— А у Саши тоже есть звание военное?
— Он полковник. И у него много боевых орденов, сейчас мы его представили на звание Героя России. Саша — выдающийся разведчик, таких единицы. Обычно нелегал возвращается на родину, если возникает угроза провала. А он отлично работал больше двадцати лет и вернулся, успешно выполнив задание.
— После того, как погибли его жена и дочь. У него был нервный срыв?
— Не было у него срывов. Переживал, конечно. Но, Юля, только в кино супермены, играя мышцами, демонстрируют железную выдержку так, что она всему миру заметна. Настоящее мужество — оно без цвета, запаха и внешних эффектов. Вы, Юля, — это особая статья. То, что Саша перед вами раскрылся, говорит о том, что он вам доверяет. Просто как человеку, как женщине доверяет.
Я фыркнула и отрицательно покачала головой:
— Он передо мной раскрылся? Да я когда пыталась проанализировать, что я о нем знаю, то выяснилось — нуль. А он обо мне — все. Сама выболтала. Я ему — сдайся властям. Он мне — выходи замуж! Шантажист!
— Поверьте, Юленька, если бы Саша захотел, если бы он считал нужным, вы бы никогда не догадались, кто он есть на самом деле. Ну, подумаешь, акцент легкий — прибалты от него всю жизнь избавиться не могут. Фильмов наших не помнит, эстрадных певцов и дикторов не знает — амнезия, частичная потеря памяти после травмы. Правдоподобные объяснения можно найти чему угодно. Для профессионала это не проблема. Только он, Саша, хотел быть с вами самим собой.
— Павел Иванович, а за мной следили?
— Кто?
— Вы, ваша служба.
— Зачем?
— Не знаю, для конспирации.
Павел Иванович расхохотался и развалился в кресле. По-моему, ничего остроумного в моем вопросе не было.
— Нет, Юленька, не следили, выбросите из головы эти мещанские бредни шпиономании. Конечно, мы вас проверили в установленном порядке. Да не пугайтесь, обычная бумажная проверка — не числитесь ли в судимых, не привлекались ли. Если бы вы пошли работать в поликлинику на военном заводе, там сделали бы то же самое. Поймите, вы слишком близко подошли к человеку, за голову которого кое-кто очень дорого бы заплатил. Опять я вас напугал. Да ничего с ним не случится, проживет еще тысячу лет. Тем более с такой красавицей.
— Павел Иванович, а у меня брат двоюродный в Америке живет.
— И что? У него какие-нибудь проблемы?
— Не знаю, кажется, нет. А вы не знаете?
— Понятия не имею. Юля, я вам еще раз говорю: ничего не бойтесь, живите своей нормальной жизнью. У меня тоже племянник окончил Юридическую академию, поехал в Англию на практику, там, видно, и останется. Дома зарплаты мизерные, и мозги наши никому не нужны.
Я, по всей вероятности, задерживала генерала, отвлекала его от работы. Но мне очень хотелось еще расспросить его кое о чем. Например, о первой жене Сержа.
— Машенька была замечательным человеком, — сказал Павел Иванович в ответ на мой вопрос. — Вообще, подготовка нелегального разведчика — дело длительное, кропотливое и очень дорогое. Поэтому жениться ему на ком попало… Нет, конечно, Саше никто невест не подсовывал. Выбор у него, скажем так, был. Но все-таки… Они были очень хорошей парой. Единомышленники, друзья, товарищи. Дочь он очень любил. А Машу? Не знаю. Не хочу влезать в ваши личные дела, но после того, как он познакомился с тобой, Юля, он здорово переменился. Нелепо мужика с цветком сравнивать, но Саша именно как роза расцветал, становился другим человеком. Мягким? Нет.
Какое-то другое слово надо сказать, но я не подберу. И он, между прочим, очень волновался, что оставляет тебя в растрепанных чувствах. Поэтому мы договорились: если он задержится, то я с тобой — ничего, что тыкать стал? — встречусь и все объясню. Вот встретился. И ты меня чуть до третьего инфаркта своими выкрутасами не довела. Давай еще выпьем по-тихому? Что у тебя во фляжке? — Генерал хитро подмигнул мне.
— Нет, только не из фляжки, только валерьянки. Павел Иванович, а почему Саша задерживается? С ним ничего не случилось?
— Абсолютно. Валяется в гостинице, книжки читает и ждет, когда выйдет на связь один человек.
Генерал ответил быстро и небрежно, и потому сердце у меня сжалось — лукавит.
Но я решила вести себя как верная и мужественная подруга доблестного воина и более не выпытывать секретов.
В голове крутились какие-то отрывочные сведения о разведчиках, почерпнутые из газет. Я вспомнила об англичанине, который работал долго на нас, а потом, приехав в Москву, здешней жизни не выдержал, покончил с собой. Я запомнила ту публикацию только из-за одной детали — разведчик в предсмертной записке просил похоронить его в форме КГБ. И еще какая-то знаменитая личность, прототип героя из фильма «Мертвый сезон». В статье говорилось, что никак не мог привыкнуть к жизни на родине, уговаривал сделать ему пластическую операцию и снова заслать в тыл врага.
Отношение Сержа к нашим экономическим реформам было, мягко говоря, скептическим. Его возмущали вещи, которых мы и не замечали вовсе. Значит, и он переживал или переживает внутренний конфликт?
— Конечно, есть такой конфликт, — подтвердил мои догадки Павел Иванович. — Юля, ну представь. Двадцать с лишним лет в другой шкуре! Это же целая жизнь. Человек — Саша, например, — делает удачную карьеру, становится состоятельным бизнесменом. У Саши был процветающий и прибыльный бизнес. Здесь у него, конечно, накопилась зарплата за многие годы. Представляешь, что с ней, рублевой, стало? То же самое, что со сбережениями всех остальных. Если сравнивать с его прошлой жизнью, то Сашка не такой уж и богатый. Ну, дали ему квартиру в Орехово-Кукуево, купил он машину, мебель. Но разве он к такой жизни привык? Ни семьи, ни родных, в стране катавасия… Любой человек задумается, ради чего столько лет ломался. Саша не жаловался, нет. Собаку завел. Это нормально — здоровому мужику быть привязанным к жизни только благодаря собаке?
— Вроде старой девы с кошечкой? Но Рэй — действительно особенный пес, — выступила я в защиту нашей собаки.
— Да не о собаке речь! Работа в Центре, она другая… Саша привык жить в постоянном напряжении, находиться рядом с опасностью, ходить в темноте по краю обрыва. Это же совсем другой обмен веществ.
А здесь? Голая аналитика. Он, конечно, мужик сильный, эмоций своих не выплескивал, но внутри-то, наверное, черная тоска грызла. А потом, Юля, ты появилась. И он, ну, про цветочек я уже говорил. Ожил человек, совсем другим стал. Ты его, можно сказать, спасла. Нас всех в отделе жуткое любопытство разбирало — кака така дивчина нашего железного Сержа в ласкового кота превратила.
— И тут вы меня видите, я спрашиваю, на кого вы работаете, швыряю по комнате консервные банки, хохочу и рыдаю как ненормальная.
