тишине сотый круг своего личного ада. Самокопание, самобичевание, жалость и ещё много всего до кучи.
Я действительно не жалела ни о чем, в этом я не соврала. Хорошие моменты были, и они в моей памяти останутся. Плохое я буду стараться забыть, но только это получиться, когда отболит рана предательства. И мне его было действительно жаль. Отказаться от любви ради чего? Денег? Так они закончатся рано или поздно. А вот шанс испытать настоящее счастье, почувствовать тепло и искренность дорогого человека, это не каждый может. Я отдавала себя всю, без остатка, растворяясь в любимом человеке и получала огромное удовольствие и силу от этого, пусть и не взаимного чувства.
Марк это же вряд ли сможет почувствовать. И поэтому мне его жаль.
Собирая в памяти пазл разговора, понимаю, что у моего мужа есть все, что может испортить окончательно мне жизнь. Уничтожить мою репутацию, да так, что меня даже в уборщицы не возьмут в хороший офис. Я должна первая все рассказать. Думаю, Марк не ждёт от меня активных действий. Думает скорее всего, что после всего я забьюсь в уголок и буду сидеть там тихо, с красными и опухшими глазами. Боясь вылезти на свет и рассказать, как сама себя жестко подставила. Скорее всего я бы так и поступила… раньше. Сейчас нет! Мне дорога работа и уважение людей, которые в меня поверили и дали шанс реализоваться.
При упоминании даже в мыслях работу, вспомнила Диму. Перед ним я тоже виновата. И дело даже не в проекте. А лично, я чувствовала вину перед ним.
Я должна с ним поговорить, я хочу быть с ним честной.
Когда к утру в голове разложилось все по полочкам, стало легче. Не так чтобы петь и танцевать, как в диснеевских мультиках. А так чтобы можно было дышать без кома в горле и трезво думать.
Уже закрывая утром дверь квартиры, мысленно начала прощаться с ней. Мне нравился вид из гостиной на главный проспект города. Я встречала первый снег с бокалом красного вина, сидя на полу в куче подушек перед большим окном. Я рассматривала осеннюю палитру листьев с большой кружкой латте, укутавшись в клетчатый плед. А летом, открыв окно настежь, сидела на полу в чёрных очках и с запотевшим стаканом лимонада. Это была моя крепость. От печали и несбывшихся надежд.
Мне было здесь хорошо.
Решив сначала поговорить с боссом. Нужно было опередить Марка, уж он точно не ждёт от меня такое.
И вот сейчас я сижу в приемной. Слышу, как отбивает секундная стрелка. Как будто отсчитывает сколько мне осталось. Пульс бьет по перепонкам.
В голове метания. Хочется убежать, далеко и больше не возвращаться. Страшат последствия.
Вот открывается дверь.
— Маргарита, доброе утро. Разве у вас назначено? — поинтересовалась помощница.
— Нет… Но у меня важная информация по проекту. — глупый предлог, но увы, ничего другого я не смогла придумать.
Она на меня посмотрела и только молча кивнула, и скрылась в кабинете начальника. Буквально через минуту она вышла, придерживая дверь.
— У Бориса Ивановича есть десять минут, он вас готов выслушать. Это ведь важный проект.
Я кивнула головой, соглашаясь с ней. Понимаю почему она так отреагировала, вид у меня обеспокоенный, мягко говоря. А чувствую я себя очень, очень погано. Сейчас мне предстоит все рассказать человеку, который из-за моей глупости и наивности, разгребает проблемы в бизнесе. Человек, который относился ко мне хорошо.
— Маргарита, здравствуйте. Мне сообщили что у вас вопросы касаемо вашего проекта? Мы ведь с вами вчера обсуждали его, что-то случилось?
— Да. — не стала медлить с ответом. — Вы вчера у меня спросили есть ли мне что сказать по поводу слива информации, так вот, мне есть что сказать.
Наверно моя решительность отбила у него все сомнения, в том, что сейчас будет очень интересный разговор. Мой босс, положил руки на стол и отложил карандаш, который крутив в руках. Уже внимательно, с тяжелой серьезностью посмотрел мне в глаза, тем самым удерживая мое внимание, сказал.
— В таком случае, я вас внимательно слушаю.
И я начала свой рассказ.
Я хотела рассказать ему все, с самого начало, чтобы он понял меня. Как смог бы понять взрослый мужчина, меня, молодую девушку. В общих чертах предисторию моего замужества. Цели и средство их достижения. Больше внимания уделяла моментом, где и когда, а главное, что я говорила Марку. Я говорила и говорила, стараясь ничего не забыть. Отвлёк меня только единожды сигнал внутреннего телефона, давая тем самым передышку, а потом снова я пустилась в подробный доклад.
И вот я замолчала. Во рту пересохло, язык присох к небу. Ладошки вспотели. Тишина затягивалась, не предвещая ничего хорошего.
— Спасибо за вашу честность. — прокашлявшись сказал Борис Иванович. — Вы ведь понимаете, что теперь все это нужно будет рассказать в СБ.
— Да, конечно. Я все расскажу, кому надо и сколько потребуется раз. Я ничего не скрываю, все что знаю я, все рассказала.
Я говорила быстро, пересохшими губами. Голос больше был похож на писк.
Перебирая дрожащими пальцами край платья, пыталась унять дрожь, проходящую словно молния по всему телу.
После звонка в СБ мне назначили время для допроса. И через мгновение, как мне показалось, за мной пришли.
Уже в дверях голос начальника меня остановил
— Маргарита, спасибо что вы не испугались последствий, а пришли и все рассказали.
— Мне очень жаль, правда. Я не думала, что все так будет.
У безопасников я просидела два часа. После моего рассказала, я отвечала на вопросы по кругу. Затем в обратном направлении, и рандомно. Меня настойчиво просили вспомнить все, до мельчайших подробностей. Я старалась на все вопросы отвечать. Ковырялась в памяти палочкой подковыривала слои ненужно и пустой информации, в поиске нужной.
Мне пообещали ещё встречи и довольно частые в ближайшее время. Так как Марк перешёл черту, то им уже займутся серьезные мужчины из органов, а штрафом он уже не отделается. Ему уже светила статья. У меня же уточнил юрист компании, хочу ли я подать на развод. Женщина в возрасте очень прониклась моей историей, и дала мне пару советов на будущее. Чем я и воспользовалась, с ее конечно помощью.
Сложно было выворачивать душу перед чужими людьми. Такое друзьям то не расскажешь, а тут дядьки смотрят на тебя как на дурочку. Хотя почему как. Я ведь и была столько времени наивной дурочкой. В
