Дороти протиснулась мимо меня за стол и извлекла оттуда папку-гармошку. Еще раз проверив дату на конверте, она достала из папки стопку квитанций. Пока она их перебирала, я размышляла, какие еще доказательства своей ненависти к сопернице оставила Вероника.
Вдруг лицо Дороти засияло, и она вытащила одну квитанцию.
— Теперь я вспомнила. Такой симпатичный мужчина!
— Мужчина? — Быть того не может. — А я почему-то считала, что цветы от женщины.
— Почему вы так решили? С букетом что-то было не так? — Дороти была уязвлена как художница.
— Нет. Кажется, так сказала Лисбет. А еще кто-нибудь в тот день заказывал для нее цветы?
— Только не у меня. Других не было. Мне еще показалось странным, что он посылает ей цветы до премьеры.
Я рассеянно кивнула. Может, Вероника кого-то попросила заказать цветы вместо нее? Например, того актера, нового приятеля Кэссиди, или еще кого-нибудь из их труппы.
— О да, только он заказывал цветы для Лисбет. — Положив квитанции на стол, Дороти снова вынула открытку из конверта. С радостной улыбкой она повернула открытку так, чтобы и я могла прочитать надпись «УЙДИ И ЖИВИ», будто я ее еще не видела. — Он мне тогда сказал, что ждет ее решения, а цветы посылает, чтобы напомнить.
Я пыталась сохранить спокойствие, пока моя версия рассыпалась у меня на глазах.
— Вы знаете, как его зовут?
— Нет. — Дороти прижала открытку к сердцу. — Он настоящий романтик. Сказал, что она его знает, но другие знать не должны.
Ну еще бы.
— Он не объяснил почему? На мой взгляд, послание не слишком романтичное.
— Напротив. Понимаете, она была увлечена другим, а он просил ее уйти от этого человека, но, если бы она не захотела, никто бы не пострадал.
Интересно, а убийство Лисбет укладывалось в понятие «никто бы не пострадал»? Наверное, он убил ее, потому что она сделала неправильный выбор. Возможно, Вероника ее все-таки не убивала?
— Значит, у вас нет ни имени, ни номера телефона?
Дороти нахохлилась:
— А сами вы не догадываетесь, кто это?
— Нет, — терпеливо отвечала я, — иначе бы я к вам не пришла.
— Значит, у них действительно была тайная связь, если даже вы ничего не знали.
Я медленно кивнула, судорожно соображая, что мне толку от этой истории, — разве что жирный вопросительный знак напротив имени Вероники в моем списке подозреваемых. К сожалению, единственным мужчиной в этом списке был Дэвид. Стоп. А что, если это просто уловка с его стороны?
— Постарайтесь вспомнить, он так и сказал — «связь»? — спросила я. Вряд ли жених бы так выразился.
Дороти задумалась:
— Вообще-то нет.
Мне за шиворот словно бросили кусочек льда. Значит, исключать Дэвида пока рано.
— Он сказал, что умоляет ее отказаться от одной любви ради другой и жить полной жизнью. Как поэтично! Даже романтично. Вы не согласны?
Кусочек льда растаял.
— Еще бы. — Выходит, кто-то умолял ее бросить Дэвида. Дэвид был нужен Веронике, а вот кому понадобилась Лисбет? — Вы бы могли его описать?
— Высокий, симпатичный, с темными волнистыми волосами и красивыми глазами. — «Высокий, симпатичный, темноволосый». Прямо скажем, не густо. Половина мужчин, присутствовавших на вечеринке у тети Синтии, подходили под это описание.
— А еще?
Дороти поразмыслила и покачала головой. Я протянула руку, и она неохотно вернула мне открытку.
— Большое спасибо за помощь. Думаю, вы сами понимаете — ее семья предпочла бы сохранить все в тайне. Обстоятельства смерти Лисбет и без того трагичны, не стоит травмировать ее жениха подобными откровениями.
Дороти вытаращила глаза при мысли о назревающем скандале. А может, оттого, что оказалась в нем замешанной.
— Ни одна живая душа ничего не узнает, — заверила она меня.
— Спасибо, — снова поблагодарила я и повернулась, чтобы по зеленому коридору пробраться к выходу.
— Что ни говори, он оказался прав. От слов одни неприятности.
Я застыла на месте, но постаралась держать себя в руках, чтобы не испугать Дороти:
— Он так и сказал?
Дороти кивнула:
— Сказал, что кино и цветы могут обо всем сказать без слов.
— Любая форма словесного общения ущербна.
— Да! — воскликнула Дороти. — Вы его знаете!
Еще бы.
— Кажется, знаю.
— Давно вы догадались?
— Нет. До самого последнего момента я не подозревала его.
Дороти широко развела руками, как будто хотела обнять свой магазин.
— Здесь люди говорят то, чего не сказали бы в другом месте. Как жаль, что он потерял ее, так и не успев обрести.
Только если потерял не по своей вине.
Дорогая Молли, пусть даже каждый мужчина чего-то стоит, значит, нечего удивляться тому, что каждая женщина тоже имеет цену. Но почему многие женщины предлагают себя по демпинговым ценам, рискуя обрушить рынок? Разве кто-то отменял правило — ждать, пока не получишь требуемую цену? Тем из нас, кто честно поставляет качественный товар, трудно конкурировать с соперницами, наводняющими рынок дешевым, но недолговечным продуктом. С уважением
Возмущенная Студентка-экономист.
— Где мой подарок?
Лара распахнула дверь, но не приглашала меня войти. Она смотрела на меня, затягиваясь очередным косяком, и ждала. На этот раз она хотя бы была относительно одета — в цветастую мини-юбку и узкую жатую майку «Дженерра». Но и этот намек на одежду позволял смотреть ей в глаза, пусть даже внимание отвлекали розовые босоножки от Джузеппе Занотти с хрустальными цветочками и четырехдюймовыми шпильками.
Выскочив из магазина, я решила не откладывая поговорить с Джейком. Вероника в который уже раз переместилась на роль дублерши, и я почти не сомневалась, что роль убийцы Лис-бет в этой пьесе исполнил Джейк. Он чего-то от нее требовал, а она ему отказала. Джейк разозлился и убил ее. По словам Дороти, он умолял ее отказаться от одной любви ради другой. Что, если желание Джейка заполучить Лисбет или, по крайней мере, отнять ее у Дэвида заставило его предъявить ей ультиматум? Она предпочла Дэвида, и тогда Джейк ее убил. Тогда Вероника ни при чем, если только она не пошла на убийство, потому что, даже соблазнив Дэвида, ничего не добилась. Сообщение на автоответчике мог оставить и Джейк. Голос так изменен, что определить, мужской он или женский, невозможно. Мне показалось, скорее женский. Но с помощью своей аппаратуры Джейк мог бы заговорить голосом двенадцатилетней девочки.
Но если он сам убил Лисбет, зачем ему было выкладывать ту видеозапись? Впрочем, говорят, нападение — лучшая защита. По словам Вероники, Джейк обожал снимать на камеру все, что делал. Возможно, он воспринимал эту запись как свой трофей, подобно серийным убийцам-маньякам, хранящим части тел своих жертв. Интересно, снимал ли Джейк смерть Лисбет? При этой мысли меня затошнило, так что я постаралась ее прогнать. И вообще, как бы он убил ее бутылкой, если бы держал в руках камеру?
