или желание. Это другое. Когда она нужна тебе больше чем сама жизнь. Когда она и есть для тебя сама жизнь. И я готов горы свернуть, чтобы сделать ее самой счастливой на свете. Теперь я точно все смогу. Ради нее и моих детей. Ради нашей семьи.
Сегодня приезжают родители Тимура с Соней. Месяц пролетел как в тумане. Столько событий произошло. И все что произошло, сегодня нам предстояло обсудить с родителями.
Пару дней назад состоялось первое заседание по иску бывшей жены Тимура. Влад, адвокат Тима, конечно большой молодец. Он проделал большую работу, выстроил хорошую стратегию. Я очень надеялась, что все решится в ближайшее время, и мы снова заживем спокойно. Однако Тимур очень переживал из-за того, что суд запросил независимую экспертизу отцовства. Неужели это будет играть какую-то роль. И вообще — это просто неприятно и унизительно, лишний раз напоминать мужчине, что его обманывали столько лет. Но это неизбежно и оставалось только смириться и идти до конца.
Меня же теперь Тимур окружил такой заботой и любовью, что иногда я просто задыхалась. Тогда, в доме ребят, он сказал, что любит меня. Это было неожиданно. Да, нам было хорошо вместе, мы испытывали друг к другу теплые и нежные чувства, привязанность, но любовь ли это? И этот вопрос я задавала себе все чаще. Я любви не знала, кроме родительской. Но любовь мужчины и любовь к мужчине — это другое. Я терзала себя мыслями о том, что если бы не мое положение, сказал бы он мне эти заветные слова? А сама я? готова ли сказать о своей любви к нему? Что это такое?
Об этом мы и разговаривали с Лизой в кафе после занятий в школе — пока я отстояла свое право продолжать заниматься с детьми. Но ненадолго.
— Ань, по-моему в тебе сейчас говорят гормоны. Ты несешь какую-то ерунду.
— Лиз, ну серьезно. Ведь получается, что он собрался на мне жениться из-за моей беременности. Он замечательный отец, с этим я спорить не буду. А я? Какое место я займу в его сердце. Просто мать его ребенка?
— Ань, ты нормальная вообще? Он вообще-то в любви тебе признался. Назвал тебя любимой женщиной. Да он пылинки с тебя сдувает. Тебе что еще надо? У тебя что с самооценкой стало, подруга?
— Да не знаю я Лиз. Наверное я просто боюсь.
— Ань, а ты сама то его любишь?
О, сколько раз я задавала себе этот вопрос. И ответить не могла сама себе. Точнее в глубине души я знала, что жить теперь без него не смогу. Он нужен мне как воздух. И если это не любовь, то тогда что вообще есть любовь. Но черное чувство не покидало меня. Все кто мне был дорог уходят из моей жизни, так или иначе. Я боялась, что и это закончится. Умом понимала, что все это бред, а сердце ныло каждый раз, когда я уже готова была сказать ему о своих чувствах. И я видела, что он ждет от меня этих слов. Но каждый раз, когда слова готовы были сорваться с губ, к горлу подступал такой ком, что и слова проронить было невозможно.
— Я жить без него не смогу. Это знаю точно. Когда он рядом со мной я просто счастлива. Ради него я готова на все.
— Адекватные люди и называют это любовью. Но ты же у нас замороченная. Ань ну поговори ты с ним о своих страхах. Скажи все, что у тебя на душе.
— Лиз, ты издеваешься. Как я такое ему скажу? А если он обидится?
— А ты думаешь ему приятно, что ты молчишь. Что он ждет, что ты скажешь, как любишь его, а ты как воды в рот набрала. А ты мало того, что молчишь, так еще и ведешь себя странно. Тут знаешь тоже подумать можно много чего. Завязывай ты нагнетать. Тебе сейчас надо думать только о хорошем. И вообще — жизнь налаживается. У тебя теперь есть семья, где тебя очень любят. Цени это. Такими вещами не играют.
— Наверное, ты права.
Тимур не мог меня сегодня забрать, и я решила немного прогуляться, подышать воздухом. Всю дорогу до дома я размышляла над Лизкиными словами. Она была очень убедительна. И я действительно задумалась, о том, что зря я нагнетаю. Надо просто жить. В жизни будет еще много всего — и хорошего и плохого. Но вместе мы можем справиться со всем. Нельзя всю жизнь бояться. Так можно эту самую жизнь и профукать. И в конце концов, я сама себя накручиваю. Я тут же достала телефон и набрала номер Тимура. Он говорил, что у него важная встреча, но мне было жизненно важно сказать ему это именно сейчас. Я надеялась, что он снимет трубку. Он не разочаровал.
— Да, Анют, — услышала я на том конце провода, — что-то случилось?
— Нет, просто я хочу сказать, что очень тебя люблю. Я люблю тебя. Вот так. — На том конце стояла гробовая тишина. Только частое сопение слышалось в трубке. — Тимур, ты слышишь?
— Слышу. Повтори еще раз.
— Я тебя люблю. Больше жизни.
— И я тебя. Я скоро освобожусь и сразу приеду. — небольшая пауза и я снова слышу его голос. — спасибо, родная.
Я испытала такое облегчение сейчас. Как я могла думать, что Тимур неискренен со мной. Не может мужчина быть таким нежным и чувственным, не испытывая искренних чувств. Да, мы любим друг друга. И эта любовь дана нам свыше, за все то что мы пережили. Мы имеем право быть счастливыми. И наш будущий малыш и есть самое большое доказательство нашего большого светлого чувства.
До дома я добралась быстро. Или просто за размышлениями не заметила, как время пролетело. Тимур обещал вернуться скоро, и я быстренько сварганила нам ужин. Я ведь и предположить не могла, что он нам не пригодится.
Я сидел в своем кабинете с товарищем Мирянским, обсуждая результат нашей совместной работы. И новую идею, которая возникла у меня совсем недавно. Моя маленькая пигалица вдохновляла меня на подвиги, и я был полон идей. Для реализации одной из них мне нужна была помощь Мирянского. Несмотря на то, что сынок его оказался редкостным ублюдком и его выходку я ему не прощу никогда, отец был мужиком глубоко порядочным. Иметь с ним дело было приятно.
Вся их семья имела
