ради тебя. Я должен был умереть для всех и для своих врагов, чтобы сохранить будущее для тебя. Останься я в живых, Ямадаев наложил бы лапы на всё моё имущество и деньги.
Смотрю на него молча, не понимая, о чём он толкует. Соломон ведь уверял, что всё нажитое непосильным трудом ушло на расплату с кредиторами отца. О каких деньгах речь?
И в то же время ребёнку во мне, убитому вместе с братом, хотелось верить в эти слова. Пусть даже лживые.
– Я знал, подозревал, что Ямадаев готовит на меня покушение. Всё же я не безгрешен. Ты знаешь, чья дочь. Мне нужно было спасти наше имущество, наши деньги. Выживи для всех я в тот день, он всё равно нашёл бы способ свести меня в гроб. Кто бы от этого выиграл?
– Ты мог бы мне сообщить, что жив, – глухо произношу очевидное, – ты знаешь, как мы с мамой существовали все эти годы, как выживали? Почему не помог?
На последних словах меня подводит выдержка. На глаза наворачиваются слёзы, потому что против своей воли я вновь возвращаюсь в тот день. Когда потеряла отца и брата. Сердце больно колет. Горло сдавливают рыдания. Я сжимаю с силой кулаки. Ногти впиваются в ладони. Физическая боль немного отрезвляет, возвращая в настоящее.
Отец смотрит на меня с недовольством. Словно ожидал своей иной реакции.
– Я не мог, дочь. Просто не мог. Тогда я лишился своего влияния и сил. Мне помогла медсестра в больнице, выходила меня. Я уехал под другим именем на Кипр, спасать наше будущее. Наши деньги. Твои и мои. Теперь ты богата.
Он смотрел на меня так, будто эти слова должны были что-то значить. Только вот я ничего не чувствовала. Мне не нужно богатство. Я мечтаю о нормальной жизни. Просто нормальной.
– Оставь их себе. И меня оставь в покое. Останови машину, я выйду. Мне домой надо. К маме.
Ощущала, как от безграничной обиды надуваются губы, но ничего не могла с этим поделать. Слёзы продолжали душить.
Сжала ручку двери, ожидая остановки.
– Я отправил Вику на лечение. Сейчас она в Испании, и мы поедем к ней. Ты ведь не хочешь оставить маму? – в голосе отца звучат стальные нотки.
Спорить со мной он не хочет. Да и моё мнение для него значения не имеет. Он просто затолкает меня в багажник, если откажусь.
– В Испании? – уточняю, оттягивая время. Не теряя надежды сбежать. Из автомобиля на трассе выбраться куда проще, нежели из дома в Испании.
– Да. В Испании. Ямадаев будет искать тебя. Ведь ты понимаешь, что он не спустит предательство с рук. И отомстит. Тебе.
Изучаю серые глаза отца. Заглядывая то в один, то в другой. Но не могу разгадать, что же за ними спрятано. Какую игру он ведёт. Мне с ним не справиться. Как и с Шамилем.
Бой неравный. Единственное, на что я способна, – побег.
Медленно вдыхаю воздух, пытаясь сохранить зыбкое спокойствие.
Шамиль действительно захочет поквитаться со мной. Я обманула его самым грязным и низким способом. Забравшись ему в трусы. Сомневаюсь, что подобное он спустит с рук. А как он намерен мне мстить, думать не хотелось. Тем более после того, как узнал, кто я. Чья дочь.
Коротко кивнула. Давая понять, что разговор не окончен.
Я забыла, а возможно, на самом деле и не знала, что значат деньги и какая у них власть. Потому что на следующее утро я проснулась богатой наследницей. В другой стране.
Оказалось, у меня имеется собственная спальня, которая была подготовлена и ждала моего приезда. С гардеробом, подобранным стилистом для девушки моего возраста. Девушки, которой нужно идти учиться, а не идти зарабатывать в сомнительных заведениях на жизнь.
Касалась вещей. Дорогих, брендовых. Недоступных ранее. В которых не нужно было соблазнять хозяина ночного клуба. В которых не нужно рыскать по притонам в поисках матери. И всё вокруг шептало мне – смирись, ты попала в свою мечту. Сказка рядом. Наверное, поэтому я вела себя как страус, засунув голову в песок. И отрицая объективную реальность.
Мать, проходящая лечение в местном рехабе, смотрела на отца как на божество. Словно забыв про смерть своего сына. Для неё всё прошлое тут же померкло и перестало иметь значение. Главное – он жив. Её благодетель.
Я наблюдала за ней со странной смесью испуга и отвращения. Потому что до смерти боялась оказаться на её месте. Оказаться такой же, как она.
А отец относился к ней с привычной снисходительностью, помня и умея обращаться с женщиной с хрупкой нервной системой. Пара комплиментов – и она у его ног.
Отец нанял мне репетиторов для изучения языка и подготовки к поступлению в местный университет. И вся моя жизнь в одно мгновение стала вдруг нормальной. Такой, какой я видела её в своих снах, плача в подушку, пока они не превращались в ночные кошмары.
И оттягивала момент побега, о котором постоянно думала. Денно и нощно. Потому что радость от нормальной жизни сменялась острой нехваткой воздуха. Отсутствием свободы. И дикой, непереносимой тоской по Нему.
А спустя месяц после приезда я обнаружила себя с головой, погрузившейся не в книги, а унитаз.
Оставив всё содержимое желудка в нём, вытерев испарину со лба, я поняла, что влипла. Влипла в Ямадаева. Чёрт бы его подрал.
Через пару часов сидела на крышке унитаза с тестом на беременность, ожидая, когда проявится результат. Прикрыла веки, боясь увидеть ответ на свой вопрос. Отсчитала необходимое количество секунд. Распахнула глаза, уставившись на полоски.
Две полоски.
Сердце пропустило удар. Пожар в черепной коробке выжигал все мысли. Тест выпал из пальцев. Схватилась за голову, сжимая виски, мыча что-то нечленораздельное под нос. Смесь стона и жалобного мычания.
– Мамочки, как же я из этого выпутаюсь? Только ребёнка для полного счастья не хватало.
Устало сползла на пол, привалившись плечом к холодной стене. Выдохнула, пытаясь разобраться с собственными чувствами. Не понимала их. Внутри всё замерло. Заледенело.
Я не хотела заводить детей так рано. Куда мне ребёнок, я ещё сама не чувствую себя взрослой. Чему я смогу его научить, что смогу дать, закончив лишь школу?
Положила руку на плоский живот. Возникло дежавю, от которого мурашки побежали по коже. Вспомнила, как Шамиль сделал похожий жест. Этот-то наверняка терзавшими меня вопросами не задавался. Ему-то уже давно пора становиться отцом.
Не позволила красивой картинке счастливого семейного счастья проникнуть в мой мозг
