— Легко, — хлопнула она в ладоши, крикнув, — Гарик две чашки ромашкового чая. Ему можно покрепче, у внука слабые нервы.
Я рот открыл, поражаясь чужому коварству. Это что получалось, она была в курсе, все знала и даже не вмешалась?!
— Как прошла встреча с матерью? Сильно досаждала? Хотя можешь и не отвечать, по лицу вижу, что ты не рад был ее визиту, а я предупреждала, но кто ж меня послушал бы. Между прочим, тебе положено уже быть в постели, завтра ранний подъем.
— У меня нет первой пары, — зевнул я устало, мечтая на самом деле о подушке.
— Забудь. С деканатом я договорюсь, тебя завтра ждут в офисе и только попробуй опоздать или явиться туда, как оборванец. Не хватало еще, чтобы моего внука посчитали бестолковым мажором.
— Вообще-то, так и есть, — улыбнулся я, немного начиная переживать по поводу слов бабули.
— Ничего не знаю. Настраивайся на покорение бизнес-вершин.
— Угу, можно я начну покорять их с распространения листовок на проспекте? Ба, в самом деле, какая фирма! Я в этом ни черта не понимаю, и брать на себя такую ответственность, ну, знаешь ли.
— Научишься, — отрезала она, — ты, может, звезд с неба и не хватал никогда, но разве тебе не хочется утереть нос своим дружкам? Этим упырям, спускающим деньги на пойло дешевое в кабаке. Соберись. К тому же средства тебе пригодятся, если, конечно, есть еще желание, чтобы твоя зазноба не оказалась на улице.
— Ты и туда нос сунула, да, старая перечница? — прорычал сквозь зубы, поражаясь осведомленности этого серого кардинала, каким оказалась моя бабуля.
— Я должна быть уверенной в тех людях, которые, возможно, станут членами нашей семьи, — щелкнула она меня по носу, ставя на место.
Ни в коем случае не мог допустить того, чтобы Катя со своим дедом оказалась без крыши над головой.
Дрогнуло все внутри стоило лишь вновь представить ее. Как же я соскучился, оказывается, а ведь не виделись несколько часов. И звонить, наверное, в такой час было неправильным, но голос ее так хотел слышать, что в ушах звенело.
Сжал челюсть, скрипнув зубами. Вот же, дьявол. Неплохо бабуля зажала меня в тисках и что делать-то? Был ли у меня выход?!
Я обещал. Обещал Моревой, что выполню ее просьбу, но в данный момент на весах стояли совершенно иные вещи.
— Хорошо, — ударил себя ладонями по коленям, — поеду завтра в этот проклятый офис, но если фирма обанкротится в ближайший месяц, виновата будешь ты.
Вот так шустро переложил я вес ответственности на умудренную опытом старую женщину.
Мужской поступок, конечно, добавить даже нечего!
— При твоем деде не обанкротилась, — фыркнула она, рассмеявшись после, — так что ты не худший вариант, в общем-то.
— Спасибо. Ты щедра безумно на комплименты. Но, пожалуй, больше не надо. Большой у них долг?
— Для нас нет, — покрутила она в руках чашку с ароматным напитком, — а для ее семьи вполне. К тому же ты сам видел условия. А ребята умеют выбивать долги.
— Зубы выбил бы этим правильным. Ладно, разберемся, но сначала мне надо объясниться с Катей.
— Удачи, — хмыкнул гранд ма, провожая меня взглядом.
— Милый, — прорычал сквозь зубы, вспоминая, как частенько роняла подобную фразу Морева.
Не хотелось мне вникать во все это. Внутренне противился, боясь, наверное, что не потяну. Но риск остаться ни с чем был гораздо больше, и он пугал. Только когда я сдавался? Мне бросили вызов, собственная семья, возможно, возлагала на меня надежды, хотя склонен был думать, что бабуля просто брала любимого внука на слабо, мол, справишься — молодец, нет — кто бы сомневался. Скорее всего, она имела запасной план на случай моего отказа, да и никто не мешал встать ей самой у руля.
Но, помня о Кате, я сжал кулаки, стоя под ледяными струями душа, и дал себе слово, что она еще будет мной гордиться.
Глава 47. Катерина
Белов не появлялся в университете. Я с тоской поглядывала на пустующее место в аудитории, ловя на себе косые взгляды его дружков. Мне кажется, они даже посмеивались надо мной, только я за это время успела обрасти еще большим слоем брони и просто не реагировала, словно ничего не слышала.
Думала, так легче станет, но ошиблась. Не становилось ни на секунду. В голове постоянно был белый шум, старалась вникать в учебу, но вместо того, чтобы слушать преподавателей, ручкой выводила в тетрадке сердечки, тяжело вздыхая. Неправильно это все было, следовало собраться, но у меня не было сил, их словно высосали, испили до дна. Где-то отдаленно я понимала, что моя рассеянность до добра не доведет, но ничего поделать не могла, имела же право побыть немного слабой.
Дед, наблюдая за этим, укоризненно покачивал головой. А я в который раз насыпала сахар мимо чашки, заваривая по утрам кофе, просто смотрела в одну точку за окном, думая, думая…
В особняке не появлялась, ноги не шли. В какой-то миг стало наплевать: уволят или нет. Весь мир перестал существовать, вот так просто взяв и остановившись.
— И сколько ты еще будешь киснуть? — поинтересовался отец, пытаясь повесить полку на нашу кривую стену коммунальной кухни.
Он стал чаще появляться в гостях, хотя времени прошло немного.
Дедуля, видимо, решил, что так мы быстрее сблизимся, и я взгляну на папу другими глазами, но надо отдать должное и отцу, к нам он приходил трезвым, чистым и с улыбкой, словно шел на праздник каждый день.
— Не придирайся, — надула я губы, устав от этого болота, в котором тонула ежедневно.
— Я надеюсь, ты хотя бы не завалишь сессию. Кстати, в больницу ходила?
— Почти, — не стала я врать, присев на стул. — На парковке постоянно стоит машина этой Юли.
— Может, она ее там просто забыла.
— Пап, — выдохнула медленно, — это слабое утешение. И вообще, что это за привычка у вас с дедом лезть в чужую жизнь? Я не маленькая, разберусь как-нибудь.
— Хотелось бы верить. А твой сосед, — указал папа на дверь Макса, — дед говорил, ты ему нравишься. Может, развеешься, сходите в кино?
— Ты противоречишь сейчас сам себе, — отмахнулась я, вспоминая последнюю встречу с Максом.
Вряд ли он после того, как Белов съездил ему по физиономии, захотел бы куда-то со мной идти. Да, честно говоря, я его и не видела с тех пор, кажется.
К тому же выглядело бы очень странным мой финт, страдая по Андрею в параллель отправляться куда-то с Максимом. Собственным мыслям даже улыбнулась. Нет, требовалось просто переболеть Беловым, как пресловутой ветрянкой.
Несколько раз я заговаривала на больничную тему с Настей, рассчитывая, что она в курсе событий, раз ее родственница пока еще находилась в клинике. Но к сожалению, подружка ничего толкового поведать не могла, кроме того, что периодически видела маячившую в коридоре Юлю. А я завидовала. В первый раз, наверное, в своей жизни. И понимала, что нечему, но поделать с собой ничего не могла.
После ухода папы немного побродила по коридору, прислушиваясь к звукам. Тишина. Будто все вымерли. А на душе стало так тоскливо, что выть захотелось.
Нет, надо было срочно покидать эти стены, пока не приросла к ним.
Выскочила на улицу и пошла куда глаза глядят. Бродила так до темноты почти, ноги уже гудели и единственным желанием стало — сбросить обувь и погрузить ступни в прохладную воду. Зато, конечно, голова проветрилась, в мыслях стало относительно ясно и я, похоже, нащупала новый ориентир.
И лишь подходя к дому, заметила какую-то возню около подъезда. Рядом стояло авто, из окон которого доносилась музыка. Замерла на месте, всматриваясь в полумрак. Черт подери, когда же починят освещение. Фонарь был бы очень кстати в тот момент.
В первом я точно узнала Макса, а вот понять, кто второй не удавалось. Всему виной его одежда. Толстовка с капюшоном скрывали лицо, к сожалению, да и парень стоял ко мне спиной.
Первая мысль почему-то была: а вдруг это Андрей, но я отмела ее как фантастическую. При всем моем желании это не мог быть он.
