В погоне за ней - Кэт Т. Мейсен

Она пристегивает Энди, который устал от всей этой беготни. Закрыв за собой дверь, она поворачивается ко мне лицом: — Спасибо за то, что ты друг, — шепчет она, не в силах смотреть мне в глаза.

— Иначе и быть не могло. Береги себя, Адриана.

Она кивает и идет к машине. Мне так хочется обнять ее, прижать к себе, ведь я не знаю, когда увижу ее в следующий раз, но ей нужно время, и я не могу ее толкать.

— Пока, Джулиан. Позаботься и о себе, хорошо?

Медленно, ее глаза перемещаются вверх, пока наш взгляд не сходится. Наконец, я вижу ее душу, понимаю ее боль, ее конфликт, борьбу между ее головой и сердцем. Невысказанные слова между нами сильнее любых слов, произнесенных вслух. Я знаю, что на этот раз это не мое воображение. Я научился на своих ошибках, и заставлять ее чувствовать то же самое по отношению ко мне — не вариант.

Адриана похожа на увядший цветок, и при правильной любви и внимании она снова расцветет. Возможно, я не являюсь для нее таким человеком, но одно я знаю точно — никто другой не заслуживает такого счастья, как Адриана. Она — воин. Она пережила любовь и потерю, носит свои боевые шрамы как напоминание о том, что ее любовь не может быть забыта. Любой, кто приблизится к ней, никогда не заменит ее.

Но второе место — это все, на что я могу надеяться.

Быстрая суета путешественников маскирует меня, когда я сижу на ряду сидений, с билетом в одной руке и тяжелым сердцем в другой.

Даже в присутствии стольких людей мое одиночество ощутимо. И снова я отправляюсь в путешествие с самим собой, желая узнать, что заставляет мое сердце биться от радости.

Это правильное решение.

Переезд в Австралию на шесть месяцев — это возможность, которая выпадает раз в жизни, и которую я не могу упустить из-за смешанных эмоций. Мое сердце рыдает, как влюбленный дурак, но это моя голова размахивает своим флагом, говоря: «Послушайте меня хоть раз».

И вот, я слушаю.

Адриана заслуживает лучшего. Она заслуживает мужчину, который будет любить ее и Энди безоговорочно, вместе, как единое целое. И самое главное, она заслуживает этого в нужное время, а не навязанного ей во время ее горя.

Люблю ли я ее?

Я что-то чувствую, но отрицаю. Видите ли, у Джулиана Бейкера есть привычка влюбляться с головой, но всегда забывать.

Адриана никого не заменяет.

Она стоит на своем.

И мне нужно уйти, чтобы убедиться, что мои чувства правдивы. Но в отличие от всех остальных случаев, когда я уходил, обычно из-за уязвленного самолюбия, в этот момент все по-другому.

Я чувствую тошноту в животе. Эта неописуемая боль служит определенной цели. Мы оба вынуждены заново открыть для себя, кто мы есть в этой игре под названием жизнь. Мне еще предстоит понять, почему нас заставляют пройти через эту непреодолимую боль, чтобы найти так называемую радугу.

Объявляется последняя посадка в самолет за тысячи миль за океаном. Честно говоря, я не могу быть дальше от нее. Я хватаю свою ручную кладь и встаю в очередь. Медленно, как походный строй, мы идем, выстраиваясь в одну линию.

Передо мной семья — отец, мать и двое маленьких детей. Дети бегают вокруг родителей, к их большому разочарованию. На руках у матери, похоже, новорожденный ребенок. Даже среди хаоса она укачивает ребенка с довольной улыбкой.

Я не оставляю без внимания эту сцену, понимая, что существует большая, более безусловная любовь, чем между мужчиной и женщиной. Это любовь матери и ребенка, связь настолько надежная, что ничто в этом мире не сможет ее разрушить. С этой мыслью я делаю мысленную пометку позвонить маме, как только приземлюсь, чтобы сообщить ей, что я благополучно добрался до места.

Внезапно мое внимание переключается, когда я слышу, что меня зовут по имени. Из-за шума людей вокруг меня, а также динамиков, делающих несколько объявлений, я предполагаю, что это мое воображение.

Просто иди дальше.

Мое имя называют снова, оно все ближе, и когда я оборачиваюсь, я вижу Адриану, которая бежит ко мне, отталкивая других с дороги, пока она не оказывается передо мной. Она кладет руки на колени, пытаясь отдышаться.

Я оттаскиваю ее в сторону, опасаясь, что она вот-вот упадет на месте от сердечного приступа. Несмотря на свою худобу, она не лжет, когда говорит, что не в форме.

— Адриана? Что ты здесь делаешь?

Она пытается заговорить, но ее останавливает нехватка воздуха в легких: — Боже мой, я такая плохая.

Я смеюсь. Положив сумку на пол, я снова мягко произношу ее имя. Она смотрит на меня своими большими зелеными глазами, отчаянно пытаясь говорить глазами, а не ртом.

— Я не знаю, что произойдет. Я не могу ничего обещать. Я уверена только в одном… Я хочу дожить до того момента, когда Энди вырастет. И… — она смотрит на меня, пока говорит, ее глаза расширены, в них смесь страха и отчаяния, — я хочу увидеть, куда мы сделаем это. Это будет трудно, я знаю. Мой брат, он убьет меня, но это моя жизнь, и я больше не могу отрицать свои чувства.

Моя тяжелая грудь облегченное опадает, когда она произносит слова, которые я так отчаянно хочу услышать, но никогда не понимал, насколько сильно, до этого самого момента.

Я вытираю слезу, упавшую на ее лицо, большим пальцем провожу по ее губам, желая, чтобы слезы прекратились.

Все, чего она хочет, все, в чем так отчаянно нуждается мое сердце, стоит прямо перед нами. Кроме одного — самолета, стоящего за пределами этого терминала и готового увезти меня в мое следующее путешествие. Мои губы сжимаются в легкую гримасу, я не знаю, что делать.

Но к чему такая спешка?

У нас есть целая вечность, верно?

— Я должен это сделать, Адриана. Я должен найти себя, но… — ищу ее лицо, молясь, чтобы она поняла важность моего ухода, — Я тоже хочу увидеть, куда это может нас привести.

Она стоит передо мной, шаркая ногами, с огромной ухмылкой на лице. Ее тело расслабляется, но я знаю, что не стоит заходить слишком далеко. Как сказала Хейзел, она живет и дышит. Есть способы заставить это работать. Мне не нужно торопить судьбу или что бы там ни было, что привело нас в жизнь друг друга.

— Обещаешь, что