебя, и только тогда ты сможешь вернуть свой дурацкий дневник. Я все равно раскрою все твои секреты, так что это уже не будет иметь значения.”
Он отпрыгивает от меня, делая несколько шагов назад, оставляя меня дрожащей, прижатой к забору.
“Я ненавижу тебя”, - говорю я ему со всей искренностью, на которую способна, потому что это правда.
Я ненавижу его больше, чем любого другого человека на этой планете.
Он ужасен.
"Я знаю." Он хихикает. “Ты действительно ненавидела меня прошлой ночью. Когда мой член был у тебя во рту, и ты стонала. Или когда я кончил прямо на твои сиськи.”
“Ты отвратителен”. Я выплевываю слова, как пули.
“Верно, особенно когда я трахал тебя языком. Какой же я больной извращенный мудак, верно? Когда ты кончала мне прямо на лицо?” Он потирает подбородок. Облизывает губы. Как будто он смакует это воспоминание. “Дважды, я полагаю? В следующий раз мы должны попробовать трижды.”
Трижды? Боже, мне не могло так повезти.
“У нас есть соглашение? Или мне нужно начать со всех тех копий, которые мне придется сделать?” Он с наслаждением потирает руки, как будто ему не терпится выложить весь мой дневник на всеобщее обозрение, чтобы его прочиталався школа Ланкастер.
«Да,» - шепчу я хриплым голосом. У меня болит горло. Все мое тело болит. У меня нет выбора.
Я должна согласиться.
Довольный, он снова подходит ко мне, берет меня за подбородок, как ему нравится, и оставляет один поцелуй на моих приподнятых губах.
”Ты такая хорошая девочка", - практически напевает он, его губы касаются моих, когда он говорит. «Такаяпокладистая, когда хочешь. Но всегда вызывающая, когда чувствуешь себя загнанной в угол.”
Мое сердце трепещет от его комплимента, и я закрываю глаза, говоря себе, что не могу попасть в эту ловушку. Я не могу позволить другому мальчику пытаться контролировать меня. Эта ситуация отличается от других, не так ли? Теперь я сильнее. Я могу это принять.
Я могу взять его с собой.
«Мне нравится, когда ты сопротивляешься,» - продолжает он, его губы снова прижимаются к моим. Как будто он не может устоять. Я открываюсь ему, его язык проникает внутрь, облизывает мой. Он тянется к моим волосам, дергая за одну из косичек, так сильно, что я отстраняюсь от него, пробормотав:“Ой”.
Он пятится от меня с этой злой улыбкой на лице. “Я буду на связи”.
Я ничего не говорю, когда он уходит. Я смотрю, как он отступает, пока не сворачивает за угол и не возвращается на главную дорогу.
Только тогда присев, я опускаю голову, смотрю себе под ноги, считаю удары сердца, боюсь, что мое сердце может выскочить из груди.
Что я только что сделала?
Уит
Я не связывался с Саммер Сэвидж уже четыре дня. Ни разу с той ночи, когда я прижал ее к забору, уязвимой, дрожащей. Маленькое существо смотрело на меня своими большими карими глазами, моя рука зажимала ей рот, ее тело расслабилось для меня. Я мог бы трахнуть ее там, и она бы мне позволила. Она, вероятно, умоляла бы о большем. Я намеренно пренебрегаю ею. Проверяю ее. Проверяю себя. Всепоглощающая потребность, которая наполняет меня при одном взгляде на нее, слишком велика, и я должен научиться контролировать свои порывы.
Она выводит их всех наружу. Все темное, что живет во мне, всплывает на поверхность, когда я с ней. Я хочу причинить ей боль. Я хочу успокоить ее. Я хочу попробовать ее на вкус. Я хочу быть внутри нее.
Я хочу поглотить ее. Сделать ее моей и ничьей больше. Первобытные, незнакомые побуждения пронизывают меня, нагревая мою кровь, заставляя мое сердце биться быстрее.
Мне трудно это понять. Но труднее игнорировать. Я переживал и худшее. Я могу выдержать это... что бы у нас ни было. Я не могу позволить ей увидеть, что она делает со мной.
Я должен одержать верх. Как всегда.
Вместо того, чтобы сразу связаться с ней, как бы мне этого не хотелось, я делаю все возможное, чтобы игнорировать ее на двух наших общих занятиях, мой взгляд скользит мимо нее, как будто ее вообще не существует. Я чувствую ее сердитый взгляд каждый раз, когда вхожу в класс. Могу сразу почувствовать ее присутствие. Почувствовать ее запах. Я как животное, отчаянно стремящееся спариться с единственной женщиной, которая разжигает во мне огонь, но я отказываюсь прикасаться к ней.
Это контрольная проверка.
