— Не думаю, что мой братец скучает за бугром. — Усмехаюсь, вспоминая, как Никита с девчонками играл, и мне до него далеко, там уровень мастерства отшлифован до блеска и зависти других.
— Представляю, — протягивает Дёма и улыбается, — слушай, может, и ты подключишься. Ты же умеешь загонять добычу в угол, а?
Наивняк. Моя игра уже давно началась. Только ему об этом знать не обязательно. Ник научил. Если хочешь быть первым, то просчитывай ходы наперед. Я так и делал.
— Что предлагаешь?
— То есть, Вой в деле?
Демид оживает. Его глаза поблескивают от азарта. Он даже присаживается и ждет от меня ответа. Я спокоен. Если отбросить эмоции, то можно горы свернуть.
— Смотря, чем заинтересуешь.
— В гараже новый спорткар. Тебе пригодится.
— Не удивил, но… С меня что?
— Проигрываешь или сливаешься, — Демид разводит руки в стороны и противно улыбается, сверкая белыми зубами, — значит, развязываешь мне руки.
— Хочешь повторить маневр Дениса?
Скриплю зубами, вспоминая игру, где повелся на слова Алебьева. Первый блин комом вышел, да и друг стал врагом. За кратчайшие сроки. Моментальное преображение.
— Ты тоже против правил пошел, Вой. Игрушку спасать нельзя. На то она и игрушка, чтобы всем досталась.
Кривлюсь от его слов. Не правда. Не для всех. Девчонки сами делают выбор. Если она гнилая внутри, то проявится. А нет, значит будет ей уроком.
— Я в деле, — протягиваю ему руку, — только играем вдвоем. Без остальных. Я и ты. — Демид жмет руку, но я не спешу разрывать рукопожатие. — И еще. Раз нас двое. Меняем правила. — Усмехаюсь, смотря на выражение лица Дёмы. — И выигрыш. Ставки на максимум. Согласен?
Воспоминания сами рвут голову на куски. Хозяйничают в ней, заставляя организм страдать. Всего скручивает. Не просто ломает. Меня убивает. Я знал на что шел. Знал. Был в себе уверен, и в какой-то момент переоценил свои возможности. Попал в ту ловушку, которую ни один из нас не устанавливал.
Смирнова…
Черт!
Откидываю голову назад, ударяясь о тачку. Не думал, что она поведется на слова Демида.
Телефон вибрирует в руке.
Снова он. Видео прислал.
Закрепить решил свою победу. Словно почувствовал мои сомнения. Открываю медиа и не дышу. Белый сарафан, ноги, руки Демида, белье…
Мать твою!
В небо пялюсь, нажимая не делит. Не такие у меня крепкие нервы, когда дело касается Леси. Теперь уже явно не моей.
Глава 32. Кислород какой-то кислотный
Олеся
— Почему ты не спишь?
Мама садится напротив меня, не включая свет. Ночного освещения небольшим светильником хватает, чтобы видеть лица друг друга. Большего и не нужно.
— Не могу уснуть, мам.
Смотрит на меня, пока я сжимаю чашку с чаем. Горячая. Жжет кожу, но рук не убираю. Пусть причиняет физическую боль. На контрасте с той, что внутри, она просто пыль. Незначительные неприятные ощущения.
— Что-то случилось? На нас обижаешься?
После того, как поймали Дениса и Киру, меня немного наказали. За общение не с теми людьми. Точнее за то, что начала высказываться. Оказывается, старший Войский тётку мою подкупил выгодным предложением, чтобы информация о Яре и Кире не просочилась в прессу. Если тогда я была за Ярослава, но против Киры, то сейчас думала, что лучше было бы обоих полить помоями в газетенках. Насколько они пара, один бог знает. Два человека с гнилыми душами.
Алебьевы тоже оказались не ангелами. Юрий Петрович хорошо извинился перед тёть Соней. Не знаю, что предложил, но из ее кабинета они вышли довольными. Денису естественно все сошло с рук. Теперь, зная правду, я хотела лишь одного, убедиться в том, что Ника не принимала участия в споре и не знала о нем вообще, хотя при сложившихся обстоятельствах это стало бы настоящим чудом.
— Расскажи мне про отца.
— Леся…
Мама тяжело вздыхает. На лице такая мука, что мне становится не по себе, но именно в этот момент хочу вскрыть все нарывы, чтобы за раз переболеть, а не мучиться изо дня в день. Не задаваться вопросом, а у вдруг с минуты на минуту дверь отворится, и на пороге возникнет мужчина, который обидел маму и бросил меня.
— Я знать хочу, мам. Кто этот человек? Почему о нем мы никогда не разговариваем? Я так долго молчала и старалась не думать об этом… — Выпаливаю на эмоциях, пока мама с видом мученицы смотрит на меня. — Но не могу. Я не хочу каждый раз проблему пихать в дальний угол. Так ведь не может продолжаться. Тем более тёть Соня так сказала… Что не так с моим отцом? Он жив? Или… Мам?!
— Хорошо. — Она тянется к телефону, нажимает что-то, пока мое сердце заходится в груди, так бьется, что гул в голове. — Вот. — Подает мне и прикусывает губу. — Вот он.
Смотрю на красивого статного мужчину и глазам поверить не могу.
— А это?
— Его семья.
На фото из социальной сети вижу светловолосую женщину. Сразу видно, что она в себя вкладывает. Чистое лицо, практически без морщин. Волосы шикарные. Макияж. Одежда. А еще… С ними рядом парень. Моего возраста. Голубые глаза. Улыбка такая же, как… Как у меня. Руки дрожать начинают.
— Сколько ему лет?
— Восемнадцать.
— Как мне…
— Ты старше на пару месяцев.
Мамин голос становится безжизненным. Даже боли в нем нет. Какая-то пустота. Снова пробегаю глазами по фотографии. Перед глазами пелена образуется. Поверить не могу. У меняя есть брат.
— Мама, ты встречалась с женатым человеком?
— Нет. — Поднимает голову и смотрит на меня с осуждением. — Нет. Ты что, Леся. Нет.
— Тогда, как такое может быть?
Часто дышу и пытаюсь прочесть по маминому лицу, как получилось, что у меня есть брат такого же возраста и от другой женщины? В голове не укладывается.
— Мы встречались, да. Все было серьезно. Он обещал жениться. Я так верила ему, Лесенька, так верила… Любила без памяти.
— Но?
— Но… Я была простой студенткой. Наша семья самая обыкновенная, а его нет. Богатые. Успешные. Примерные. Понимаешь? Я не была ему парой. Только разве это останавливало? Нет. Я поверила, что мы сможем счастливыми быть. Не смогли.
— Не понимаю. Как? Почему?
— Власть. Деньги. Он сделал выбор не в мою пользу.
Мама резким движением забирает телефон и выключает его. Снова становится каменной. Всегда так, когда речь заходит об отце.
— Почему ты мне раньше не сказала?
В груди начинает щемить еще сильнее. Кажется, что этот день никогда не закончится.
— Что бы это изменило?
— Я бы знала правду, мама.
— И что теперь?! Тебе легче от этой правды?!
Зажимаю рот рукой и резко поднимаюсь. Отворачиваюсь от нее. Медленно вдыхаю. Только кислород какой-то кислотный. Легкие разъедает. Снова к ней поворачиваюсь.
— Он обо мне знает?
— Какая разница? Видишь, у него своя счастливая семья.
— Скажи мне!
Она тоже поднимается, упираясь руками в край стола. Смотрит друг на друга. Кажется, что она спокойна, но это не так. Глаза выдают. Не знаю, что у нее внутри творится, а у меня поле выжигают со всей живностью, что там есть.
— Знает.
Замираю. Концентрируюсь на том, как по грудной клетке разливается что-то болезненно горячее, и вроде давно пережить должна, что отца у меня нет, но всю пробирает от эмоций. Мне больно.
— Мне на свежий воздух нужно.
Хриплю, отступая к выходу. Мама тоже делает шаг в том направлении, но я отрицательно качаю головой.
— Одна хочу побыть.
— Леся…
— Все нормально, мам. Я просто…
Выдыхаю. Ребра будто переломали. Очень больно сейчас.
— Одна побуду. Тут недалеко. Все нормально.
Разворачиваюсь и уже стою на пороге, когда за спиной раздается мамин голос:
— Леся, а чья на тебе одежда?
Глава 33. Я все испортил
