Сисси Кинничи стала позором семьи с пятнадцати лет. Кармела Анфузо, жена старого Альберта, говорила мужу:
— Она такая же, как ты. Только Сисси — женщина, а ведет себя, как похотливый мужик.
Еще девчонкой она забеременела, и родители так и не смогли узнать, от кого. Отец заставил ее сделать аборт и отправил в закрытую школу. Через несколько недель Сисси сбежала. Ее нашли в увеселительном заведении, расположенном по дороге на Майами, которое посещали шоферы грузовиков.
В шестнадцать лет Альберт выдал ее замуж за надежного парня. Она бросила мужа сразу после медового месяца и оказалась в постели какого-то бильярдиста. Отец вернул дочь под отчий кров, но при первой же возможности она удрала в компании негра-музыканта. Муж развелся с Сисси, когда ей не исполнилось и семнадцати. Ал Кинничи избил дочь до крови. Еще через три месяца ее арестовала дорожная полиция. Совершенно пьяная, накурившаяся гашиша и нанюхавшаяся кокаина Сисси разъезжала по Бруклинскому мосту абсолютно голая в открытом «бьюике».
Джо Ла Манна в те времена был у Альберта Кинничи телохранителем и доверенным лицом. Он пообещал отцу Сисси:
— Я ее выдрессирую.
— Забирай! — безнадежно махнул рукой Альберт. Сисси было восемнадцать, когда Джо женился на ней.
Мать-природа щедро одарила его как мужчину, и на какое-то время он действительно укротил Сисси. Семья радовалась несказанно. Четыре раза Сисси беременела, но все беременности оканчивались выкидышем. Пятая оказалась внематочной, женщину едва успели прооперировать. Лишь через несколько месяцев Сисси оправилась. Шестая беременность, через год, окончилась удачно — родился великолепный здоровый мальчик. Его назвали Альбертом в честь деда. Несколько недель Сисси наслаждалась новой игрушкой и вела себя как образцовая мать. Через два месяца ребенок ей надоел, и она снова начала пить, колоться и спать со всеми попадавшимися под руку мужчинами, словно самка зверя во время течки.
— Ваша жена — нимфоманка, — попытался объяснить Джо врач.
— Шлюха она, — мрачно отозвался Джо.
— Это больная, несчастная женщина, — продолжал медик.
— А вылечить ее можно?
— Сложный вопрос…
— И что же делать?
— Вы к ней привязаны?
— Да, — ответил Джо. Он женился на Сисси из-за денег, но теперь любил ее, да и она на свой манер полюбила мужа. К тому же ни одна женщина не доставляла Джо столько удовольствия в постели.
— Тогда вы должны понять: у вас в доме сумасшедшая, — сказал врач.
— Ну и что?
— О ней надо заботиться.
— Как?
— Постараться предотвращать последствия ее поступков, смягчить острые углы…
Джо в отчаянье обхватил голову руками:
— Я сам с ума сойду! — простонал он.
— Вы должны смириться; повторяю: ваша жена больна.
И Джо попытался смириться. Главное, чтобы ничего не выходило за пределы семьи, пусть куролесит в доме. Но Сисси на этот раз перешла все границы. Она соблазнила охранника, приставленного к ней мужем, сбежала и стала выступать с эротическим спектаклем, который до скончания веков покрыл позором семейство Кинничи.
Фрэнк открыл ящик стола, вынул большой конверт и протянул его Джону Галанте.
— Шон и Бухман уже знают, о чем речь. Теперь я хочу услышать и ваше мнение. Как будем действовать в этом грязном деле?
Галанте открыл конверт и вынул несколько больших фотографий. Он много отвратительного в жизни повидал, но эти фото показались ему какой-то жуткой галлюцинацией. У него даже горло перехватило. Он постарался скрыть свои чувства и поспешил убрать фотографии в конверт.
— Ты уверен, — осторожно спросил Галанте, — это действительно Сисси Ла Манна?
Фрэнк кивнул головой.
— Ошибки быть не может, — добавил Шон.
Джон Галанте передал конверт Неарко. Фрэнку стало нехорошо при одной мысли, что сын посмотрит на фото, хотя Неарко уже перевалило за сорок.
— Господи! — воскликнул Лателла-младший. — Это же бомба!
— Потому и действовать надо осторожно, а то, не дай Бог, бомба разорвется прямо у нас в руках, — заметил отец.
Неарко протянул фото Хосе Висенте, но тот отрицательно покачал головой и извиняющимся тоном произнес:
— Ты же знаешь, Фрэнк, я такое не люблю.
— Гадость, конечно, — согласился Лателла-старший. — Так бывает: поднимешь чистый, гладкий камень, а под ним кишмя кишат черви.
Фрэнк убрал конверт в ящик.
— Ну что? — спросил он, оглядев собравшихся. Неарко нервно вертелся на стуле. Чтобы чувствовать себя уверенней, он достал сигарету, но зажег ее не с того конца, тихо выругался и погасил. Вытащил из пакета вторую, но нечаянно разломал. Наконец, он зажег третью и жадно затянулся, словно черпая силы в никотиновом дыму.
— Если хочешь что-то сказать или предложить, давай! Никто не обидится! — ехидно заметил отец.
Неарко чувствовал себя наследным принцем и считал, что все обязаны относиться к нему с уважением. Но он ничего не делал, чтобы научиться руководить организацией. Лателла-младший считал, что и так все знает, но на самом деле ему не хватало воли и способностей.
— У нас в руках бомба! — уверенно заявил ший, выпуская кольца голубоватого дыма. — Чего ждать? Надо ее взорвать. Отдадим фото в нужные газеты, и все… Ла Манны больше нет!
Неарко разгорячился, голос его звенел. Фрэнк взглянул на Галанте:
— А ты что скажешь? — спокойно спросил он. Старый верный соратник
Фрэнк покачал головой:
— Что нам даст газетный скандал? Какую пользу принесет?
— В результате Джо Ла Манна совсем озвереет, — вставил свое слово Хосе Висенте, — и прольет море крови.
— Именно так все и будет, — подытожил Фрэнк. В словах его чувствовался скрытый упрек в адрес сына.
— Боже мой! — взорвался Неарко. — А вы что собираетесь делать? Пойти к Ла Манне и сказать: «Смотри, чем занимается твоя жена. Давай забудем прошлое и помиримся». Вы так поступите?
— Такое решение куда лучше того, что предложил ты, — спокойно произнес Фрэнк, — но оно недостаточно действенно. Мы отведем Джо Ла Манну в бордель, где сделали эти фото. Он должен увидеть все своими глазами.
Неарко попытался возразить:
— Мы что, пошлем ему приглашение с припиской: «Желателен смокинг»?
Лателла с сожалением взглянул на сына.
— Какое приглашение посылать, придумает Шон. Потом Хосе передаст ему фото, конечно, без негативов. Вот тогда Джо будет подготовлен для переговоров. И он сдастся, сдастся без всяких условий. Но сначала мы покажем ему спектакль. Все ясно? — заключил Фрэнк, пригвоздив Неарко взглядом к стулу.
