Боль пульсирует в моем теле в том же темпе, что и бешеное сердцебиение. Я знаю, что у меня сильное кровотечение, как и у нее. Из-под ее тела расцветает красная лужа, и красные нити, словно багровые змеи, тянут ленты по ее бледной коже, по ее ногам, рукам и плечам.
— Рен, — мой голос хрипловат, — Рен.
Со всей силой, которая у меня есть, я дотягиваюсь до нее, осторожно поворачивая ее тело, пока она не ложится на спину. Ее грудь поднимается и опускается, и с пеплом, прилипшим к ее темным ресницам, она моргает, глядя на меня.
Она выглядит совершенно разбитой. Побитой.
Синяки покрывают ее бледную кожу, смешиваясь с багровым цветом, который течет по ее телу реками.
— Ты в порядке, детка.
— Л-лекс, — заикается она, хрипло вдыхая.
Нет, нет.
— Ты не можешь уйти, помни, — рычу я, — Ты принадлежишь мне, Маленькая птичка. Только я могу позволить тебе уйти.
Ее губы растягиваются в легкой болезненной улыбке: — Я люблю тебя.
Эти три слова меня убивают.
Совсем не заслуживаю любви, особенно с ее стороны.
Я намеревался убить ее и только что сделал это.
— Нет, — поднимаюсь на колени, мое тело болит. — Нет, не говори так, будто ты прощаешься.
— Все нормально.
— Нет! — наклоняюсь, убираю с ее лица растрепанные волосы. — Не уходи!
— Поцелуй меня.
— Маленькая птичка, — прошу я.
Я никогда в жизни ни о чем не просил.
— Пожалуйста.
В мире вокруг меня царит хаос, я наклоняюсь и целую ее, ощущая на языке металлический привкус крови.
Когда я отстраняюсь от внезапного удара по голове, отлетаю от Рен. Мой череп взрывается от такой острой боли, что у меня чернеет в глазах.
Рен лежит на спине и смотрит на меня, а из уголка ее глаза скатывается единственная слеза, прокладывая чистую дорожку сквозь пыль, грязь и кровь, прилипшую к ее коже.
Пытаюсь встать, но туман в голове делает мои конечности слишком тяжелыми и слишком слабыми, чтобы двигаться.
Кто, черт возьми, ударил меня!?
Две ноги поднимаются рядом с телом Рен, и мутными глазами я следую за ними и обнаруживаю Маркуса Валентайна, стоящего над телом своей дочери.
— Кто, черт возьми, это сделал!? — Он орет. — Что толку от нее, если она умрет!?
Я слышу, как люди суетятся вокруг, но не вижу ничего кроме него и нее, где-то рядом дико потрескивает огонь, от жара пламени у меня слишком сильно нагревается кожа.
— Отойди от нее! — Рычу я, наконец-то в состоянии опереться на локти, хотя они шаткие и слабые. Пытаюсь встать, но все время падаю.
Быстрый удар ботинком по лицу заставляет меня рухнуть обратно.
Добраться до Рен. Я повторяю эти слова снова и снова, пытаясь встать.
Не спускаю с них глаз, наблюдая, как я борюсь, как Валентайн наклоняется и грубо вытаскивает Рен из-под обломков, грубо хватая ее. В конце концов, она обмякает на его плече, кровь капает с ее кожи и смешивается с грязью, которая хрустит под его ногами.
— Сожгите все это дотла, — смотрит мне в глаза Валентайн. — Пусть все сгорит.
Его ухмылка просто угрожающая.
В его глазах нет ничего, нет души, только тьма и смерть.
Он действительно продал свою душу дьяволу.
— Пришло время нам с дочерью снова познакомиться.
И с этими прощальными словами он поворачивается и уходит, забирая с собой Рен, и я беспомощен, чтобы остановить его.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
