– Если бы ты бывала дома чаще, то, возможно, он бы спрашивал тебя. – Беру сумку, иду в свою комнату и бросаю ее на неубранную кровать. Я оставила здесь беспорядок: везде разбросана одежда, куча дешевой бижутерии на старом комоде, зеркало, нуждающееся в полировке. Ведь я использую эту комнату только для сна, больше ни для чего, потому что постоянно нахожусь на работе или… еще где-нибудь.
Воображаю, как Дрю входит в мою квартиру, мою комнату. Вероятно, он испытал бы отвращение. Он вроде как повернут на чистоте, а все, кто здесь живет, совсем другого сорта.
Как будто я когда-нибудь смогу привести его сюда. Нет, у нас ничего не выйдет. Нужно смотреть правде в глаза. Он слишком изранен, слишком упрям, чтобы дать мне шанс.
– Я все время дома, – имеет наглость сказать мне мама, когда я возвращаюсь в гостиную. Она открыла пиво и пьет его большими глотками, делая при этом резкий вдох. – У меня были тяжелые выходные. Не хочу, чтобы ты вываливала на меня всякое дерьмо, заставляя чувствовать себя виноватой.
Хотела бы я услышать ее вариант тяжелых выходных. У них закончилось пиво или сигареты? Может быть, ее бойфренд флиртовал с другой женщиной? Если у кого и были тяжелые выходные, проклятье, тяжелая чертова неделя, так это у Дрю Каллахана.
Ах да, и у меня.
– Еще только суббота, – отмечаю я. – Разве ты не должна зависать в баре или что-то вроде того?
Она фыркает.
– С каких это пор ты стала такой умной?
Я не утруждаю себя ответом. Вместо этого направляюсь в крошечную кухню и приоткрываю холодильник, заглядывая внутрь. Вид адски удручающий: засохшие остатки китайской еды, практически пустые баночки кетчупа, горчицы, майонеза и виноградного желе на полочке на дверце. Еще есть молоко и, судя по дате, у него, вероятно, еще не истек срок годности, хотя куплено оно довольно давно. Пара банок содовой и смятая, полупустая упаковка на дюжину банок. Конечно. Не дай Бог, мама останется без своего пива «Bud Light».
Клянусь, первым делом завтра утром пойду в магазин за едой с деньгами, которые я получила за свое представление «девушка Дрю». Так что у нас дома будет настоящая еда. Оуэн продолжает расти, и ему необходимо правильно питаться, а не есть это дерьмо и фастфуд. Сегодня последний раз, когда мы будем есть дрянную пиццу пепперони. С завтрашнего дня начинаем питаться правильно.
– Слышала, ты потеряла работу, – обращаюсь к маме, хватая содовую и открывая ее. Холодная волна кофеина с привкусом чего-то сладкого легко стекает по моему горлу. Закрыв холодильник, вижу маму, прислонившуюся к кухонному столу с почти пустой банкой пива, зажатой в руке.
– Оуэн рассказал, да? – Она качает головой. – Они наговорили такой фигни.
– Например? – Отлично. Похоже, она сама виновата в потере работы.
– Клиент якобы пожаловался, что, когда я ему помогала, от меня пахло пивом. – И мама салютует мне остатками пива. Иронично, не правда ли? – То есть, я выпила с Лари и поздно легла спать, так что это всего лишь остаточный кайф, понимаешь? Я не была действительно пьяна. Я была в порядке.
Я просто смотрю на нее, потягивая содовую. Моя жизнь отстой, мама совершенно безответственна, и у меня нет ничего с Дрю.
Ничего.
– Где Ларри? – Когда она смотрит на меня, я поднимаю брови. – Твой новый бойфренд, правильно?
– Не знаю, – мама пожимает плечами. – Мы здорово поругались, и он высадил меня здесь меньше часа назад. Мы должны были встретиться сегодня вечером.
Боже, я действительно не хочу видеть ее здесь. Я надеялась, что она уйдет и оставит меня одну, наедине со своими мыслями. Оуэн вернется на пиццу, и я хочу немного побыть с ним. – Может быть, тебе следует позвонить Ларри и сказать, что тебе жаль?
– Почему ты думаешь, что это я виновата?
Поскольку именно так всегда и бывает?
– Возможно, тебе просто следует проявить инициативу и извиниться, даже если это не твоя вина. – Настала моя очередь пожимать плечами.
Вытаскивая сотовый из кармана, мама похлопывает указательным пальцем по своим губам.
– Неплохая идея. Я ему позвоню.
Она идет обратно в свою спальню, прижимая телефон к уху.
– Эй, детка. Это я, – слышу, как она говорит, пока медленно закрывает дверь.
Я еще надолго остаюсь стоять там, после ее ухода. Размышляя о Дрю. Где он, что делает? В порядке ли он? Я схожу с ума от беспокойства, а я ненавижу чувствовать себя подобным образом. Не хочу, чтобы Дрю от меня закрывался. Хочу, чтобы он доверился мне.
Но желания – это удел дураков.
Дрю
После того как высадил Фэйбл у ее дома, я еще около часа ездил по городу, впитывая знакомые, утешающие виды. Этот небольшой городок, где я провел последние три года, кажется домом гораздо больше, чем тот, в котором я вырос. Конечно, ведь мой родной город запятнан в основном плохими воспоминаниями, за исключением несколько дней с Фэйбл.
Я проезжаю мимо кампуса, стадиона, где провожу большую часть своего времени, сейчас в этих местах практически никого нет. Несколько замедляя движение, еду по центру мимо магазинов, кафешек и «Старбакс». Проезжаю мимо «LaSalle’s», который выглядит тихим. Учитывая, что еще и шести нет, это не удивительно. К тому же студенты пока не вернулись в город. Они вернутся завтра, вот тогда все снова завертится.
Дождь все еще моросит, когда я понимаю, что бесцельно катаюсь по городу уже больше часа, и наконец направляюсь домой. Это на другом конце города от дома Фэйбл. Я живу в новом, отличном районе с тихими окрестностями и идеальными дворами. Не то, что тесные, старые кварталы, переполненные молодыми, громкими студентами, поскольку аренда там гораздо ниже. Бьюсь об заклад, моя квартира в два раза больше Фэйбл, хотя она всего с одной спальней. Вот дерьмо, я живу там один, тогда как она с мамой и братом. И все трое стараются изо всех сил держаться вместе...
Я бью кулаком по рулю. Затем еще раз, игнорируя боль, которая проходит через костяшки пальцев и стреляет прямо в руку. Мой тренер убил бы меня, если бы увидел сейчас, пытающегося разбить свою бросковую руку10. Представляя его гнев, я еще раз бью по рулю, и от третьего удара мой кулак жутко пульсирует.
Боль отрезвляет меня. Грубо и реалистично напоминая о том, кто я и что я. Моя жизнь выглядит легкой, такой чертовски легкой. Все, что я когда-либо хотел, было дано мне на блюдечке с голубой каемочкой. Я адски избалованный, богатый ребенок, который должен жить полной жизнью. Должен выделываться перед своими так называемыми друзьями, роскошно жить в своей огромной квартире, напыщенно вышагивать вокруг кампуса с девушкой под каждой рукой, потому что я один из тех, кого называют героем, спасающим нашу футбольную команду последние два сезона.
